Несмотря на то, что я едва знаю этого мужчину, но при этом чувствую, что знаю его слишком хорошо, Дэмиен каким-то образом может определить это даже по телефону.

— Не надо. Останови свой мозг от излишних размышлений, rubia. Это было невероятно, да? – Я бормочу согласие, не желая расширять тему. Он только смеётся. — Я пойду приведу себя в порядок. Ты сделай то же самое. Готовься ко сну, а потом возвращайся к телефону. Мы будем разговаривать, пока ты не устанешь.

— Что?

— Иди переоденься. Приведи себя в порядок.

— Но... мы закончили.

— Как бы хорошо это ни было, я не призывал к этому, Эбигейл. – Мой разум движется, пытаясь разобрать слова, чтобы понять какой-то подтекст. — Я хочу поговорить с тобой перед сном. Услышать о твоём дне. Я должен был провести сегодняшний вечер с тобой. Сегодняшний день – отстой, не считая того, что я видел тебя утром, и того, что только что произошло. – Я снова не отвечаю, пытаясь осмыслить его слова.

— Иди. Приведи себя в порядок. А потом подари мне немного солнечного света перед сном, хорошо?

“Подари мне немного солнечного света.”

Боже.

Мне это нравится, дарить кому-то солнечный свет.

Так что я соглашаюсь.

— Хорошо, скоро вернусь. – Я слышу улыбку в его голосе, когда он отвечает.

— Хорошо.

Час спустя мы всё ещё разговариваем по телефону. Я свернулась калачиком в кровати, положив телефон между собой и подушкой.

— Ненавижу этот чёртов холод, – говорю я, сильнее укутывая ноги. Они всё ещё холодные, несмотря на пушистые носки, которые я надела вместе с плотными штанами.

— Он наконец-то пробивается. Но разве холод сейчас не соответствует твоим представлениям о приемлемой холодной погоде? – Я улыбаюсь.

— Ты слушал.

— Я всегда слушаю тебя, rubia. – Я игнорирую эту часть и то, как она влияет на мой живот.

— Да, ноябрь – это приемлемый холод, и я не против, чтобы было прохладнее, но в моей спальне отопление – дерьмо. Думаю, мне нужно позвонить в техподдержку, чтобы они взглянули. Но это всегда занимает вечность, и мне нужно отпроситься с работы, потому что я не верю, что ремонтник не будет рыться в моих прикроватных ящиках...

— Что у тебя в прикроватных ящиках? – спросил Дэмиен, прерывая меня. Откуда мне было знать, что он не оставит этот вопрос без внимания?

Я делаю паузу, не зная, как много я хочу рассказать о вещах, которые я использовала, чтобы составить себе компанию, когда Ричард не мог выполнять эту работу.

— Приходи как-нибудь, и я могу тебе показать. – Он издаёт глубокий стон, и я чувствую его на своём клиторе.

— Не играй в игры, rubia. Я только кончил, но могу быть у тебя через двадцать минут. – Я просто смеюсь, не желая признавать, что мне не противна эта идея. — Так у тебя в квартире холодно?

— Не в моей квартире, в основном в моей спальне. У меня всегда мёрзнут пальцы ног. – Он смеётся, и мне это нравится. Это легко. Влюбиться в этого мужчину может быть чертовски легко. Я это знаю. Это почти облегчение, что у нас всё иначе.

Я зеваю, пытаясь скрыть это рукой, но он смеётся.

— Ты устала, красавица? – Его слова низкие и мягкие, и я чувствую себя так, будто меня укутывают в кашемир.

— Нет, я в порядке, – говорю я, и он смеётся.

— Ты устала. Иди спать.

— Нет, правда, я в порядке, Дэмиен.

— Эбигейл...

— Мне нравится слушать тебя, Дэмиен, – говорю я, и предполагаю, что это потому, что я сильно кончила, я измотана и наконец-то чувствую тепло под одеялом, но я продолжаю говорить. — Мне не нравится быть одной. Мне нравится слушать тебя.

И откуда это взялось?

Дэмиену требуются долгие, неловкие минуты, чтобы ответить, и на долю секунды я думаю о том, чтобы повесить трубку, заблокировать его и положить этому конец.

Но потом он снова заговорил.

— Хорошо, rubia. Я останусь, расскажу тебе о своём дне. Ты уснёшь, да? – говорит он.

И я засыпаю под низкие тона Дэмиена Мартинеса, рассказывающего мне о своём дне.