— Нет, всего лишь мама, — говорю я и не беру трубку. У меня и так хватает забот, не добавляя к ним еще и материнские придирки.
Я переключаю свое внимание на Ника.
— Нам нужно держать это в тайне. Никто за пределами этой комнаты не должен знать о ребенке.
Мы не можем позволить людям узнать, что у нас есть мягкая сторона, в конце концов. Мы не благотворительная организация, усыновляющая бездомных. Мы - чертова Братва.
Ник понимающе кивает.
— Чем меньше людей знает, тем лучше. Свободные губы топят корабли.
Но потом он вскидывает бровь.
— Так как же, черт возьми, нам найти няню, не вызывая подозрений? Ради всего святого, мы же не можем просто разместить объявление.
Я ухмыляюсь.
— У Грейс сеть не только внутри Братвы. У нее есть уши и глаза и в гражданском мире. Я предупрежу ее, и она найдет нам кого-нибудь, кто действительно сможет выполнить эту работу.
Он кивает. У нас есть план, но все не так быстро.
Я делаю паузу, затем повышаю голос и кричу девчонке.
— Эй, как тебя зовут?
Она поворачивается и смотрит на нас большими глазами. Пустыми глазами.
— Да ладно, это самый простой вопрос на английском, — бормочет Николай.
Разочарованный, я перехожу на русский.
— Kak tebya zovut.
И тут она говорит, ее голос едва превышает шепот.
— Алина.
Наступает тишина, наполненная лишь тяжестью ее единственного слова.
— Алина, — повторяю я, позволяя ее имени повиснуть в воздухе. Это момент ясности среди хаоса. — Хорошо, Алина. У нас есть работа, не так ли?
Николай смотрит на меня, потом на Алину.
— Да, есть. У нас, блядь, очень много работы.
Алина. Маленькая кроха, такая невинная.
Как она оказалась втянута в наш поганый мир?