ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Я смотрю, как Пресли поднимается по ступенькам моего частного самолета. Она все еще в своем рабочем наряде — клетчатой юбке до колен, белой водолазке и черных замшевых сапогах на шпильке. Ее брюнетистые волосы ниспадают каскадом по спине, и в моей голове проносятся мысли о том, как я крепко сжимаю их, впиваясь в ее губы пламенным поцелуем.
Это неподобающая мысль о моей помощнице.
Нельзя отрицать, что Пресли красива, но мы работаем вместе. Не говоря уже о том, что она на девять лет моложе меня. С тех пор как я нанял ее, делал все возможное, чтобы поддерживать строгие профессиональные отношения, так что не уверен, почему мой член протестует именно в этот момент. Возможно, потому, что я давно не трахался.
За последние несколько месяцев я работал над несколькими приобретениями и редко покидал офис. Не помогает и то, что все мои сотрудники хотят взять отпуск в самый напряженный сезон. Сотни писем ждут ответа в моем почтовом ящике, необходимо подготовить предложения для трех новых клиентов, и множество юридических документов готовы к рассмотрению. Так почему же, черт возьми, я откладываю все это на потом только потому, что моя помощница сказала, что ей нужно уехать домой на праздники? Или, может быть, лучше спросить, почему я настоял на том, чтобы поехать с ней?
Я объясняю это временным упущением в рассуждениях. После того как я увидел ее список желаний, никак не мог позволить ей отправиться домой в Аспен Гроув одной, зная, что в любой момент она может поцеловать кого-нибудь под омелой.
— Мистер Синклер, вы идете? — Спросила Пресли со своего места у двери на посадку.
— Да.
Я бегом поднимаюсь по ступенькам, чтобы встретить ее. Как только мы оказываемся внутри, одобряюще киваю стюардессе, когда она протягивает мне стакан с виски на два пальца. Выпиваю жидкость одним глотком, возвращаю пустой стакан на поднос.
В салоне моего самолета восемь кожаных кресел слева, два длинных дивана справа и большой телевизор с плоским экраном, встроенный в дальнюю стену. Пресли ведет нас к креслам в задней части салона, оборудованным рабочими местами, зная, что я планирую работать на протяжении всего полета.
Я знаю, что у моих сотрудников есть несколько подходящих прозвищ для меня, включая «жестокая задница», «дьявол» и «Гринч».
Я трудоголик, который держится особняком и требует от своих сотрудников самого лучшего, и я не приношу за это никаких извинений.
Большинство людей полагают, что я унаследовал свое богатство, но они ошибаются. Конечно, я вырос в обеспеченной семье: мой отец был владельцем успешной фармацевтической компании, а мать происходила из старого нефтяного рода. Однако, кроме оплаты моего образования, они не дали мне ни цента с тех пор, как я окончил среднюю школу.
У меня не было обычного детства. Время, проведенное с отцом, было посвящено тому, как вести бизнес и как важно делать все, чтобы стать успешным. Его версия жесткой любви заключалась в том, что он отрезал меня от наследства, чтобы я был вынужден отважиться и доказать ему, что способен добиться успеха самостоятельно. И все равно, что бы я ни делал, он никогда не будет доволен. Когда я заработал свой первый миллион, он сказал, что я недостаточно усердно работаю, а в тот день, когда я стал миллиардером, он был разочарован тем, что я не достиг этого статуса раньше.
— Почему тебя так волнует этот твой праздничный список желаний? — Спрашиваю я Пресли.
Я задаюсь этим вопросом с тех пор, как наткнулся на прошлогодний список.
— Моя мама на Рождество делает все возможное, и, наверное, можно сказать, что это передалось и мне. Обычно семья помогает мне с составлением списка. Нет ничего лучше, чем провести время с теми, кого я люблю, и создать воспоминания, которые мы сможем лелеять вечно.
Я отрывисто киваю, не в силах произнести ни слова из-за комка в горле. Отвлекаю себя, доставая ноутбук, отправляя несколько электронных писем.
Подавляю смешок, когда открываю письмо от личного помощника моей матери с приложенной к нему открыткой «Сезонное поздравление». Такое можно послать деловому партнеру, а не сыну, но это вполне соответствует нашим отношениям — или их отсутствию.
Часть меня завидует Пресли, и я задаюсь вопросом, знает ли она, как ей повезло, что у нее есть заботливые родители.
Через час, когда мы приземлились в Аспен Гроув, нас ждал черный внедорожник. К счастью, прямо за городом есть аэродром, от которого до дома родителей Пресли всего десять минут езды.
Она настаивает, чтобы водитель высадил нас там, и планирует отвезти меня в отель, как только повидается с семьей. Я попросил ее позвонить раньше и забронировать последний свободный номер, так что у меня будет достаточно личного пространства, пока я здесь.
Я читаю предложение от нового клиента, когда машина замедляет ход и останавливается возле двухэтажного дома в стиле кейп с крыльцом. Тысячи разноцветных лампочек покрывают каждый дюйм его экстерьера, а в центре двора стоят восемь надувных северных оленей, за которыми на санях едет Санта-Клаус.
Закатываю глаза от такого драматического зрелища. Знаю, она говорила, что ее мама помешана на Рождестве, но я не хочу проводить следующие несколько дней с кучкой рождественских фанатиков. Какого черта я согласился на это?
