Глава 8

ВИННИ

В воскресенье утром я проснулась около девяти, что было позже обычного – вероятно, потому что я пролежала полночи без сна, думая об этом поцелуе.

Этот поцелуй.

Перевернувшись на бок, я обняла длинную подушку, обхватив её руками и ногами. Если бы я закрыла глаза и задержала дыхание, то смогла бы перенестись в тот волнующий момент, когда мы оба одновременно встали, как будто это было срежиссировано божьим вмешательством.

Никто из нас не двигался. Время перестало тикать. Моё сердце замерло в груди, готовое упасть.

И тут – и тут – он обхватил меня за плечи и прижал мой рот к своему, о котором я думала весь день. Обычно его челюсть была сжата и напряжена, но вдруг его губы раскрылись, его язык оказался на моём, его щетина задевала мою кожу.

Я прочувствовала этот поцелуй до самых кончиков пальцев на ногах.

И вдруг всё закончилось. И он ушёл.

Застонав, я перекатилась на спину и снова забралась под одеяло. Поцелуй со мной, очевидно, был импульсивным поступком с его стороны, и, судя по извинениям, которые сразу же последовали, он чувствовал себя виноватым.

Но у него не было причин жалеть об этом. И я надеялась, что он не думает, что я злюсь из-за этого... Я наслаждалась каждой секундой этого поцелуя.

Этот поцелуй.

Но всё же, наверное, было бы лучше, если бы это никогда не повторилось.

Не только потому, что это могло привести к неловкой ситуации из-за того, что мы жили по соседству, но и потому, что я знала себя – я легко могла начать жаждать того, как он заставлял моё сердце биться, как он заставлял бабочек внутри меня порхать, как он украл у меня этот поцелуй, как он знал, что не может себе его позволить, но всё равно должен был его заполучить.

Поднеся пальцы к губам, я снова почувствовала, как меня охватывает пьянящее чувство, и я позволила этому ощущению пронестись по всему телу. Я представила его, и в моём центре вспыхнул жар. Глаза. Рот. Плечи. Грудь. Руки. Руки, которые обхватили мою задницу и двигали мной так, словно я принадлежала ему.

Я позволила своему воображению путешествовать по его телу к местам, которые я не видела... рельефный пресс. Глубокая, сексуальная V-образная линия. Большой, твёрдый член. Его вес между моих ног.

Моя рука двинулась вниз по груди, скользнула в нижнее бельё, а пальцы пробрались между бёдер.

Затем я села и спустила ноги на пол. — Нет, нет, нет. Я не буду этого делать. Это был всего один поцелуй, это случилось, с этим покончено. Я не имею права зацикливаться на этом. Я хозяйка своих чувств.

Но я не чувствовала себя особой хозяйкой в кровати, поэтому я встала, сходила в ванную и надела тренировочную одежду. Взяв из шкафа коврик для йоги, я спустилась вниз и расстелила его в гостиной. Обычно я ничего не делала, не выпив утром чашку кофе, но это было похоже на чрезвычайную ситуацию – мне нужно было отвлечь свой разум и тело чем-то более физическим, направить накопившуюся энергию на что-то более продуктивное, чем самоудовлетворение.

Через двадцать минут я почувствовала себя более собранной, расслабленной и контролирующей ситуацию. Когда я проверила свой телефон, то увидела сообщение от Элли. «Как насчёт кофе и скоростной ходьбы утром?»

«Конечно», – ответила я. «Встретимся в P & H?» – Кофе в кондитерской моей мамы был самым вкусным.

«Дай мне двадцать минут», – ответила она.

Я послала ей большой палец вверх и поднялась наверх, чтобы сделать причёску более презентабельной и надеть носки и обувь. На верхней ступеньке я остановилась и прижалась ухом к стене, по другую сторону которой находилась меньшая из двух спален дома Декса.

Это была комната девочек? Готовились ли они к посещению церкви? Или уже были там? Или что, если он отдал им спальню с ванной, а себе взял комнату поменьше? Одевался ли он там?

Нахмурившись, я оттолкнулась от стены. Сегодня мне потребуются определённые усилия, чтобы не дать ему пробраться в каждую мою мысль.

Я должна была быть бдительной, что означало отсутствие преследования и шпионажа. Мне нужно было отказаться от рутины Глэдис Кравиц и направить свою энергию на что-то другое – может быть, пока мы гуляли, мы с Элли могли бы спланировать поездку или что-то в этом роде. Или устроить мозговой штурм по поводу новых возможностей для гостей на ферме «Кловерли». Или объединиться для дегустации осенних вин – «Кловерли» и «Абеляр».

Мне нужно было отвлечься.

* * *

— Привет, мам, – окликнула я, входя в «Plum & Honey» и придерживая дверь для пожилой пары, направлявшейся к выходу. Хотя формально она была моей мачехой, я называла её мамой с тех пор, как она вышла замуж за моего отца.

— Привет, милая. – Она улыбнулась мне из-за прилавка. — Что ты делаешь сегодня?

— Встречаюсь с Элли здесь за кофе, а потом мы собираемся совершить скоростную ходьбу.

— Здорово. Хочешь кофе на вынос или здесь?

Я огляделась. В «Plum & Honey» было всего несколько крошечных столиков, но один был свободен. — Здесь.

