Глава 13

Лэйси

Я вернулась, детка!

Уверенная в себе, напористая Лэйси наконец-то снова обрела себя. Может быть, дело в моих гладко выбритых ногах, а может быть, в Парке Брэдшоу. В любом случае, я начинаю забывать о проблемах с работой, Николасе Лоуренсе и последних двух годах.

Всё дело в маленьких шагах, например, в том, что когда Парк упомянул имя Николаса, меня это даже не смутило. У меня не было пятисекундного погружения в унижение от того, как всё закончилось. Впервые за три месяца я просто спокойно отнеслась к этому. Есть что-то в Парке, что возвращает мне уверенность в себе и заставляет забыть о том, какой несчастной и смущённой я была.

Так что, как я уже сказала, я вернулась.

И часть моего возвращения – это организация весёлой рождественской интрижки между мной и Парком. Это не то, чтобы я проснулась сегодня утром и сказала, что на Рождество у меня должен быть приятель без обязательств. Просто так получилось. После вчерашней встречи с Парком я чувствую себя лучше, чем за последние несколько недель. Почему бы не поддерживать это чувство?

Я не ищу ничего чего-то долгосрочного. Возможно, было бы забавно притвориться, что у нас с Парком может быть реальное будущее, но правда в том, что у нас ничего не получится. Я не в том положении, когда что-то подобное возможно. Но это не значит, что мы не можем наслаждаться обществом друг друга на этой неделе. Я просто ищу способ разнообразить праздники. Это как есть мексиканскую еду двадцать третьего декабря. Вы знаете, что у вас впереди много дней и обедов с рождественской ветчиной и индейкой, поэтому вы едите мексиканскую кухню, чтобы сбалансировать всё это. Парк – это моя рождественская Чимичанга20, а правила отношений – это антациды21, которые защищают моё сердце от ожогов.

— Вот тут. – Я указываю на дом моих родителей, когда Парк съезжает на их переулок. Шины вращаются, пытаясь найти сцепление с разровнённым снегом – их гравийная дорожка не позволяет расчистить снег.

Он пригибается, глядя через лобовое стекло на дом моих родителей. — Это сруб?

— Искусственный сруб. Это как обшивка. Мой папа хотел, чтобы дом выглядел по-старинному, но мама не хотела, чтобы стены внутри дома были из дерева. Так что они нашли компромисс.

Я окидываю взглядом весь дом, и чувство ностальгии наполняет меня, когда я вижу тёмно-зелёную входную дверь с такими же зелёными окнами. Над дверью висит та же гирлянда, которой мама украшала дом ещё до моего рождения. На крыльце стоит пластмассовый Санта-Клаус с табличкой «Санта, остановись здесь!», что никогда не имело смысла, потому что зачем Санте держать табличку с указанием остановиться у определенного дома? Остальная часть крыльца украшена огромными пластиковыми конфетами – красными и белыми конфетами с мятой, зелёными леденцами и карамельными тростями в полоску. Это любимые украшения моих родителей, потому что они владеют конфетной лавкой.

Приятно быть дома на Рождество. Находясь здесь после стольких лет, я думаю, что, возможно, мои родители правы. Может, быть с теми, кого ты любишь, во время праздников важнее всего остального.

Машина останавливается перед гаражом, и я смотрю на Парка. — Ты прошёл тест на дружбу, так что, если хочешь, можешь зайти и познакомиться с моей семьёй.

Он улыбается мне. — Я надеялся, что ты это скажешь.

Мы выходим из машины, и он берет мой чемодан и несёт его на крыльцо. Я дважды стучу в дверь, затем поворачиваю ручку. — Привет? – говорю я, открывая дверь. — Есть кто-нибудь дома?

Я выглядываю из-за стены. Мои мама и папа стоят у плиты, оба в рождественских фартуках, а две мои сестры сидят на барных стульях за островком.

— Она здесь! – Мама вытирает руки о подол и бежит ко мне. Её короткие каштановые волосы вздымаются и опускаются при каждом шаге, пока она не обнимает меня, раскачивая наши тела взад-вперёд. — И она привела мужчину! – Она отстраняется, переводя взгляд с меня на Парка и обратно. На её губах заиграла взволнованная улыбка. — Кто это?

Я поворачиваюсь к нему лицом. — Это Парк Брэдшоу. Моя бронь на аренду машины была отменена, и он был достаточно любезен, чтобы отвезти меня в Ливенворт.

— Ох. – Разочарование пробежало по глазам моей матери. Она явно надеялась, что я привела его домой в качестве своего кавалера. В каком-то смысле я так и сделала, но мою маму не интересуют праздничные интрижки. Она хочет для меня полный пакет "долго и счастливо".

— Это моя мама, Джина Уоррен.

Парк протягивает ей руку. — Очень приятно с вами познакомиться.

Я жестом показываю на остальных членов моей семьи, которые собрались вокруг нас. — А это мой папа, Брюс.

Мой папа делает шаг вперёд и пожимает руку Парку. — Спасибо, что подвёз нашу малышку домой. – Затем он опускает руку мне на плечо, притягивая меня в объятия. Моё тело врезается в его мягкий живот, и отчётливый карамельный запах наполняет воздух вокруг меня.

— Это совсем не проблема. Я, по сути, прославленный водитель «Убер». – Парк улыбается мне. — Но мне очень понравилось восторженное исполнение Лэйси песни «Go Tell it on the Mountain».

— Не может быть? – Моя сестра Эрика бросает на меня пристальный взгляд.

