Руки Ивана блуждают по моему телу, оставляя за собой горячий след. Он по-хозяйски обхватывает мою талию, его пальцы впиваются в мою плоть, когда он притягивает меня ближе. В его прикосновениях чувствуется голод, который соответствует страсти в его глазах, и это разжигает во мне ад.

Когда мы начинаем спускаться, мой желудок подхватывает знакомое, неприятное чувство тошноты. О нет, только не сейчас.

— Это худшее время для рвоты, святые угодники, — бормочу я себе под нос, стараясь держать себя в руках. Одной этой мысли достаточно, чтобы меня еще больше затошнило.

Черт. Ненавижу это чувство.

Но, к счастью, когда мы приземляемся и вертолет плавно останавливается, я делаю глубокий, успокаивающий вдох, и тошнота проходит. Меня не тошнит. Слава Богу.

— Ты в порядке? — Спрашивает Иван, в его голосе слышится беспокойство.

Я киваю, умудряясь улыбнуться.

— Да, более чем в порядке.

— Тогда, полагаю, ты голодна, — говорит он со знающим видом.

— Да! Я умираю от голода. — Волнение и адреналин, полученные во время полета, вызвали у меня удивительно сильный аппетит.

— Что ты хочешь съесть? — Спрашивает Иван, когда мы выходим из вертолета.

Я на мгновение задумываюсь, в моей голове проносится вихрь желаний.

— Ладно, это прозвучит странно, но я хочу маринованные огурцы в шоколадном соусе и, может быть, клубничный молочный коктейль, чтобы запить все это? — Говорю я, наполовину ожидая, что он рассмеется.

Но, к моему удивлению, Иван просто хихикает и говорит:

— Ты невозможна. — Его глаза озорно блестят, пока он ведет меня к гладкому черному Мерседесу, ожидающему нас.

— Я предупреждала тебя о своих пристрастиях, — говорю я, хихикая.

Иван ухмыляется и открывает передо мной дверь, его рука тепло ложится мне на спину, когда я сажусь в роскошный салон. Я устраиваюсь на одном из мягких сидений, а он, обогнув переднее, занимает свое место рядом со мной, закрывая дверь с тихим щелчком.

— Что-нибудь еще хочешь? — Спрашивает он, его голос низкий и соблазнительный.

Я делаю глубокий вдох и испускаю вздох удовлетворения.

— Только тебя.

Его глаза встречаются с моими, наполненные теплом и желанием.

— Я у тебя есть.

Когда машина отъезжает от вертолетной площадки, я смотрю в окно на сверкающие огни города.

Иван спрашивает:

— Ну что, все идет лучше, чем на свидании с Максимом?

Я не могу удержаться от смеха, он звучит легко и беззаботно.

— Может быть, если еда будет достаточно вкусной. — Поддразниваю я.

Он отвечает незамедлительно, на его губах играет уверенная ухмылка.

— У нас будут личные повара, готовые приготовить все, что мы захотим, прямо перед нами.

Я уставилась на него с открытым ртом.

— Не может быть. Ни за что. — Я чувствую, как внутри меня бурлит волнение, смесь неверия и чистой радости. Как будто все мои детские мечты оживают. — Я сплю? — Шепчу я, наполовину про себя.

Иван хихикает, его рука ободряюще сжимает мою.

— Не спишь, обещаю. Но если бы это было так, я бы сделал так, чтобы ты никогда не просыпалась.

Сцена, которая нас встречает, - не что иное, как кулинарный сон. Повара выстроились в ряд, каждый на своем месте, готовые удовлетворить любой наш каприз. Я словно попадаю в страну чудес для гурманов, и мои желания вот-вот будут удовлетворены самым причудливым образом.

Когда я рассказываю поварам о своих необычных вкусах, они и глазом не ведут. Огурцы с шоколадным соусом, острые начос и клубничный молочный коктейль. Все начинает складываться в единое целое, каждое блюдо готовится с особой тщательностью. Я погружаюсь в дегустацию, вкусы взрываются у меня во рту, каждый кусочек лучше предыдущего.

Я настолько захвачена вкусом всего этого, что почти не замечаю, как быстро ем. Смех Ивана прорывается сквозь мой транс, вызванный едой.

— Не спеши, это все твое.

— Вот поэтому я и не могу притормозить, — смеюсь я в ответ, мое настроение приподнято.

Иван наблюдает за мной с ласковой улыбкой, явно наслаждаясь моим энтузиазмом. Он откидывается назад, его глаза смотрят на меня с неподдельным интересом.

— Итак, расскажи мне больше, — просит он.

Я делаю паузу, вилка замирает в воздухе.

— Что рассказать?

— О твоей бабушке, которая подарила тебе жемчуг.

— Моей бабушке? — Я отложил вилку, воспоминания о ней нахлынули на меня. Она была моим спасательным кругом, единственной константой в жизни, которая часто казалась слишком хаотичной, слишком неопределенной. — Она была для меня всем. Она помогала мне в самые трудные времена. Когда дома все было плохо, она была моим убежищем, моей безопасной гаванью.

Я улыбаюсь, погружаясь в воспоминания.

— Она верила в образование, верила, что это наш выход из той жизни, в которой мы родились. Она сидела со мной каждый вечер, просматривала мои школьные задания и убеждалась, что я все понимаю. Именно ее поддержка подтолкнула меня к поступлению в университет.

— Ты поступила в университет? Что ты изучала? — Иван выглядит заинтригованным.

— Да, я училась в университете. Я изучала... — Я колеблюсь, размышляя, как много открыть. — Психологию.

— Странно. Этого не было в твоей биографии.

Я пожимаю плечами, на губах играет небольшая улыбка.

— Я не все рассказала тебе о своей биографии.

Возможно, настало время сказать это сейчас.

Он заслуживает того, чтобы знать.