Она остановилась и огляделась вокруг, ее грудь вздымалась. Перед ней раскинулся город - лоскутное одеяло из соломы и дерева. На западе мелькнуло движение, и ее взгляд привлекли высокая крыша и длинное строение пиршественного зала, а перед ним - городская площадь. Она услышала марширующие шаги, поднимающиеся по главной дороге, ведущей от ворот к городской площади.

Сотня Афры.

По земле промелькнула тень.

Бен-Элим. Или Кадошим?

Не раздумывая, она спрыгнула с лестницы и побежала дальше, на широкую улицу, затем зигзагом на более мелкую. Она прижалась к затененной стене и повернула голову, чтобы посмотреть вверх, на небо, но что бы ни создало тень, оно исчезло из виду.

Что я здесь делаю? Что я натворила?

Она стояла там, тяжело дыша. Мысль о возвращении пришла ей в голову, но красный туман все еще застилал все вокруг; мысль о том, что ее сестра может оказаться в опасности без нее, разжигала дикий пожар. Она побежала дальше, по небольшим грунтовым дорогам, в поисках Афры, думая, что сможет проведать ее, убедиться в ее безопасности, а затем, возможно, вернуться к фургонам. В городе стояла жуткая тишина, окна были затворены, двери закрыты, на них висели паутины, наполненные росой. А потом тень снова метнулась по земле, и Рив подняла голову, увидела темные очертания крыльев, освещенных солнцем. Она побежала дальше.

Она выскочила на открытое пространство, на городскую площадь, на длинный пиршественный зал из дерева и соломы перед ней. Остановившись на месте, разбрызгивая грязь, скребя ногами, отчаянно мотая руками, она замерла на мгновение, в ужасе глядя на открывшуюся перед ней сцену.

В центре площади, прямо перед ступенями к пиршественному залу, возвышалась гора отрубленных голов, дымящихся от зимнего холода.