Глава 18

18 Ноября

Эбби

— Я не успела спросить: как прошёл день? Есть хорошие дела на рассмотрении? – спрашиваю я Дэмиена, проводя пальцами по его темным волосам. Они длинные, но всё ещё подходят для адвоката, когда зачёсаны назад. Но мои руки всё испортили, когда он ел меня... Мой живот подпрыгивает от воспоминаний, и я уверена, что он знает об этом, судя по его взгляду.

Кажется, он читает меня лучше, чем кто-либо другой, что одновременно пугает и успокаивает меня.

Несмотря на это, он глубоко вздыхает.

— Всё… нормально. У меня новое дело, которым я занимаюсь, и коллега помогает мне с ним. Так что я фактически провёл весь день в конференц-зале с этим придурком, напоминая ему, что я практикую дольше, чем он водит машину. – Я смеюсь вслух, а он улыбается.

— Он тебе не нравится? Ты же основатель, верно? Почему бы не избавиться от него? – Дэмиен вздыхает и проводит рукой по моим волосам, позволяя им струиться по обнажённой спине. Он всегда кажется таким очарованным моими волосами, прикасаясь к ним и наблюдая, как они рассыпаются.

— К сожалению, он внук моего со-основателя.

— О, – говорю я, моё нутро замирает, потому что я голая в постели с мужчиной, который говорит о моём бывшем, а он об этом не знает. К счастью, Дэмиен не уловил этого чувства.

— В любом случае, мне нравится проводить свои дни, придираясь к нему, потому что он проводит свои дни, часть из которых ненавидя меня, а другую – целуя меня в задницу. Это интересный баланс. – Я улыбаюсь, а он смеётся. — О, тебе это понравится. Помнишь, я говорил тебе, что он бросил ту бедную девушку, а она разместила его номер на каком-то фан-сайте? Я тебе не говорил, но несколько недель назад он появился на работу весь покрытый блёстками. Она положила их в вентиляцию его машины, и они разлетелись повсюду, когда он включил отопление.

Я широко улыбаюсь, мне нравится этот мысленный образ и подтверждение того, что всё идёт по плану. — Я до сих пор иногда вижу немного на его одежде. Я не знаю, застряли ли они в его вентиляционных отверстиях, или они впитались во всё, но каждый раз, когда я их вижу, я смеюсь. – Он улыбается, и по крайней мере я знаю, что он тоже получает от этого какое-то небольшое удовольствие. — О, и пока мы были в конференц-зале, его мобильный телефон продолжал звонить. Думаю, после того, как она указала его номер на том сайте, она приклеила его номер к связке ключей или что-то в этом роде? Так что в течение недели ему звонили люди и говорили, что нашли его ключи. К концу дня он просто поднимал трубку и вешал её.

— Подожди, правда? Это так смешно, – говорю я. Я наполовину взволнована тем, что из первых рук узнала, что наш план работает, но всё равно у меня сводит желудок. — Кто-нибудь что-нибудь сказал? – спрашиваю я, надеясь, что это не слишком отвлекает.

— Нет, сегодня в офисе было довольно пусто из-за приближающегося Дня благодарения. Несколько человек взяли отгулы или работают меньше часов на этой и следующей неделе. – Я воспринимаю смену темы как спасательный круг.

— Не могу поверить, что День благодарения на следующей неделе, – говорю я усталым рыком. — Как месяц пролетел так быстро? – Такое ощущение, будто только вчера я идеально нацепила на голову кроличьи ушки, чтобы выйти за дверь на ту вечеринку. Боже.

На этой неделе мы с Кэм вычеркнули из списка ещё несколько мелких дел. Портной, который обычно выполняет всю работу по пошиву новых костюмов Ричарда, позвонил в среду, явно не зная о разрыве. Интересно, знал ли Ричард вообще, что я та, кто занимается этим, или он просто полагал, что это волшебным образом каждый раз сделано идеально. Он спросил, остаются ли мерки прежними, и я велела ему убрать ещё полдюйма с брюк. Не настолько, чтобы они не подошли, но достаточно, чтобы Ричард подумал, что он набирает вес.

Интересно, что, делая эти звонки без личины его девушки, я определённо чувствую себя очень личным помощником и менее любимой партнёршей.

Как я могла быть такой глупой так долго?

— Какие у тебя планы? - спрашивает Дэмиен, вырывая меня из воспоминаний.

— Что? – Я не могу вспомнить, о чём мы говорили. Истощение от долгой, захватывающей ночи подкрадывается к моим гнетущим мыслям.

— На День благодарения? Что ты делаешь? Делаешь ли ты что-нибудь? – Его пальцы рисуют узоры на моей коже, заставляя приятные мурашки бежать по моему телу.

— Я еду домой. Ну, я возвращаюсь в свой родной город.

— Да? К родителям? – Я сморщила нос в знак "нет".

— Нет. К сестре. У меня нет... родителей. – Я делаю паузу, как это делают те, кому приходится объяснять отсутствие родителей. — Ну, есть. Они не мертвы, я так не думаю. Но я не... разговариваю с ними.

— Но у тебя есть сестра? – спрашивает он, полностью обходя неловкий разговор о моих родителях, за что я ему благодарна.

— Да, есть, – говорю я, широко улыбаясь, потому что в этом мире мало вещей или людей, которых я люблю больше, чем мою старшую сестру. — Она практически вырастила меня. Она... Она удивительная. – Его белоснежная улыбка всё ещё видна в лунном свете,

— И ты поедешь к ней на День благодарения? Только вы двое или...

