Глава 45

Лэйси

— Это ужасная идея, – говорю я, помогая Парку вытащить обмякшее тело Тодда Аллена с заднего сиденья машины.

— Это не ужасная идея. – Парк приподнимает Тодда за подмышки, делая последний рывок. Он усаживает его в инвалидное кресло, приводя его в вертикальное положение, затем поворачивается назад, чтобы закрыть дверь машины. — Всё идёт отлично.

В этот момент тело Тодда перекашивается, и он вываливается из инвалидного кресла лицом на заснеженный тротуар.

Парк смотрит на меня. — Тут есть ремень безопасности или что-то ещё, чем мы бы могли пристегнуть, чтобы он не выпал?

— Я так не думаю.

— Ладно. – Парк присаживается, снова поднимая тяжёлое тело Тодда. — Раз. Два. Три. Поднимаем. – Он ворчит, усаживая его обратно в кресло-каталку. Парк смахивает хлопья снега с его куртки и лица. — Наверное, в этот раз нам стоит придерживать его за плечи, чтобы он не выпал.

— Хорошая идея. – Я хватаюсь за край инвалидного кресла и толкаю тело Тодда назад, пока Парк везёт кресло вперёд. — Я очень нервничаю из-за этой части плана.

Парк одаривает меня одной из своих очаровательных улыбок. — Что может пойти не так?

Всё.

Буквально всё.

Автоматические двери открываются, и медсестра за стойкой регистрации приветствует нас. — Здравствуйте, мистер Брэдшоу. Мисс Уоррен.

— Марла. – Парк улыбается ей в ответ. — Всё готово?

— Ваша мама ждёт вас снаружи в сарае, как вы и просили.

— Приятно это слышать, – говорит Парк, когда мы проходим мимо стойки регистрации и идём по коридору дома престарелых.

Кому приятно слышать, что его больная мать – фальшивая мать в случае Парка – находится на улице посреди зимы в холодном сарае?

Хорошо, в сарае не холодно.

Мы принесли обогреватель прошлой ночью.

Но всё равно.

— Ты уверен, что хочешь это сделать? – Мои глаза изучают лицо Парка. — Потому что мы всё ещё можем изменить план. Я могу выдать себя за Сашу.

— Ты не можешь выдать себя за Сашу.

— Почему нет?

— Потому что Тодд сразу бы узнал тебя.

— Нет, не узнал бы. У меня отличный русский акцент. – Я резко вскидываю руку, изображая русскую женщину. — Друзья. Соотечественники. Русские!

Парк хмурится. — Что это?

Моя рука опускается. — Это мой акцент.

— Нет, ну, типа, что ты вообще сказала?

— О, я не знаю. – Я обгоняю его и открываю дверь, ведущую в заднюю часть дома престарелых. Я придерживаю её, пока он проходит. — Когда-то, когда я была ещё маленькой, я увидела это в кино и никогда не забывала.

— Как бы мне ни нравилось твоё изображение русского, мы придерживаемся плана.

— И это нам аукнется.

— Не, ты слишком волнуешься.

Мы идём по тротуару, пока не доходим до сарая на углу участка. Это здание в виде шалаша с металлическими стенами и бетонным полом. До прошлой ночи в нём хранились инструменты, газонокосилка и снегоуборочная машина. Но вчера мы превратили его в Терминал 30 порта Сиэтла.

Я дёргаю за ручку огромной металлической двери и открываю её, чтобы мы вошли. Там один прямоугольный деревянный стол и два металлических стула, и всё.

Мэри Брэдшоу стоит в центре комнаты спиной к нам. Она медленно поворачивается, выглядя совершенно другой женщиной по сравнению с тем, когда мы видели её в последний раз. Её серебристо-белые волосы аккуратно уложены в каре и закручены под подбородком. Губы накрашены красной помадой. Её золотистое платье-макси с V-образным вырезом, длинными рукавами и четырьмя декоративными пуговицами, которые начинаются в нижней части грудной клетки и заканчиваются чуть ниже пупка. Завершает образ длинное сверкающее ожерелье, которое создаёт впечатление, что она собирается выйти на красную ковровую дорожку, а не заключить сделку по покупке химического оружия.

Я не знаю, насколько Мэри подходит на роль Саши Петрова: русского независимого торговца оружием. Чёрт возьми, настоящий Саша Петров, вероятно, мужчина, но поскольку это универсальное русское имя, а Тодд и Саша никогда раньше не встречались, и так как Мэри – единственная актриса, которую мы знаем, это должно сработать.

— Вы опоздали. – Мэри поднимает подбородок и смотрит на нас. — Мне не нравится, когда люди опаздывают на съёмки.

Впервые я вздохнула с облегчением.

Из-за деменции Мэри в данный момент полностью уверена, что она актриса. Это было первое препятствие, о котором я беспокоилась.

— Я знаю, что тебе это не нравится, – приветствует её Парк. — Я пытался сказать Лэйси, чтобы она поторопилась.

Я закатываю глаза на попытку Парка пошутить и расслабить меня. Наверное, в каком-то смысле это очень мило, что он всё ещё пытается успокоить меня в моменты сильного напряжения. Я понимаю, как такая черта характера может пригодиться, если у нас когда-нибудь будут дети.

Воу!

Как я только что переключилась с важнейшей шпионской миссии к воображению Парка в роли отца?

Я должна сосредоточиться.

Кроме того, Парк дал понять сегодня утром, что всё, что между нами было, уже закончилось. После этого мы оба пойдём каждый своей дорогой, как хорошие послушные соблюдатели правил. Вот только теперь я ненавижу правила, которые сама же и установила. Они должны были защищать моё сердце, а не разбивать его.

