— Не спорь, Джиа, — пробормотал он. — Я скажу Лии, чтобы она набрала тебе ванну, и ты сможешь ра ...
— Не спорь, Джиа, — пробормотал он. — Я скажу Лии, чтобы она набрала тебе ванну, и ты сможешь расслабиться, пока она будет собирать твои вещи. Я хочу, чтобы ты хорошо отдохнула перед этим.
Я слышу в его голосе защитные нотки, которые уже привыкла слышать, и не спорю. Иногда странно, как изменилась эта динамика между нами. Я больше не хочу бороться с ним по любому поводу, потому что теперь я верю, что он хочет добра, даже если его защитные инстинкты немного противоречат моему стремлению к независимости. Я знаю, что он хочет заботиться обо мне и обеспечивать мою безопасность, а поскольку я теперь доверяю ему, это наполняет меня теплом, а не вызывает желание впасть в ярость.
— Хорошо, — соглашаюсь я и вижу, как поднимается его бровь.
— Может, тебе действительно плохо? — Поддразнивает он, хотя прошло уже немало времени с тех пор, как я спорила с ним по каждому пустяку. Но ему нравится напоминать мне о том, что когда-то давно я это делала хотя бы потому, что, как мне кажется, ему нравится получать от меня удовольствие.
Я сужаю глаза, собираясь бросить ответный выпад, но тут на меня накатывает новая волна головокружения. Я слегка покачиваюсь на ногах, недолго думая, смогу ли я как-то использовать это, чтобы полностью отказаться от поездки на свадьбу, но я знаю, что это нечестно. Я нужна Сальваторе, чтобы выступить единым фронтом перед сделкой с Братвой, и я хочу поддержать его. Если его долг - защищать меня как мужа, то и мой, как его жены, тоже.
— Джиа. — В его голосе звучит слабая нотка беспокойства, когда он ведет меня к кровати и берет трубку, чтобы позвонить Лии. — Просто присядь на минутку.
Десять минут спустя я уже по шею в горячей, исходящей паром ванне, пахнущей насыщенным ванильным маслом, а Лия следует списку, который я продиктовала ей для упаковки вещей. Я чувствую легкое чувство вины за то, что она занимается всем этим, но Сальваторе платит ей за это, и ванна помогает. Головокружение в основном прошло, сменившись усталостью, которая заставляет меня мечтать о том, чтобы просто лечь спать, а не ехать в город сегодня вечером.
Когда я выхожу, то обнаруживаю, что Сальваторе отправил ужин в комнату, а меня ждет накрытый поднос. Мои вещи собраны и аккуратно поставлены у двери, а Сальваторе нигде не видно, вероятно, он сидит внизу в своем кабинете и дорабатывает детали поездки. Я чувствую слабый отблеск близости от того, насколько мы привыкли к распорядку дня друг друга, и сажусь на кровать, чтобы съесть все, что смогу, чувствуя особую заботу от этого жеста.
Я знаю, как Сальваторе относится ко мне. Я просто с нетерпением жду, когда он почувствует, что может сказать об этом.
После еды тошнота возвращается, пришлось попросить Лию принести имбирный эль, и я выбираю черные леггинсы и длинную шелковую тунику голубовато-серого цвета с сапогами по щиколотку, вместо чего-то более сексуального для поездки. Я представляла себе, как надену короткую юбку и буду развлекаться с Сальваторе на заднем сиденье машины, но сейчас я не чувствую, что способна на что-то большее, чем дремота.
Сальваторе все замечает, когда я спускаюсь вниз. Он ждет в фойе, наши сумки уже отнесли в машину, и он сразу же протягивает мне руку, когда я подхожу к нему.
— Ты немного бледная, — обеспокоенно говорит он. — Мы заселимся в отель, как только доберемся до города, и ты сможешь хорошенько выспаться. Похоже, тебе это необходимо.
— Лесть поможет тебе везде, — сухо говорю я ему, пока он ведет меня к машине, но я знаю, что он беспокоится обо мне. Я уверена, что это просто стресс, пока мы не садимся в машину, и я ищу фужер для шампанского, чтобы налить себе бокал.
— Ты уверена, что тебе стоит это пить? — Сальваторе хмурится, и его бровь сгибается. — А что, если ты беременна?
Я приостанавливаюсь, моя рука на полпути к бокалу, и внезапный всплеск волнения пронзает меня. Я не думала об этом, несмотря на то что за последний месяц у нас с Сальваторе было достаточно секса, чтобы я забеременела трижды, возможно, потому что я была настолько рассеянной, что отбросила эту мысль на задний план. Но теперь эта возможность кажется внезапной и непосредственной, и я смотрю на него с выражением надежды на лице.
— Ты так думаешь?
— Ну, если нет, тогда, наверное, мне действительно придется держать тебя привязанной к этой кровати, — язвительно говорит Сальваторе, доставая свой телефон. Он начинает набирать сообщение, и я с любопытством смотрю на него.
— Что ты делаешь?
Он поднимает на меня глаза.
— Пишу сообщение своей ассистентке. Когда мы приедем в отель, в номере тебя будет ждать тест на беременность.
Я смотрю на него, и меня охватывает внезапное мягкое тепло. Я слышу надежду в его голосе, надежду, которую я когда-то сомневалась, что когда-нибудь услышу, но теперь она дает мне веру в то, что в конце концов я услышу и все остальное, что он чувствует ко мне. Я надеюсь, что, когда мы приедем в отель и я сделаю тест, он окажется положительным. Это именно то, что нам нужно перед завтрашним днем, думаю я про себя, откидываясь на спинку сиденья и чувствуя себя снова и снова измотанной. Есть к чему стремиться, когда все закончится.