— О, Боже, нет. Миллион и семь человек. Она няня, и она вышла замуж за дядю детей, так что, по сути, унаследовала огромную семью. Племянницы, новорождённый племянник и Рон – отец моего шурина. – Я вздохнула. — Плюс друзья. Мой родной город маленький, но дружный. Так что, по сути, это один огромный День благодарения друзей.

— Ты взволнована, – говорит он с улыбкой, и я киваю.

— Очень даже. Это всего в часе езды отсюда, но я не так часто их вижу. У меня нет машины, так что регулярно добираться туда – целое испытание. Мне придётся вернуться на Лонг-Айленд к Чёрной пятнице, но это будет стоить того. – Я останавливаюсь, глядя на него, понимая, что улыбка полностью завладела моим лицом. Я очень сомневаюсь, что она сверкает в лунном свете, как его. Его рука движется, пересекая лунный луч и временно прерывая его, прежде чем он убирает прядь волос за моё ухо. — Что ты делаешь на День благодарения? – спрашиваю я, вспоминая манеры, которые Ханна вдалбливала мне годами. “У нас могут быть дерьмовые родители, Эбс, но мы не обязаны быть дерьмовыми людьми.”

— Заказываю еду на вынос, – говорит он со смехом.

— Что?

— Ничего не происходит. Моя семья переехала из города много лет назад. Моя мама ненавидит холод, как и ты. – Я улыбаюсь его привычке запоминать всё, что я ему говорю. — Мои родители приедут на Рождество, но до тех пор для меня это еда на вынос и парад по телевизору.

— Ты живёшь в городе. Зачем смотреть парад по телевизору?

— Ты когда-нибудь ходила на парад «Мэйси»⁹? Это сумасшедший дом безумных туристов.

— Верно. – Я делаю паузу, улыбаясь ему, тонкая золотая цепочка, скрывающаяся под его одеждой, болтается, когда он облокачивается на руку. — Так ты никуда не собираешься?

— Нет. – Я делаю паузу, размышляя, не является ли то, что я собираюсь сделать, невыносимо глупым.

Это так, так глупо.

Это противоречит всем инстинктам, чтобы всё было просто, непринуждённо и незамысловато.

И уж точно это противоречит необходимости беречь своё сердце и свою жизнь.

Но я всё равно это делаю, отчасти потому, что я идиотка, а отчасти потому, что никто не должен быть одинок в День благодарения.

— Ты бы... хотел поехать со мной домой? – спрашиваю я, слова мягкие, и тут же жалею о них.

Это не очень похоже на "крутую девчонку, поддерживающую отношения со старшим, высокопоставленным адвокатом".

Я отступаю назад, пытаясь скрыть свой промах. — Я имею в виду, это просто мысль. Правда, чтобы ты не был одинок, потому что это просто угнетает. Никакого давления, клянусь. Это непринуждённо. Не серьёзно. Обещаю. Я просто... ненавижу идею...

Он прерывает меня, улыбаясь ещё шире, чем прежде.

— Если ты предлагаешь, я буду там, rubia.

— Что?

— Я сказал, если ты предлагаешь, если ты хочешь, чтобы я поехал, я поеду. – Он улыбается так, как он улыбается, когда я думаю, что он считает меня милой.

— О.

— Только если ты не хочешь, чтобы я поехал, тогда мы можем...

— Нет, нет, я хочу! – быстро говорю я. Слишком быстро. — Чёрт, не так. Я просто хочу сказать, что хочу, если ты хочешь. Не в смысле "я хочу познакомить тебя с моей семьёй", а в смысле "приходи, насладись праздником с хорошими людьми". – Ещё одна широкая улыбка, прежде чем он двигается, перекладывая меня на себя. — Они такие. Хорошие люди, я имею в виду. – Боже, заткнись, Эбби! Его рука запускается в мои волосы на затылке, и он мягко прижимается своими губами к моим.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, Эбигейл. Если ты предлагаешь, я принимаю. – Затем он снова целует меня; жар, который, кажется, приходит только тогда, когда его губы на моих, захватывает моё тело и наполняет меня безудержной радостью.

Чёрт.

Я в полной жопе.

Когда я вырываюсь на воздух, он улыбается мне, но дышит так же тяжело, как и я.

— Так ты хочешь поехать со мной домой? – спрашиваю я, убирая волосы с его лба.

— Только если ты придёшь на ужин с моей семьёй после Рождества, – говорит он в ответ.

От его слов у меня сжимается живот. К тому времени он, вероятно, будет считать меня манипулирующим куском дерьма, говорит мне мой разум.

Но с чего бы это? – спрашивает дьявол ангела на моём плече. Это непринуждённо, просто и он согласился на это. Странно, что дьявол имеет поразительное сходство с Ками, а ангел похож на Кэт...

Это всё ещё кажется простым и непринуждённым? – спрашивает голос в моей голове, продолжая разговор с ангелом Кэт и дьяволом Кэм.

— Ты не должен этого делать, – это всё, что я могу сказать в ответ.

— Ты везёшь меня домой? – Он крутит прядь светлых волос, висящих рядом с его лицом, и заправляет её мне за ухо.

— Если хочешь, но это не очень важно.

— Это так, Эбигейл. – Его слова рикошетом разлетаются вокруг меня, разбитые осколки реальности встречаются с разрушающимся ландшафтом моего плана мести.

План, который требует, чтобы это оставалось непринуждённым, чтобы я не стала плохим, ужасным человеком.