Он подавляет что-то похожее на прерывистый всхлип, но слезы не текут. Он зажмуривает глаза. Я отталкиваю его руку от себя и обнимаю его.

Я шепчу ему: — Все будет хорошо; мы можем многое сделать, чтобы помочь тебе. Если эти лекарства не помогут, мы попробуем что-нибудь новое. Всегда есть что-то, Алессандро, и я не остановлюсь, пока мы это не найдем.

Я умоляю его понять мои слова, поверить мне.

Он качает головой.

— Я знаю, просто очень трудно сохранять надежду, когда твое тело случайно решает тебя подвести.

Он поднимает на меня глаза, прищуренные по бокам.

— Я сегодня поскользнулся. Когда я вернулся на коньках на то же место, я заметил, что во льду образовалась впадина, и я даже не могу передать словами, как я был счастлив, когда узнал, что это не мои ноги отказали. Я знаю, что сказал, что уверен, что пойму, когда пора сдаваться, но что, если я этого не сделаю? Что, если кто-то пострадает первым?

— Ты должен стараться доверять себе - ты знаешь свое тело лучше, чем кто-либо другой. Если бы это были твои ноги, ты бы знал наверняка.

Он кивает, не говоря больше ничего, пока мы сидим так еще некоторое время, и я глажу его по спине, успокаивая. В конце концов его плечи расслабляются, и он садится ровнее.

— Потанцуешь со мной?

Он резко встает, увлекая меня за собой. Вокруг нас висят теплые огни кафе, и единственные звуки - это несколько проезжающих по дороге машин.

— Но здесь нет музыки, — говорю я ему, немного растерявшись от смены темы.

Он достает телефон, листает приложения, пока не находит песню, и нажимает "произвести". Положив телефон на скамейку, он берет меня на руки, и мы начинаем раскачиваться. В телефоне звучит песня "Conversations in the Dark" Джона Ледженда. Але кружит меня, а когда он прижимает меня к своей груди, начинает идти снег.

Он держит руку на моем затылке, прижимая мое лицо к своей груди. Я вдыхаю его теплый мужской запах, пока мы раскачиваемся под музыку, снег мягко падает вокруг нас, а тепло его тела согревает меня. Это похоже на ожившую сказку, и это не может быть более идеальным.

Песня резко переключается на клубный трек, и я не могу удержаться, чтобы не перевернуться и не ткнуться в него попой. Мы смеемся, пока он не обхватывает мои бедра сзади, и я чувствую, как его быстро твердеющая длина упирается в меня.

Мое дыхание становится более учащенным - мое прежнее возбуждение возвращается в полную силу. Я откидываю голову назад, на его плечо. Он осыпает поцелуями мою шею, и я чувствую, как его язык скользит по линии моего уха и покусывает мочку.

Он поворачивает меня лицом к себе, все еще обхватывая мои бедра, и отводит нас назад, пока его ноги не упираются в скамейку, и садится, усаживая меня к себе на колени.

Его рука запуталась в моих волосах, а другая рука крепко прижимает меня к его телу, пока я сжимаю в руках его свитер. Я придвигаюсь к нему, совершенно забыв о том, что идет снег и мы находимся на улице, где нас могут поймать в любой момент.

— Сними эти штаны и снова залезь на меня, как сейчас.

Мои глаза расширяются от шока, но я так возбуждена, что делаю все в точности так, как он говорит, засовываю большие пальцы в пояс джоггеров и спускаю их вниз по бедрам, пока они не оказываются у моих ног. Я стягиваю их вместе с обувью и снова забираюсь к нему на колени. Мне приходится вытягивать ноги, потому что его бедра такие массивные, но он обхватывает меня за бедра, помогая удержаться на ногах.

Он ласкает мое ухо и глубоким, хрипловатым голосом, который так меня расстраивает, говорит: — Хорошая девочка. А теперь потрогай себя для меня.

— Ты хочешь, чтобы я потрогала себя?

Я в недоумении, потому что меня странно возбуждает возможность быть пойманной, и я не понимаю, почему он не делает этого сам.

Он тихонько хихикает.

— Я хочу посмотреть, как ты прикасаешься к себе, Кэт. Покажи мне шоу, прежде чем я возьмусь за тебя.

Все мое тело нагревается при мысли о том, что он может взять все в свои руки.

Рефлекторно моя рука направляется к центру. Я провожу средним пальцем по своим складочкам и начинаю натирать маленькими кружочками свой ноющий клитор, а другой рукой опираюсь на его плечо, обеспечивая столь необходимый мне рычаг. Давление в моем животе растет, и я чувствую, как Але становится все тверже подо мной, пока я качаю бедрами в его сторону.

Мои соски настолько твердые и чувствительные, что когда Але наклоняется вперед и засасывает один из них в рот через мой топ, я выгибаюсь под ним. Он прижимает мою попку к себе, с жадностью наблюдая, как мой палец продолжает доводить меня до предела. Его глаза вспыхивают.

— Вставь два пальца, — требует он.

Я снова делаю то, что он говорит, голова откидывается назад, а мышцы напрягаются все сильнее и сильнее. Я ввожу пальцы, движения становятся все более беспорядочными, чем ближе я к разрядке.

