ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ РИВ

Рив открыла глаза. Она лежала на спине и смотрела вверх. Над ней виднелись толстые деревянные балки крыши. Луч солнечного света, мотыльки пыли. Она слышала пение птиц. Знакомый скрип ветвей, скрежет, поскрипывание на ветру.

Где я? Не дома. Не в своем бараке. И даже не в Драссиле, кажется. Хотя она не была уверена, откуда ей это известно.

И тут на нее обрушился груз воспоминаний.

Кол, Исрафил.

Мам.

Слезы потекли из ее глаз, скатываясь в волосы. Она не знала, как долго она оставалась в таком положении, плача беззвучными слезами, но, должно быть, довольно долго, потому что луч солнечного света изменился, когда она посмотрела на него в следующий раз. Затем раздался новый звук - плач ребенка. Она перевернулась на бок; в спине было странное ощущение. Тяжесть. Онемение. Рядом с ее лицом пролетело большое перо с серыми крапинками.

Матрас, набитый перьями! Неудивительно, что мне кажется, будто я проспала целую луну.

Она потянулась, мышцы задвигались, и провела рукой по волосам. Они казались длиннее. Длиннее, чем когда-либо.

Светловолосая женщина сидела неподалеку, наполовину скрытая тенью, на одной руке у нее лежал завернутый в пеленку младенец, кормившийся у ее груди.

Привет, Рив, - сказала женщина.

Это была Фиа.

Рив попыталась сесть, но спина ощущалась как-то странно, как будто она была тяжелее, чем должна быть, и тянула ее назад на кровать, а потом раздался стук сапог, и ее взяли за руки, помогая подняться, и лица погрузились в ее видение. Вальд, ухмыляющийся, Джост, глаза расширенные, странные. Смотрят на нее. Она посмотрела на себя, увидела, что на ней бриджи и льняная рубаха, мешковатая и бесформенная.

'Где я?' спросила Рив, на мгновение закрыв глаза, чувствуя легкое головокружение. Открыв их, она поняла, что физически чувствует себя лучше, чем когда-либо в течение долгого времени.

Лихорадка прошла. И я чувствую себя сильнее, полной энергии.

'Хижина лесника, в глубине Форна', - сказала Фиа.

'Безопасно', - сказал Вальд.

Джост все еще смотрел на нее с удивлением в белых глазах.

"Что случилось?" - спросила она. Он начинал ее раздражать.

'Что случилось? Ничего", - сказал Джост. Он отвел взгляд, но почти сразу же вернулся к ней. Нет, за ней.

'В чем же дело?' огрызнулась Рив.

'Ну... у тебя есть крылья', - удивленно сказал Джост.

'Не будь идиотом...' - начала Рив. Потом остановилась. Еще одно перо бесцельно опустилось на землю. Она оглянулась через плечо.

Там возвышалась дуга крыла, большая. Она, шатаясь, шагнула вперед, и крыло последовало за ней. Она повернула голову к другому плечу, там тоже было крыло.

"У меня есть крылья", - сказала она, страх и удивление смешались.

Сама не зная как, подсознательным движением, она расправила их, движение мышц, рябь перьев, и ее крылья широко распахнулись, почти заполнив комнату.

"Не здесь! Фиа засмеялась, глядя, как кастрюли и тарелки падают и разбиваются, а Рив каким-то образом с треском расправила их. Вальд и Джост вывели ее на улицу, Фиа последовала за ней, и Рив вышла на деревянное крыльцо, а вокруг них расстилалась лесная поляна. Крылья тяжело легли на спину, смещая вес и равновесие, к которым она не привыкла. Где-то неподалеку заскулили лошади, и она увидела фигуру, сидящую на пне, с луком на коленях.

Это был Бледа.

Он поднял на нее глаза и улыбнулся, и Рив показалось, что это самая естественная вещь в мире. Она улыбнулась ему в ответ.

Она нерешительно ступила босыми ногами на прохладную, мягкую траву и мох.

Затем она расправила крылья - мои крылья! - плавная пульсация мышц расширилась, и она посмотрела на себя. Ее крылья были широко раскинуты, почти так же широко, как хижина дровосека. Они были не сверкающе-белыми, как у Бен-Элима, а мягкими, приглушенно-серыми.

Рив почувствовала, как в ней пронеслась тысяча эмоций - изумление, страх, удивление, беспокойство, растерянность, мгновение слепого ужаса - и все это вокруг горя от потери мамы, которое пробилось сквозь нее, как серебряный шов сквозь камень, а затем снова вернулось к удивлению. Потому что ее крылья были великолепны. Она почувствовала, как ухмылка расплывается по ее лицу.

И тут она увидела странную вещь на поляне перед собой. Ряды каменных раковин, но миниатюрных, как будто это было захоронение мелких животных - кошек или зайцев.

Или...

В животе у нее зашевелилась тяжесть, словно змея, разматываясь, пробиралась сквозь нее.

"Что это?" - сказала она.

Это могильники твоего рода, Рив, - сказала Фиа позади нее. Кладбище детей, потомства Бен-Элима и смертных. Ты первый из своего рода, кто прожил дольше одного дня".

Рив посмотрела в сторону рядов камней - их было так много - и на ребенка на руках у Фиа.

"И это второй? спросила Рив.

Да, это он, - ответила Фиа, в ее глазах светилась неистовая любовь.

Рив просто стояла там, все это омывало ее, проникало сквозь нее, а ее друзья собрались вокруг нее.

'Ну, и что теперь?' - произнес голос Вальда.

"Теперь?" - сказала Рив. Она моргнула, думая о своей маме и Афре, об Исрафиле и предательстве Кола. Как неизмеримо изменился ее мир. Она посмотрела на своих друзей, на Фию и ребенка на ее руках и почувствовала неистовую заботу о нем.

'Мы исправим мир', - прорычала она, эхом своего прежнего гнева. Но сначала я научусь пользоваться этим", - и с этими словами ее крылья забили, закружили лесную подстилку у их ног, и она поднялась, сначала неуверенно, потом быстрее, увереннее. С криком радости она ворвалась под полог леса, ветер вырывал слезы из ее глаз, и она кричала от радости.