— Будет сделано. – Она поставила две чашки с блюдцами на мраморную стойку и начала наполнять их из чайника. — Тебе было весело прошлой ночью?

Я сразу же вспомнила о поцелуе, хотя знала, что она имела в виду вечеринку. — Да.

— Мэрайя кажется милой. – Она заменила кофейник в аппарате.

— Она такая.

— И молодая.

— Она всего на десять лет моложе Чипа, мама. Как и ты с папой.

— Я знаю. – Покачав головой, она взяла пару булочек из коробки и разложила их по двум тарелкам. — Наверное, мне кажется, что двадцать четыре года – это очень рано, чтобы брать на себя обязательства на всю жизнь. Ты едва ли ещё знаешь, кто ты.

Я закатила глаза. — Тебе было сколько, двадцать семь, когда ты вышла замуж за папу?

— Двадцать восемь.

— Ладно, двадцать восемь. Это всего лишь несколько лет разницы.

— Я знаю, знаю. – Она посмеялась над собой. — Может быть, я просто вспоминаю панику, которую испытала, когда узнала, что ты выходишь замуж в двадцать два года.

Моя улыбка померкла. — Это другое. Меррик, очевидно, не был правильным выбором для пожизненного обязательства, но это не значит, что я не была готова к этому.

— Я знаю. – Она подняла руки. — И я очень хорошо помню, каково это – быть молодой и хотеть принимать собственные решения, независимо от того, были они ошибочными или нет. Ты должна быть способной не бояться оступиться на своём пути, вот почему я не сказала тебе ничего плохого о Меррике, хотя с самого начала знала, что он не тот, кто тебе нужен.

— В следующий раз ты можешь хотя бы намекнуть, – язвительно сказала я, беря оба блюдца.

— Договорились. – Она взяла тарелки с булочками и обошла стойку, следуя за мной к пустому столику. — Кстати, твои новые друзья заходили сегодня утром.

Я села и удивлённо посмотрела на неё. — Мои новые друзья?

— Декстер Мэтьюз и его девочки.

Бабочки вернулись. — О.

— Они зашли позавтракать перед церковью. – Она засмеялась, расставляя тарелки. — Девочки искали тебя. Они подумали, что ты можешь здесь работать.

Я улыбнулась. — Они такие забавные.

— Ага. И Декстер кажется милым.

— Да.

— И очень красивым. Я никогда не встречала его раньше.

Я пожала плечами, пытаясь изобразить спокойствие. — Видимо.

— Его бывшая жена Наоми мой парикмахер.

— Правда? Я этого не знала.

Она вздохнула, сцепив пальцы. — Я слышала её версию событий – она определённо не стесняется обсуждать свою личную жизнь на работе. Но её сторона не единственная.

— Что она говорит о нём?

— То, что обычно говорит бывшая жена. Она считает, что он недостаточно старался, чтобы сохранить брак. Она сказала, что его часто не было дома, когда они только поженились, и это было тяжело. – Моя мама пожала плечами. — Она обзывала его по-всякому.

— Он хороший отец, – сказала я, чувствуя необходимость защитить его. — Действительно хороший отец. Эти девочки его обожают.

— Я поняла это, когда они были здесь. И она никогда не говорит, что он плохой отец, просто дерьмовый муж. – Она пожала плечами. — Но, как я уже говорила, в каждой истории отношений есть две стороны.

Я знала, что она думает о моей настоящей маме и о том, как дерьмово обстояли дела у папы после ухода Карлы. Я также очень хорошо помнила, что Карла говорила моим сёстрам и мне о нашем отце, и как это меня расстраивало. У меня были ужасные боли в животе из-за этого.

— Надеюсь, Наоми не будет говорить такие вещи при девочках.

— Я не думаю, что она это сделает, – сказала моя мама. — Она и раньше говорила, что не приемлет, когда один родитель плохо отзывается о другом в присутствии детей. Я думаю, это больше похоже на то, что салон – это её безопасное место, где она может выговориться. – Она задумалась на мгновение. — Она часто немного поворчит, а потом извинится и скажет что-то вроде: «Я знаю его целую вечность, он хороший человек, но он просто оказался не тем, кто мне подходит». Думаю, они были парой в старшей школе.

Ни с того ни с сего, острый укол ревности пронзил меня в самое нутро. — Когда они расстались?

— Может быть, полтора года назад? Два года? Я знаю, что это окончательно, потому что она уже снова помолвлена.

— Рада за неё, – пробормотала я, отпивая глоток кофе.

— В любом случае, было приятно встретиться с ними сегодня. И я так рада, что аллергия Луны не вызвала ничего страшного.

Несколько покупателей вошли в пекарню, и Элли оказалась прямо за ними. — Я лучше вернусь к работе. – Мама похлопала меня по плечу. — Спасибо, что зашла, милая.

Элли помахала маме и присоединилась ко мне за столом. Как только она села, она сняла резинку с запястья и собрала свои рыжевато-коричневые волосы в хвост. — Привет. Извини, что опоздала. Миа поймала меня на выходе, чтобы убедиться, что я знаю, какие дегустации я должна провести сегодня. Не знаю, почему она думает, что у меня нет мозгов. Мы вчера просмотрели расписание. Она на настолько личность типа «А», что я не знаю, как мой отец с ней справляется.

— Не парься. – Я сделала ещё один глоток кофе.

— Что случилось? – Её светло-карие глаза внимательно изучали моё лицо.