ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ БЛЕДА

Бледа сидел перед окном в своих покоях, ставни трещали от ветра и дождя. Позади него в очаге тлело несколько углей, которые почти догорели. Он был неспокоен, вот уже несколько дней, и не мог заснуть. Он знал причину этого, хотя ему потребовалось время, чтобы признаться себе в этом.

Я беспокоюсь о Рив.

Сколько он себя помнил, он думал только о Сираке. О своей родне, о погибших брате и сестре, о разбитой гордостью матери. Об Арконе, Травяном море, лелеющем свои обиды, о том, как они с Джин подпитывают друг в друге пламя ненависти, об их злобных насмешках над всем Драссилом, об их отвращении ко всем, кто был достаточно слаб, чтобы проявить эмоции, об их горьких мечтах о справедливости или мести, как бы вы это ни называли.

Но сейчас я беспокоюсь о чем-то - о ком-то - другом. Рив. О моем друге.

Это было новое чувство - иметь друга. Заботиться о ком-то, кто не пришел из Кланов. Особенно когда этот кто-то был диким и эмоционально раскрепощенным, как необъезженный жеребенок.

Но она была его другом, и он мог отрицать это так же, как отрицать, что вода мокрая или небо голубое. Она совершила нечто беспрецедентное в тот день, когда подарила ему лук. Она каким-то образом установила с ним связь через бездну его боли и презрения.

Значит, она мой друг. Я забочусь о ее благополучии.

И именно поэтому он бросился за ней, когда увидел, как ее несут с оружейного поля, почти десять ночей назад, почему он стучал в двери ее барака, но ему сказали, чтобы он уходил, что она нездорова и не может принимать посетителей.

Каждый день он возвращался, и каждый день ему говорили одно и то же, то ли ее мама, то ли сестра. Иногда другая Белокрылая. Однажды даже мускулистый Вальд. Он окликнул Бледу, когда повернулся, чтобы уйти.

Не принимай это на свой счет, - сказал Вальд. Я тоже ее не видел. Никто из нас не видел. Только Афра и Далме. У Рив какая-то лихорадка, так они говорят".

Почему-то от этого Бледе стало немного легче.

Пока Джин не поговорила с ним.

И она тоже не в восторге.

Джин без обиняков заявила ему, что он унижает ее и себя своим жалким увлечением Рив. Джин назвала ее варваром с плохим характером, что почти заставило Бледу улыбнуться - подергивание лицевых мышц, которое не осталось незамеченным Джин и не помогло успокоить ее настроение.

Возможно, Джин права. Я должен больше заботиться о своем обучении, зарабатывать право вести свою сотню и их уважение. Конечно, старый Эллак странно смотрел на него каждый раз, когда Бледа шел к бараку Рив, потому что Эллак сопровождал его, говоря, что поклялся защищать его, и у Бледы не было причин приказывать ему не делать этого.

Но пока Бледа сидел здесь в темноте, обдумывая все это, он пришел к выводу.

Мне все равно. Ни о том, что я должен чувствовать, ни о том, как я должен себя вести. Рив - мой друг.

Он вздохнул от этой мысли, сбросив напряжение, и сел в кресло чуть прямее.

Какой-то звук привлек его внимание, выделяясь на фоне ветра и дождя. Он приоткрыл ставни и выглянул наружу. Движение на улице внизу привлекло его внимание, мелькнувшее сквозь клубящиеся вихри дождя.

Человек, плетущийся по улице, как будто он выпил слишком много вина. Женщина, светлые волосы прилипли к лицу.

Это... ?

Он наклонился вперед, раздвигая ставни.

Рив?

За ней появились другие фигуры, следующие за ней, набирающие силу.

Не успел он осознать, что делает, как натянул сапоги и застегнул оружейный ремень, а привычный вес лука и колчана ощущался как возвращение отсутствующей конечности. Он накинул на плечи плащ и выскользнул за дверь.