Спустя некоторое время я просыпаюсь от того, что Сальваторе поднимает меня из машины на руки и прижимает к своей груди. Моргнув, я открываю глаза и вижу перед собой очертания отеля, величественно возвышающегося на фоне темного горизонта, и поднимаю на него глаза.
— Тебе не нужно делать все это... — сонно бормочу я, и Сальваторе качает головой.
— Шшш, — бормочет он, легонько целуя меня в макушку. — Я хочу позаботиться о тебе, Джиа. И о нашем нерожденном ребенке. Поэтому ты позволишь мне это сделать.
Он так близко подошел к тому, чтобы сказать мне о своих чувствах. Я впитываю его слова, наполовину сомневаясь, не сплю ли я, прижимаясь к его плечу и снова погружаясь в сон.
***
Я не успела пройти тест, так как проснулась уже на следующее утро. Я так крепко спала, что едва успела заметить, как Сальваторе отнес меня в нашу комнату и уложил на огромную кровать королевских размеров, занимавшую большую часть номера. Я чувствую себя немного виноватой за то, что упустила шанс насладиться совместной постелью, но благодарна ему за то, что он позволил мне поспать.
Когда я проснулась, он еще спал, и я осторожно выскользнула из постели и направилась в ванную. Тест на беременность лежит на прилавке, и сердце замирает в груди, когда я беру в руки коробку.
Я нервничаю, когда беру его. Не потому, что я не хочу, чтобы тест был положительным, а потому, что я так сильно хочу, чтобы он был положительным. Сальваторе сказал, что никуда не торопится и будет счастлив, если я буду принадлежать ему столько, сколько потребуется, и я чувствую то же самое. Но я готова создать с ним семью. Я была готова обзавестись собственной семьей с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы начать задумываться о браке.
Мои пальцы слегка дрожат, когда я вынимаю один из тестов из коробки. Пройти его достаточно легко. Через несколько минут я уже стою у стойки и смотрю на маленькое окошко в ожидании результата. И когда он появляется - там четко написано слово "беременна" … я закрываю рот руками, чтобы заглушить вопль восторга.
Я хватаю тест, бросаюсь обратно в спальню и прыгаю на кровать. Сальваторе застонал и перекатился на спину, его глаза открылись, и он несколько раз моргнул, глядя на меня.
— Что происходит... Чем ты мне там машешь, сокровище?
Голос у него глубокий, хриплый от сна, и при любых других обстоятельствах я бы с радостью перебралась к нему в постель, чтобы насладиться всеми теми восхитительно грязными вещами, которые этот голос может нашептать мне на ухо. Но сейчас все мои мысли заняты только одним.
— Смотри, — шепчу я, придвигая тест ближе к его лицу. — Я беременна.
Сальваторе мгновенно приходит в себя и резко садится, потянувшись за тестом. Я не понимаю, что задерживаю дыхание, пока его лицо не озаряется, а взгляд не встречается с моим с таким абсолютным восторгом, что я понимаю, как боялась, что он не будет счастлив.
— Сокровище мое. Джиа. — Он выдыхает мое имя, бросает тест на тумбочку и притягивает меня к себе, его рука скользит по моим волосам, когда он целует меня. — Как ты? Как ты себя чувствуешь?
— Я в порядке, — смеюсь я, разрывая поцелуй и отстраняясь. — Вообще-то я не чувствую себя больной сегодня утром. Может, вместо утренней тошноты у меня будет вечерняя.
— Как бы то ни было, я позабочусь о тебе. — Он откидывает одеяла, сползает с кровати и натягивает рубашку. — Сейчас я позвоню в обслуживание номеров и попрошу принести завтрак. Кофе без кофеина, конечно...
Я уже вижу, как в его голове крутятся мысли о том, как меня нужно защищать и опекать на протяжении всей этой только что свершившейся беременности. И я знаю, что он показывает мне, как сильно он заботится обо мне, что он любит меня так, что словами не передать. Но все же я не могу не чувствовать себя немного разочарованной тем, что он не произнес этих слов. Я надеялась, что он скажет, когда я сообщу ему новость, что это будет то, что вырвется из него.
Это заставляет меня бояться, что все не так хорошо, как я думала. Что между нами все еще есть вещи, которые нужно восстановить, или, возможно, это невозможно. Возможно, Сальваторе не может полностью разрушить свои стены после того, как возводил их так высоко в течение стольких лет. Но пока я наблюдаю за тем, как мой муж суетится по комнате, зовет меня вниз за завтраком и стремится сделать так, чтобы меня побаловали по полной программе, я говорю себе, что нужно сохранять оптимизм.
После Таити все между нами изменилось. Сегодня все препятствия на пути к нашему счастью будут устранены. И к вечеру не останется ничего, кроме нас.
Остается надеяться, что это все, что ему нужно.
***
Может, у меня и нет утренней тошноты, но я недооценила, насколько сильно я устала даже на ранних сроках беременности. После завтрака я снова дремлю до обеда, а потом ужинаю с Сальваторе внизу, пока он просматривает какие-то бумаги на своем планшете. Я чувствую его волнение через стол и понимаю, что он пытается занять себя до свадьбы. Я делаю то же самое, устраиваясь в кресле с книгой после обеда, пока не приходит время собираться.