— Мне очень жаль, — повторил Лукас.

— Да, — я глянула на него, испытывая тошноту. — Мне тоже.

***

Мы отправились обратно в «Птичку и Кустик». Я сбрызнула лицо холодной водой, пока утренние открытия по кругу вертелись в моей голове. Лукас забрался на кровать, и я поглядывала на него, пока вытирала лицо. Его глаза оставались закрытыми, и он до сих пор выглядел бледным. Мне не стоило задавать вопрос, но я знала, что должна.

— Я чувствую, как ты на меня пялишься, Д'Артаньян, — сказал Лукас. — Почему бы тебе не озвучить свои мысли?

— Ты выглядишь очень больным.

— Ты не об этом думала. Выкладывай.

Я переступила с ноги на ногу.

Лукас открыл один глаз и посмотрел на меня.

— Ты думаешь, что я как-то причастен к случившемуся с Бесвиком, — это не было вопросом.

Я почувствовала, как мои щёки краснеют. Взглянула на свою обувь, затем на него.

— А ты причастен? У тебя есть доступ к тюрьме, ты уже доказал это. Вчера ты был слишком занят, чтобы ответить на мои звонки. Ты приехал сюда раньше, чем ожидалось. У тебя есть возможность протащить кого-то внутрь и, — я сглотнула, думая о выражении его лица, когда он смотрел на высокие стены ТЕВ «Галловей», — мотив, — шёпотом закончила я.

В его глазах промелькнуло нечто нечитаемое.

— Ты права, — согласился он.

Теснота в моей груди усилилась.

— У меня правда есть возможность. И да, у меня, наверное, есть и мотив, — его губы поджались. — Разве ты ещё не понимаешь, Эмма? Ты теперь моя. Твои тяготы — мои. Твоя боль — моя.

Я держалась чрезвычайно неподвижно.

— Я тебе не принадлежу, Лукас. Я самостоятельный человек. Я не твоя. Я не вещь.

Он не отводил от меня глаз.

— Ты знаешь, что я имел в виду, когда говорил это. Слова примитивны, но посыл верен, — он дотронулся ладонью до центра своей широкой груди. — Ты здесь. Ты часть меня, точно так же, как я, надеюсь, часть тебя. Я не еду в английскую глубинку ради кого попало, знаешь ли.

Он втянул прерывистый вдох.

— Наши отношения ещё на начальной стадии, и мы до сих пор притираемся друг к другу, но ты знаешь, что это ощущается правильным. Я вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь на меня. Ты знаешь, что я чувствую, — его голос понизился до рычания. — Я знаю, ты ещё не доверяешь мне, и я понимаю, почему. Жизнь не всегда сдавала тебе лёгкие карты. Однако я хоть и вампир, но не злодей.

— Я не думаю, что ты… — запротестовала я.

Лукас поднял ладони.

— Всё хорошо, Эмма. Я понимаю. Мне это не нравится, но я понимаю. И признаюсь, что если бы хоть на секунду подумал, что ты правда хочешь покончить с Сэмюэлом Бесвиком, тогда да, я наверняка сделал бы это. Организовал бы всё в мгновение ока. Но если бы я сделал это, он не лежал бы на больничной койке. Он лежал бы в гробу.

Я впилась ногтями в ладони.

— Но я знаю тебя, Эмма, — продолжал Лукас. — Ты работаешь в полиции. Ни для кого не секрет, что ты веришь в человеческую правоохранительную систему. Если бы я как-то навредил Сэмюэлу Бесвику, ты бы больше никогда не стала со мной разговаривать, — он выдавил улыбку. — А такого я не мог допустить.

Он потянулся к моей руке.

— Рано или поздно ты будешь мне доверять. А тем временем я могу быть терпеливым. И если уж на то пошло, я не отвечал на твои звонки, потому что пытался быстро разделаться с работой, приехать сюда и поддержать тебя. И тот факт, что ты обвинила меня в убийстве после того, как сама чуть не убила меня… — он подмигнул. — Ну, я закрою на это глаза, потому что я хороший парень.

Я уставилась на него.

— Прости, Лукас.

— Я тебе уже сказал, всё хорошо. Я понимаю, — он приподнял брови. — Ты не накручивала себя, не позволила своим подозрениям крепнуть, пока ты молчала. Ты спросила у меня правду. В данный момент этого достаточно, — в его голосе послышались нотки самоиронии. — Я не говорю, что всегда буду так расслабленно относиться к подобным обвинениям, но в данный момент готов закрыть на это глаза. И знаешь, почему?

Я облизнула губы.

— Почему?

— Потому что рано или поздно ты доверишь мне своё тело и душу, — он снова закрыл глаза. — Но ты права в одном.

— В чём же?

— Мне правда очень нехорошо. Раз уж мы не едем в Лондон, не возражаешь, если я вздремну?

Я подвинулась ближе к нему.

— Думаю, нам стоит вернуться. Тебе нужен надлежащий уход.

— Тебе нужно быть здесь. Значит, и мне тоже.

Я втянула глубокий вдох.

— Тогда сначала выпей крови. Тебе это нужно.

— Твоей? Д'Артаньян, как бы я тебя ни любил, твоя кровь на вкус — гадость. Я бы предпочёл этого не делать. И ты не завоюешь ничьё расположение в Барчепеле, если пойдёшь искать донора. Ты была права ранее… мне просто надо отдохнуть.

— Лондон не так уж далеко…

Лукас сжал мою ладонь.

— Немного поспать, — пробормотал он, — и я буду в порядке, — он помедлил. — И немного спокойствия и тишины дадут мне время обдумать компенсацию для моего эго с твоей стороны. Прямо сейчас мне думается, что кожаные сапоги до бедра и взбитые сливки отлично справятся.

Мои плечи опустились.

— Я готова рассмотреть такие варианты.

Уголки губ Лукаса приподнялись.

— Я очень рад это слышать, Д'Артаньян. Очень рад.