— Ты разваливаешься на части. Тебе нужно сходить к моему натуропату.

— Круто. Может быть, когда выиграю в лотерею. Сегодня я оплатила мамины счета... ну, половину, и у меня осталось около десяти баксов, чтобы прожить до конца месяца.

Я повязала фартук и собрала волосы в неряшливый пучок.

— Ничего страшного, милая. Если ты правильно разыграла свои карты, теперь у тебя есть темный и опасный спонсор. – Тео толкнул меня локтем в бок. Мысль о Кирилле в любом качестве заставила меня улыбнуться, но Тео расценил моё выражение лица по-своему. — Что? Сказал лишнее? – затем он театрально прикрыл рот рукой. — Ты наконец-то перепихнулась!

— Шшш, говори потише, – прошипела я ему, мои щеки запылали.

— Я так и знал! Ты бы не поменялась сменами, если бы это не было что-то важное. – Тео оперся бедром о стойку, вытянув руки перед собой, будто измерял что-то воображаемое. — Насколько это было важно в сантиметрах, приблизительно? Вот так важно? Так? – он продолжал разводить руки все дальше друг от друга, и мое веселье пересилило смущение.

— Это было больше среднестатистического «важно». Намного больше, – сказала я ему и пошевелила бровями.

Тео поднял большие пальцы вверх в победном знаке.

— Я знал. В нем есть эта энергия. Не было ни малейшего шанса, что он не упаковал там оружие самого высокого уровня.

От формулировки Тео меня пронзила дрожь. Высокого уровня? Несомненно, я не обладала достаточным опытом для обращения с оружием Кирилла, хотя он, казалось, не возражал. И все же, насколько захватывающе было бы удивить его мастерством в том, что мы делали вместе, а не просто энтузиазмом?

— В чем дело? – спросил Тео, заметив, что выражение моего лица стало задумчивым.

Я погрызла ноготь.

— Это просто странно. Не так я себе представляла наше воссоединение. Он намного опытнее меня, светский и взрослый. И да, я осознаю, что мне двадцать пять, когда говорю это. Я звучу как идиотка.

— Прошло семь лет, – напомнил он мне. — Люди взрослеют. Уверен, ты тоже.

Я усмехнулась.

— Я не уверена, что повзрослела. Не так, как он. Он такой осторожный. Иногда я замечаю, что он наблюдает за мной, но он не улыбается и не хмурится. Он просто… смотрит. Я не могу этого объяснить.

Я вздрогнула, когда слова вырвались наружу. До этого момента я не признавала, что испытываю подобные чувства.

— Похоже, у папочки-босса все плохо.

— Папочки-босса?

— Макс, его сексуальный сообщник, называет его боссом. Значит, он папочка-босс. Чем они вообще занимаются?

— Финансами или что-то в этом роде, – пробормотала я.

— Финансами или что-то в этом роде, – повторил Тео. — Боже, не верь никому, кто скажет, что ты безучастная девушка.

— Заткнись. Я не его девушка. – Я вздохнула, сердце болезненно сжалось в груди.

— Нет? Тогда кто ты?

— Я не знаю. Мы не говорили об этом. Я больше его не понимаю. Раньше я могла определить, о чем он думает, по тону его голоса, но теперь он как лабиринт, и я не могу найти центр. Не могу приблизиться.

— В таких делах нельзя торопиться, – сказал Тео. Он выпрямился, когда Раф прошел мимо, открывая заведение для посетителей. — Давай поговорим позже. Тебе лучше вернуть свой блеск в глазах и хвост трубой после вчерашнего, или тебя уволят, и тогда кого я буду пилить на работе?

Кирилл встретил меня у дверей после окончания смены, но мое волнение было омрачено ощущением, что между нами что-то не так. Радио продолжало болтать, пока он вел машину в свете лавандово-серого утра. Я не слушала, пока знакомое имя не привлекло мое внимание.

— Подожди, что они сказали? – спросила я, протягивая руку, чтобы сделать погромче.

«... тело было найдено этим утром выброшенным на берег недалеко от Брайтон-Бич в Бруклине. На месте происшествия его опознали как Каплана Ричарда Холмса, сына подающего надежды сенатора Уильяма Джеймса Холмса. Полиция опубликует заявление с первоначальным заключением позже, но источники в департаменте намекают, что вскоре будет начато расследование по факту убийства...»