Потому что это лучше, чем провести праздники в одиночестве в своем пентхаусе.
По крайней мере, я на это надеюсь.
Я бесшумно следую за Пресли по подъездной дорожке к входной двери с нашими сумками на буксире, но чуть не сталкиваюсь с ней, когда она резко останавливается на верхней ступеньке крыльца.
— Что вы делаете, мисс Стаффорд?
— Вы не можете так меня здесь называть. — Шипит она.
Я нахмурил брови.
— А как я должен вас называть?
— Пресли. — Ее тон язвителен. — Только мой босс будет называть меня мисс Стаффорд, а вы не он, помните?
— Отлично. Почему мы стоим на улице, Пресли?
— Я просто поняла, что никогда раньше не приводила домой мужчину. — Объясняет она. — Я всегда думала, что если и приведу, то это будет кто-то, с кем я встречаюсь...Не берите в голову, вы не поймете.
Она отмахивается от меня.
Прежде чем я успеваю ответить, входная дверь распахивается, и нас встречает старшая версия Пресли — ее мать, как я полагаю. У них одинаковая яркая улыбка, голубые глаза и прямые каштановые волосы. Волосы пожилой женщины уложены в прическу «боб» длиной до плеч, а одета она в джинсы и рождественский свитер.
— Наконец-то ты здесь. — Она притягивает Пресли к себе и крепко обнимает. — Я так волновалась, когда ты написала мне, что пропустила свой первый рейс. Я должна была догадаться, что этот твой начальник-гринч попытается не пустить тебя домой.
— Мама. — Предупреждает Пресли.
— Что? Я серьезно, этот человек — тиран. Ни один разумный человек не заставит тебя приходить в офис в шесть утра каждое утро только для того, чтобы ты приготовила ему кофе перед первой встречей. А потом, как будто этого недостаточно, он заставляет тебя работать по четырнадцать часов в день, включая субботы. Ты красивая молодая женщина, живущая в городе, и ты заслуживаешь жизни за пределами этого офиса.
Мне приходится подавить смешок, не понимая, в чем проблема, ведь Пресли согласилась на мои условия еще до того, как ее приняли на работу.
Разнообразный портфель фирмы включает несколько зарубежных клиентов, что делает звонки рано утром необходимостью. Пресли — важный член моей команды, и я хочу, чтобы она участвовала в каждом звонке клиента. Она не только делает заметки; чаще всего она улавливает то, что другие члены моей команды пропускают.
Кроме того, она готовит лучший кофе, который я когда-либо пил. Когда она только начала работать, я сказал ей, что пью черный кофе, но это не мешало ей добавлять в него сливки, какие только были в сезон. Я никогда не признавался ей в этом, но втайне я с нетерпением ждал этого.
— Я никогда не встречался с ее боссом, но, судя по тому, что она мне рассказала, он похож на проклятый кошмар.
Я не могу удержаться, чтобы не вмешаться.
Пресли поворачивается и смотрит на меня с кинжалом во взгляде. На лице ее мамы появляется удивленное выражение, когда она замечает, что я стою позади ее дочери.
— Милая, ты не сказала мне, что приведешь кого-то домой.
— Это было решение, принятое в последнюю минуту. — Говорит Пресли.
— Я Джек. Приятно познакомиться.
Я опускаю свою фамилию на случай, если она ее узнает, учитывая ее реакцию на упоминание о начальнике Пресли, который был гринчем.
— Я Джоанна. — Отвечает она. — А ты...
— Парень Пресли.
Ложь легко слетает с моих губ.
Мне нравится, как это звучит.
У Пресли отвисает челюсть, ее глаза расширяются в недоумении.
— Не слишком ли ты взрослый, чтобы встречаться с двадцатитрехлетней?
Вопрос исходит от парня, который выглядит почти моим ровесником, выходящим из дома, чтобы обнять Пресли.
Он одет в брюки, белую рубашку на пуговицах и кобальтовый галстук, ослабленный на шее. Я предполагаю, что он только что вернулся с позднего вечера в офисе, что является чем-то общим для нас, если у него это входит в привычку, как у меня.
— Джеку тридцать два года, столько же, сколько и тебе. — Сообщает ему Пресли.
— Что делает его слишком взрослым, чтобы встречаться с моей младшей сестрой. Я Дилан Стаффорд. — Он протягивает мне руку и крепко пожимает ее. — Будешь иметь дело с моей сестрой, — он кивает в сторону Пресли, — ты будешь иметь дело со мной и моими братьями, — говорит он угрожающим тоном. — И чтобы было понятно, я не угрожаю попусту.
— Я не собираюсь ждать... Стаффорд... Братья... — Пробормотал я, когда детали встали на свои места. — Ты и твои братья управляете «Stafford Holdings».
— Да, мы взяли на себя управление, когда наш отец ушел на пенсию в прошлом году. — Отвечает Дилан. — Харрисон — генеральный директор, Кэш руководит операционной частью бизнеса, а я — финансовый директор. И прежде чем ты спросишь, да, наши родители действительно назвали нас в честь своих любимых музыкантов. — Он ласково улыбается Джоанне. — Откуда ты знаешь, кто мы такие?