Я уже на грани, когда он отдергивает руку, хватает меня за талию и перекидывает через плечо. Моя голая задница выставлена на обозрение любому прохожему, и то же самое разочарование, что и раньше, обрушивается на меня как кирпичная стена. Он хватает одеяла, лежащие на скамейке, бессистемно бросает их на землю, не выпуская меня из рук, и укладывает меня на них, стараясь, чтобы мы были под навесом.

Он опускается надо мной. — Раздвинь ноги, детка.

Когда я делаю это, он поддерживает свой вес на предплечье, продвигаясь вниз по моему телу. Опустив голову над моим центром, он проводит по нему плоским языком. Мои руки вырываются, чтобы ухватиться за одеяла вокруг меня, а колени подгибаются инстинктивно. По позвоночнику пробегает холодок, но рот Але согревает меня, а между бедер разливается тепло.

Я практически задыхаюсь, когда он проводит языком между моим клитором и ядром. И снова он отстраняется, поднимаясь по моему телу, чтобы поцеловать меня, но на этот раз я так разозлилась, что сильно прикусила его губу.

Он резко отстраняется, вытирая небольшое количество крови с губы, и смотрит на нее с недоверием.

— Ты только что укусила меня?

Он произносит это с негромким смешком, выражение его лица - смесь неверия и возбуждения.

— Ты меня задрал, придурок. Я могла бы получить уже три оргазма сегодня вечером.

Я не могу сдержаться и без всякой силы бью его по голове, отчего он снова разражается смехом.

— Это не смешно. Мне нужно кончить.

Слова вырываются из меня в отчаянной, разочарованной мольбе.

Его глаза становятся жесткими, и он наклоняется вперед, впиваясь в мое горло, пока вытаскивает свой твердый член из трусов.

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя, gattina? Здесь? На улице, где нас кто-нибудь увидит?

С любым другим человеком я бы сказала, что он сумасшедший, но с Але? Безусловно. Это именно то, чего я хочу.

Прошептать "да" - это все, что мне удается.

— Хорошо, — хрипит он, прижимаясь ко мне набухшей головкой своего члена; с него капает сперма. Его голова поворачивается ко мне, глаза расширены от беспокойства. — У меня нет презерватива.

— Я пью таблетки и прошла тест после последних отношений, — говорю я ему без колебаний.

— Я тоже, и у меня всегда отрицательный результат. Мы проходим обязательное тестирование каждые несколько месяцев, и я не был ни с кем уже больше года.— Опять эти бабочки. Я знала, что он сказал, что не занимается случайным сексом, но услышать, что прошло уже больше года, меня радует.

— Я доверяю тебе, — говорю я, встречая его взгляд, когда он выпрямляется и входит в меня. Для меня это тоже было давно, и он растягивает меня, наполняя ноющим удовольствием. Я обхватываю ногами его талию, чтобы дать ему больше места, когда он входит в меня. Он двигается медленно, позволяя мне привыкнуть к его размерам, прежде чем его бедра наконец начнут покачиваться.

— Вот так, — задыхаюсь я, когда он увеличивает темп, и тянусь вниз между нами, чтобы надавить подушечкой большого пальца на мой клитор, набухший от потребности.

Вены на его шее напрягаются, как будто он сдерживается, сосредоточившись на том, чтобы не быть поглощенным собственным удовольствием слишком рано. Его бедра теперь неустанно двигаются, и я кружусь сама, углубляя его движения. Он резко выходит из меня, хватает меня за талию и переворачивает на живот, а затем притягивает мою задницу к себе, так что я прислоняюсь к нему спиной, балансируя на предплечьях и согнув ноги. Это движение выбивает воздух из моих легких, и мои конечности скребут по земле от силы его движений.

Внезапно его член снова погружается в меня, еще глубже, чем прежде, но растяжение кажется невероятным.

— Боже, да!

Я почти выкрикиваю эти слова.

Он хватает меня за концы волос, наматывает мою косу на кулак и крепко тянет. Он вонзается в меня, наклоняется надо мной и говорит: — Если ты хочешь кончить, ты должна быть хорошей девочкой. Потри свой клитор и не останавливайся, пока не кончишь от моего члена.

Я делаю то, что он говорит, и упираюсь щекой в темно-синее одеяло подо мной, поддерживая вес, который не может выдержать моя рука.

— Продолжай трахать меня, вот так, — стону я, прежде чем снова умолять его: — Пожалуйста.

— Не волнуйся, детка, я не остановлюсь, — ворчит он, продолжая входить в меня. Мое ядро сжимается вокруг него, кожа головы горит от его грубости, и я едва не падаю, когда он шлепает меня по заднице. Снова хрюкнув, он отпускает мои волосы, а руки ложатся на мои бедра, чтобы поддержать меня.

— Такая хорошая девочка, gattina. Ты чувствуешься так хорошо, эта тугая киска сжимается вокруг меня, пока я трахаю тебя, как маленькую грязную шлюшку, которой ты являешься.

Его слова должны были бы разозлить меня, но этого не происходит, а вот его следующие слова меня совершенно не волнуют. Шепча мне прямо в ухо, он продолжает: — Только я, детка, эта киска только моя.

— Я сейчас кончу, — стону я, когда он меняет положение, чтобы попасть в мою точку G. Потянув меня за волосы еще сильнее, чем раньше, он обхватывает меня за талию, приподнимая мое тело так, что я становлюсь на колени, опираясь на голени. Его член зарыт в меня так глубоко, что я трепещу перед ним, стараясь опуститься на его ствол, пока я бьюсь о его твердую длину, доя его освобождения своим собственным.