Я выпрямляюсь. — Да, понравилось. Ты знаешь, как эта песня меня заводит.

— Я прошу прощения за пение моей сестры, – говорит Эрика, протягивая руку Парку. — Кстати, я Эрика. Средняя сестра.

— Ты не такая странная, какой тебя выставила Лэйси, – шутит Парк.

Эрика поворачивается ко мне, её глаза расширены от обиды. — Что ты сказала?

— Ничего! – Я пихаю Парка. — Ты не можешь доверять ничему, что говорит этот парень.

— Нет, ты сказала, что она странно выглядит.

— Ты мелкий засранец! – Теперь мои глаза расширились. — Я такого не говорила! – Я поворачиваюсь к Эрике, качая головой. — Не верь ни единому его слову. Мне нравится, что ты сделала со своими волосами. – Я быстро дёргаю её недавно окрашенные в рыжий цвет пряди. — Ты явно пытаешься копировать мои рыжие волосы.

— Или мои, – говорит Касси, откидывая свою длинную косу за плечо.

— Это моя младшая сестра, Касси, – говорю я Парку.

— А ты та сестра, которая похудела? – Выражение лица Парка совершенно серьёзное.

— Что? – Касси ахает, поворачиваясь ко мне.

— О, чёрт возьми! – Я снова пихаю Парка. — Может, хватит? Или я больше никогда не приглашу тебя в свой дом.

— Я просто шучу. Лэйси ничего такого не говорила. – Он смеётся, пошатываясь от моего пинка. — Очень приятно познакомиться со всеми вами. – Он указывает на нас троих. — И как совершенно беспристрастному гостю, мне нравятся все ваши варианты рыжих волос. Окрашенные или настоящие.

Касси подталкивает меня. — Теперь, когда я точно знаю, что он пошутил, он мне нравится.

— Ты думаешь? – Я смотрю на Парка с ухмылкой. — Я всё ещё пытаюсь решить, сможет ли он идти со мной в ногу.

— Никто не может идти с тобой в ногу. – Отец похлопывает меня по спине. — А теперь давайте не будем стоять здесь и болтать. У меня ириски на плите.

Все возвращаются на кухню, а мы с Парком идём следом.

Он наклоняется и шепчет мне на ухо. — Я знаю, что могу идти с тобой в ногу. Вопрос должен быть в том, сможешь ли ты идти в ногу со мной? – Он одаривает меня наглой улыбкой через плечо, прежде чем присоединиться к моим сёстрам на барных стульях.

Парк не знает, но я более чем готова принять вызов.

Парк

У меня такое ощущение, что я только что попал на съёмочную площадку рождественского фильма «Холмарк»22. Дом Уорренов выглядит так, будто эльф выблевал на него праздничное настроение. В углу стоит крупная рождественская ёлка, обвитая разноцветными огнями и несочетаемыми украшениями. На камине висят самодельные рождественские носки с вышитыми вручную именами. В центре камина стоит пирамида из маленьких стеклянных баночек, склеенных между собой в форме ёлки, через задние стенки которой пробиваются нити лампочек. Санта и миссис Клаус сидят на полках. Гирлянда обвивает перила, а на стене висит рождественский календарь.

Я выдвигаю барный стул и сажусь рядом с сёстрами Лэйси. — Ваши ириски пахнут потрясающе.

— Это секретный семейный рецепт. – Джина окунает деревянную ложку в смесь и вертит её в руках. — Лучшие в Ливенворте.

— Верю, судя по аромату

— Итак, Парк, что привело тебя в Ливенворт? – Брюс накрывает стойку пергаментной бумагой. — Просто традиционная рождественская поездка?

— Нет, вообще-то, я здесь, чтобы навестить свою мать.

— Кто твоя мама? – спрашивает Джина. — Может быть, я её знаю.

— Мэри Брэдшоу. – Я думаю, это имя, которое я сказал Лэйси. Иногда всё путается. Я погуглил давнюю учительницу Лэйси по экономике в Ливенворте, чтобы установить с ней связь и вызвать доверие, но теперь имя её учительницы и имя моей фальшивой мамы смешались в моем мозгу.

— О, Мэри! – Джина кивает. — Да, я знаю её.

Мои брови опускаются. — Правда?

— Прекрасная женщина.

— Мэри Брэдшоу? – Я подчёркиваю фамилию, потому что как в Ливенворте может быть кто-то с таким выдуманным именем – в городе с населением всего 2300 человек?

— Да. – Джина нахмурилась. — Мне жаль слышать, что её деменция прогрессирует.

Деменция?

Выражение лица Лэйси наполняется беспокойством. — Мне тоже жаль.

— Спасибо, – бормочу я.

— Мэри Брэдшоу. Это она переехала сюда пять или шесть лет назад? – спрашивает Брюс, снимая кастрюлю с плиты.

— Да. – Джина бросается к нему и кладёт на стойку подставку, чтобы он мог поставить на неё горячую кастрюлю.

Слава богу, эта цыпочка Мэри не так долго живёт в Ливенворте, иначе моё прикрытие было бы раскрыто.

Брюс поворачивается ко мне. — Она актриса, верно?

Актриса?

Я киваю в ответ Брюсу. В таких ситуациях лучше просто плыть по течению.

— Наверняка ей трудно приспособиться к жизни в доме престарелых, – говорит он. 

Дом престарелых?

Всё становится только хуже. Я использовал имя Мэри, потому что это очень рождественское имя. В следующий раз, когда я буду выбирать случайное имя для своей фальшивой мамы, я обязательно выберу что-нибудь непонятное, например, Агна или Минта.