— Да, это моя вина, что мы опоздали, – бормочу я Мэри. Какое оправдание может принять актриса? Мои глаза сияют, когда в голове всплывает одно. — Грим для этого парня занял целую вечность. – Я похлопываю Тодда по плечу. — Но не волнуйтесь, я использовала свою магию. Теперь он выглядит на десять лет моложе.

Мэри откидывает волосы с лица и смотрит на Тодда. — Это тот актёр-импровизатор, о котором вы мне рассказывали?

— Да, это парень, который сегодня играет роль Тодда Аллена. – Парк подвозит его к металлическому стулу и усаживает на него. У стула нет подлокотников, поэтому удержать безжизненное тело Тодда, чтобы он не завалился, довольно сложно.

— Тодд Аллен. – Мэри произносит это имя в слух, как будто привыкает к нему. Она обходит стол с другой стороны и занимает место напротив Тодда, совершенно не обращая внимания на отсутствие его реакции. Как это у неё не возникло ни одного вопроса о том, почему он сейчас в отключке? — И он мой брокер?

— Верно. – Парк выпрямляется, глядя на неё. — Помни, это живое импровизационное прослушивание для вас обоих. Никто из вас не может выйти из роли, пока режиссёр не скажет.

— Не беспокойся обо мне. – Мэри скрещивает ноги, держа спину прямо. — Я никогда не выхожу из роли.

— И вы умеете делать русский акцент, да? – Я надеюсь, что она продемонстрирует это, чтобы мы поняли, с чем имеем дело.

Вместо этого она разражается издевательским смехом. — Я актриса. Я могу изобразить любой акцент.

Я смотрю на Парка, даже не пытаясь скрыть беспокойство в своих глазах.

— Всё будет хорошо, – говорит он мне. Парк подходит к Мэри. — У тебя есть вопросы о роли, которую ты будешь играть сегодня? Ты – Саша Петров, независимый торговец оружием из России. Ты только что прибыла в Сиэтл, чтобы приобрести химическое оружие. Тодд Аллен – брокер, и никто, кроме тебя, не знает, что он двойной агент ЦРУ. В идеале, мы бы хотели, чтобы ты заставила его признаться, что он работает на два фронта.

— Да, да, да. – Она отмахивается от его слов. — Я знаю, что делать. Мы обсуждали это прошлой ночью.

Парк указывает на крошечную камеру в углу. — Мы будем наблюдать снаружи сарая...

— А режиссёр? – вклинилась Мэри. — Он будет смотреть, чтобы понять, хочет ли он взять меня в фильм, верно?

Парк кивает. — Да, режиссёр смотрит. Так что тебе нужно просто поразить всех своей игрой.

Я наклоняюсь к ней, желая добавить к тому, что уже сказал Парк. — В этой сцене Саша также пытается заставить Тодда признаться вслух, что он продаёт оружие, которое разработал и создал доктор Николас Лоуренс. У него два микрочипа, которые он должен передать вам. На чипах записаны коды оружия и местоположение ракет.

— Как только Тодд отдаст тебе компьютерные чипы, и ты подтвердишь, что файлы находятся на них, ты сможешь передать деньги. – Парк наклоняется, похлопывая по портфелю под столом.

Мэри кивает. — Я не знаю, зачем мы повторяем эту сцену. Мы вчера обсудили все детали. Я готовилась к прослушиванию всё утро.

Парк улыбается ей. — Мы просто хотим убедиться, что ты понимаешь свою роль.

— Мне не нужно напоминать тебе, что я играла Дарби Шульц в «Короле мафии». – Мэри погрозила ему пальцем. — Саша Петров – ничто по сравнению с Дарби.

Парк наклоняется, положив руки на стол. Он смотрит в глаза Мэри, и на его губах появляется добрая улыбка. — Я полностью уверен в том, что ты будешь великолепна.

Мэри краснеет от его комплимента. Не как женщина, польщённая обаянием Парка, а как женщина, сияющая от гордости за его веру в неё. Моё сердце согревается, и этот момент – ещё одно доказательство того, что Парк – хороший парень. Такой парень, с которым девушка хотела бы встречать каждое Рождество до конца жизни. Жаль, что он не хочет этого со мной.

— Готова ли ты устроить лучшее представление в своей жизни? – спрашивает он.

Мэри поднимает подбородок. — Я была рождена для этой роли.

Я не думаю, что она была рождена для роли русского торговца оружием, но я ценю её энтузиазм по отношению к проекту.

— Импровизация – вот название этого представления. Просто соглашайся со всем, что скажет Тодд, но самое главное, заставь его упомянуть что-нибудь о том, что он двойной агент, и получи компьютерные чипы. Если ты сделаешь всё это, я уверен, что режиссёр возьмёт тебя в фильм.

Мэри передёрнула плечами. — Он был бы дураком, если бы не сделал этого.

Парк подходит к Тодду и вытаскивает маленькую иглу. — Этот препарат приведёт его в чувство. Ему понадобится несколько секунд, чтобы сориентироваться. В это время мы с Лэйси выскользнем из сарая. Но как только он полностью придёт в себя, он сразу же вольётся в свою роль. – Парк взглянул на меня. — Ты готова?

Мне плохо, я никогда в жизни не чувствовала себя настолько выбитой из колеи на задании. Мы в «Диком, диком Западе»41, где можно всё, и мне это не нравится. Мы полностью доверяем восьмидесятидвухлетней актрисе с деменцией, которая живёт в доме престарелых.