— Господи, я не в состоянии вникать в это в такую рань, – небрежно сказал Кирилл, протягивая руку и выключая радио.

Я в ужасе уставилась на радио.

— Что за черт?

— О чем ты?

— Ты что не слышал? Каплан Холмс был убит. Кап Холмс – из Вудхэйвена.

Кирилл почти не отреагировал.

— Хулиган?

— Да, хулиган. Он иногда заходил в клуб. Так и остался мудаком.

— Ну, кто-то решил преподать ему урок.

Я перевела на него свой полный ужаса взгляд.

Он поднял бровь.

— Что? Ты ожидаешь, что я расстроюсь из-за школьного хулигана, которого не видел семь лет и который мучил нас?

— Нет, не расстроишься, но... будешь шокирован или вроде того.

— Я в шоке. Это меня шокировало.

Его тон был настолько ровным и безэмоциональным, что у меня дрогнуло сердце.

Почему между нами была стена? Почему я не могла узнать мальчика, которого любила, в лице этого красивого, замкнутого незнакомца? Словно почувствовав мой дискомфорт от его реакции, он поднял мою руку и поцеловал в тыльную сторону ладони, не отрывая взгляда от дороги.

Я прочистила горло и отвернулась к окну. Начал накрапывать мелкий дождь. Пора было сменить тему. Я не могла выносить эту дистанцию между нами.

— Чем ты занимался после того, как уехал из Вудхэйвена? – спросила я, пока он вез меня в центр города к своей квартире. Я поняла, что мы снова едем к нему. Я не возражала. Моей квартирой вряд ли можно было похвастаться, но было странно, что он не спросил о ней.

— Молли, что я говорил тебе о прошлом? – Кирилл вздохнул, как будто я нарушила данное ему обещание.

— Это вопрос! Почему это такая большая проблема?

— Я работал на своего отца.

— Макс сказал, что вы работаете в финансовой сфере.

Кирилл кивнул.

— Это семейный бизнес, и он оплачивает счета.

— Он гораздо больше, чем просто оплачивает счета, – заметила я, когда мы заехали на подземную парковку его здания «Башня». Машина, которая ехала за ним, припарковалась рядом с нами, и из нее вышли его люди. — Я никогда не видела банкиров, у которых была бы столько охраны.

Кирилл заглушил двигатель и протянул руку вдоль спинки моего сиденья. Его рука опустилась на мои волосы, перебирая пряди.

— Я никогда не говорил, что я банкир, – ответил он, как всегда уклончиво.

— Чем еще занимаются финансисты?

— Всем, что приносит деньги. Ты сегодня задаешь много вопросов, Молли. Мужчина может подумать, что тебе нужно чем-то занять свой рот.

Жар вспыхнул у меня в животе от его намекающего тона. Его взгляд упал на мои губы, и я поняла, насколько он возбужден. Мое потребность ожила. Как будто у него были ключи от моего тела, и он мог завести меня по команде. Он понимал мои желания лучше, чем я сама, что делало меня уязвимой и чертовски влажной.

А еще я почувствовала облегчение. Я не хотела, чтобы опасения по поводу наших отношений или новости об ужасной судьбе Каплана Холмса вторгались в мое время с этим мужчиной.

Я опустила руку и провела ладонью по твердой длине, прижатой к его молнии. Я бы с удовольствием притворилась, что все хорошо и отвлеклась от своих забот на вечер. Стекла машины были затонированы, так что никто не мог заглянуть внутрь.

Кирилл намотал мой высокий хвост на руку.

— Может, займем твой рот по-другому? В конце концов, практика ведет к совершенству.

Жар залил мои щеки. Я облизнула губы и потянула его молнию вниз. Слова сорвались с моих губ, как паническая ответная реакция. Казалось, что всё ускользает из моих рук, как бы сильно я ни старалась удержать.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда? – заикаясь, произнесла я, подгоняемая какой-то неведомой силой, вытянувшей признание из моей груди.

Кирилл напрягся, и его рука крепко сжала руль.

— Покажи мне, – пробормотал он гортанным тоном, от которого все моё тело охватило дрожь.

Рука, держащая мои волосы, как веревку, направила меня вниз, к его члену, уже обнаженному и блестящему в утреннем свете.

Только сегодня. Я бы проигнорировала тоненький голос в моей голове, кричащий, что что-то не так, еще на один день. Завтра я бы потребовала, чтобы мы поговорили. Мне просто нужен был еще один день.