— Пусть посмотрят, как хорошо я тебя трахаю — говорю я и снова приникаю к ее рту. — Скажи мне, чего ты хочешь, — шепчу я ей в губы, дразня ее каждым словом. Она тихо стонет, ее глаза закрываются, когда она откидывает голову назад в знак капитуляции.
— Ты знаешь, чего я хочу, — выдыхает она, ее голос низкий и соблазнительный. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня, — шепчет она, ее рука находит путь между нами и поглаживает мой уже твердый член через брюки.
Я громко стону от ее прикосновений, не в силах сдержать себя.
— Ты такая чертовски мокрая, — бормочу я ей в шею, покусывая мочку уха. — Я собираюсь взять тебя прямо здесь и сейчас.
Без лишних слов я подхватываю ее на руки и несу к дивану в углу комнаты. Она удивленно вскрикивает, но не сопротивляется, когда я укладываю ее на мягкие кожаные подушки.
— Посмотри на себя, — говорю я, любуясь тем, как ее тело раскинулось передо мной. — Ты такая красивая.
Ее щеки краснеют от моих слов.
— Ты... ты говоришь это каждый раз, — заикается она, ее голос едва превышает шепот.
Я тихонько хихикаю и снова легонько целую ее в губы.
— И каждый раз это будет так же верно, — обещаю я ей.
Я по-волчьи улыбаюсь и забираюсь на диван рядом с ней, располагаясь между ее ног. Мой член упирается в ее живот и жаждет оказаться внутри нее. Одним быстрым движением я раздвигаю ее ноги и прижимаю головку члена к влажным, набухшим губам ее киски. Она задыхается, когда я медленно проникаю в нее, продвигаясь все дальше, пока мы не соединяемся полностью.
— Блядь, — простонал я, инстинктивно подаваясь бедрами вперед. — Ты такая чертовски тугая.
Как только я оказываюсь внутри нее, я делаю мощный толчок, и мои бедра бьются о ее бедра, утверждая ее как свою собственность. Она вскрикивает, ее ногти впиваются в мою кожу, когда она выгибает спину и принимает меня глубже. Я чувствую жар ее тела, влажность ее киски, плотно обхватывающей меня, и тихие стоны, вырывающиеся из ее губ с каждым толчком.
Ее дыхание становится рваным, она задыхается, ее киска сжимается вокруг меня в идеальном ритме с моими бедрами. Мой член пульсирует внутри нее, умоляя отпустить его, пока я теряю себя в ощущениях от того, что нахожусь внутри нее.
— О Боже, не останавливайся, — шепчет она.
Я и не останавливаюсь. Я наклоняюсь вперед, мое тело прижимается к ее телу, и я насаживаюсь на нее все сильнее и быстрее. Ее стоны становятся громче, настойчивее, и я понимаю, что она уже близко.
Я слышу слабый шорох за дверью. Это Григорий. Я зажимаю ей рот рукой, заглушая ее стоны, и продолжаю жадно входить в нее. Шаги Григория раздаются в коридоре, становясь все ближе с каждой секундой. Глаза Ланы расширяются от страха, но я крепче прижимаю ее к себе и сильнее насаживаюсь, мои животные инстинкты берут верх.
— Шшш, — шепчу я ей на ухо, мой голос низкий и хриплый. — Давай устроим ему шоу.
Трепет от нашего опасного контакта смешивается с острым, первобытным удовольствием, пульсирующим во мне, подстегивая меня трахать ее сильнее и глубже. Я хочу, чтобы Григорий точно знал, чем мы занимаемся за этой закрытой дверью, хочу, чтобы он знал, кому она принадлежит.
— Блядь, — громко ругаюсь я, и мои слова теряются в звуках приглушенных стонов и шлепков кожи о кожу. Она такая чертовски тугая, так прекрасно отзывается подо мной, что это почти невыносимо. Я слышу, как ее сердце бьется о мою грудь, неровно и быстро, в точности как мое.
Ее руки цепляются за мою спину, притягивая меня ближе, как будто она не может насытиться. Я не виню ее. С каждым толчком я чувствую, как ее влага покрывает мой член, скользкая и теплая. Как будто мысль о том, что ее услышат, заводит ее еще больше. Боже, она ненормальная.
И я люблю ее за это.
Стоны Ланы заглушаются моей рукой, но звуки, которые мы издаем вместе, все равно достаточно отчетливы для всех, кто находится снаружи. Я представляю себе Григория по ту сторону двери, который слушает нас, слышит похотливые крики и звуки наших тел, сжимающихся вместе. Это только разжигает мое желание заставить ее кричать громче и сильнее.
Я чувствую, как ее ноги трепещут вокруг меня, как ее мышцы побуждают меня глубже погрузиться в ее тепло. Ее киска пульсирует с каждым дюймом моего члена, погружающегося в нее, влажность ее желания скользит по моему стволу. Она такая мокрая, что может быть хоть бассейном, хоть чертовым океаном.
Я насаживаюсь сильнее, наслаждаясь тем, как ее тело принимает меня. Шлепки нашей кожи друг о друга становятся громче, звуки нашего плотского желания отчетливее, когда Григорий так близко. Дыхание Ланы становится рваным, и я чувствую, как нарастает ее оргазм. Он будет взрывным, я это точно знаю. Ее ногти впиваются в мою спину, ноги обхватывают меня все крепче, сжимая с каждым толчком.
И вот она уже разрывается подо мной, ее ноги дрожат, а киска сжимается вокруг моего члена. Вид этого тоже выводит меня из равновесия, и я кончаю с гортанным рыком удовлетворения.
Выпускать себя внутри нее просто райски, это как пометить свою территорию самым первобытным способом. Сердце бешено бьется в груди, когда я прижимаю к себе ее ослабевшее тело.
— Моя, — собственнически бормочу я ей на ухо, пока мои пальцы вычерчивают круги на ее потной коже.
Она не сопротивляется, не отвергает меня, вместо этого она тает в моих прикосновениях, словно всегда должна была быть рядом. И, черт возьми, если это не заставляет меня хотеть присвоить ее еще больше.
Пока мы пыхтим, пытаясь отдышаться, я представляю себе наше совместное будущее - будущее, в котором она будет принадлежать мне и только мне. От одной этой мысли я снова становлюсь твердым.
— Готова ко второму раунду, детка?