— Нет, всего лишь мама, — говорю я и не беру трубку. У меня и так хватает забот, не добавляя к ним еще и материнские придирки.

Я переключаю свое внимание на Ника.

— Нам нужно держать это в тайне. Никто за пределами этой комнаты не должен знать о ребенке.

Мы не можем позволить людям узнать, что у нас есть мягкая сторона, в конце концов. Мы не благотворительная организация, усыновляющая бездомных. Мы - чертова Братва.

Ник понимающе кивает.

— Чем меньше людей знает, тем лучше. Свободные губы топят корабли.

Но потом он вскидывает бровь.

— Так как же, черт возьми, нам найти няню, не вызывая подозрений? Ради всего святого, мы же не можем просто разместить объявление.

Я ухмыляюсь.

— У Грейс сеть не только внутри Братвы. У нее есть уши и глаза и в гражданском мире. Я предупрежу ее, и она найдет нам кого-нибудь, кто действительно сможет выполнить эту работу.

Он кивает. У нас есть план, но все не так быстро.

Я делаю паузу, затем повышаю голос и кричу девчонке.

— Эй, как тебя зовут?

Она поворачивается и смотрит на нас большими глазами. Пустыми глазами.

— Да ладно, это самый простой вопрос на английском, — бормочет Николай.

Разочарованный, я перехожу на русский.

— Kak tebya zovut.

И тут она говорит, ее голос едва превышает шепот.

— Алина.

Наступает тишина, наполненная лишь тяжестью ее единственного слова.

— Алина, — повторяю я, позволяя ее имени повиснуть в воздухе. Это момент ясности среди хаоса. — Хорошо, Алина. У нас есть работа, не так ли?

Николай смотрит на меня, потом на Алину.

— Да, есть. У нас, блядь, очень много работы.

Алина. Маленькая кроха, такая невинная.

Как она оказалась втянута в наш поганый мир?