Семь месяцев назад

Семь месяцев назад

Молния рассекла небо, а раскат грома заставил нас подпрыгнуть и рассмеяться. Мы сидели в пикапе Майлза и дожевывали остатки своих чизбургеров. У нас стало традицией заезжать в «Макдональдс» почти на каждом свидании, даже если это означало, что придется сидеть под мрачным грозовым небом, пока капли дождя грохочут по крыше автомобиля и небольшими водопадами стекают по лобовому стеклу.

Я бы не поверила, если бы кто-нибудь сказал, что я — провинциальная девушка с весьма заурядными мечтами — три раза в неделю буду сидеть в пикапе малознакомого парня, который старше меня лет на десять.

Но Майлз не был для меня незнакомцем или просто парнем. Болтать с Майлзом, даже просто сидеть с ним рядом — это все равно, что проводить время со старым другом, которого давно не видела. Словно сейчас мы просто наверстывали упущенное.

— Первый раз у меня случился на скамейке в парке.

— Не хватило терпения, чтобы добраться до кровати? — пошутила я.

Верхняя губа Майлза слегка вздернулась, и мне захотелось прикусить ее.

— У нас просто не было места получше. Нам обоим было по шестнадцать. — Он замолчал и на мгновение устремил взгляд в окно автомобиля. — Мы не могли сделать это под носом у родителей. Они были из тех, кто запросто спустит нам это с рук. Лучшим вариантом была скамейка в парке.

Я рассмеялась и замотала головой.

— Что? — спросил Майлз, потянувшись и потрепав меня по щеке. — Никогда не было ничего экстремального?

Я сделала глоток содовой и вернула стакан обратно в подставку.

— Нет, только в кровати.

Майлз молча изучал мое лицо.

— И сколько раз?

Ошеломленная его бесцеремонностью, я снова рассмеялась.

— Ну, достаточно. В основном, с моим школьным бойфрендом.

Он нахмурился.

— Ты все еще общаешься с ним? Что между вами?

— Он поступил в колледж за пределами штата, и мы приняли решение расстаться, когда осознали, что ничего не получится.

Майлз театрально надул губы. Я замахнулась и ударила его в плечо, но только поранила себя.

— Ауч! — Я потерла свои пальцы, а Майлз поднес их ко рту и поцеловал. — Что ты ешь на завтрак? Цемент?

Он неожиданно и громко рассмеялся, наполняя пространство пикапа низким и басовитым звуком. У Майлза был заливистый смех. Такой бывает у людей, которые смеются часто и безудержно.

Я убрала руку от губ Майлза и продолжила отвечать на его вопрос:

— Я встречалась еще с одним парнем в колледже. Но наши отношения продлились всего несколько месяцев. На этом все.

Майлз кивнул.

— Так ты всегда хотела быть преподавателем?

— Да или иметь собственный книжный магазин.

Он ухмыльнулся и потер пальцем лоб.

— Я могу себе это представить.

— Может быть, однажды. А ты? Ты всегда хотел стричь газоны? — Я пошевелила бровями.

Он улыбнулся.

— Это не все, чем я занимаюсь, знаешь?

Я пожала плечами, и Майлз продолжил:

— На самом деле... в детстве я мечтал стать полицейским.

— Правда? — Представить добродушного, татуированного великана, сидевшего рядом со мной, в роли полицейского я не могла. — И что тебя остановило?

Телефон Майлза зазвонил, и он извлек его из центральной консоли, взглянул на дисплей и отклонил вызов.

— Ты можешь ответить, — сказала я, указывая на мобильник, который он отправил в карман на водительской двери.

— Это может подождать. По работе. — Он повернулся ко мне лицом. — Так на чем мы остановились?

— Почему ты не стал копом? — напомнила я.

Губы Майлза изогнулись в улыбке, а затем он притянул меня к себе, усадил на колени и прикоснулся к моему лицу.

— У меня было слишком много проблем, чтобы следовать по этому пути.

— Не знаю, верю ли тебе, — промолвила я с придыханием.

— Поверь, малышка, — прошептал он, и наши губы слились в поцелуе.

Шесть месяцев назад

— Ты балдеешь от Заботливых мишек (прим:. персонажи одноименного мультсериала)? — фыркнул Майлз, возвращая желтого медвежонка на его место на комоде. — Почему меня это не поражает и даже возбуждает?

— Потому что ты со странностями, — ответила я, смеясь и стараясь не смущаться, что не способна расстаться с частичкой своего детства.

Майлз наиграно надул губы, продолжая изучать другие вещи на моем комоде.

— Шучу. Дай мне попривыкнуть. Не считая колледжа, это первый раз, когда я живу вдали от дома.

— Разве ты не училась в колледже Риверстоуна?

Я попыталась вспомнить, когда рассказала об этом Майлзу. Вероятно, во время одного из многочисленных свиданий или разговоров по телефону. Мы все еще находились в той сентиментальной стадии отношений, когда могли болтать всю ночь напролет, пока не сморит сон.

— Да. — С глухим стуком я закрыла книгу и положила обратно на прикроватную тумбочку. — Но в общежитии прожила недолго.

— Недолго — это сколько? — уточнил Майлз.

— Хорошо. — Я плюхнулась на кровать и с улыбкой поглядела на белый потолок. — Всего семестр.

Смех Майлза эхом раздался по моей комнате и, вероятно, был слышен даже на улице.

Красная футболка с длинными рукавами обтягивала покрытые татуировками руки Майлза и накаченный торс. Мышцы спины заметно напряглись, когда он потянулся к верхней полке и достал одну из книг, что там стояли.

— «Красная Шапочка», — прочел он вслух.

— Моя любимая.

Майлз поморщился и аккуратно вернул книгу на место.

— Тебе не кажется, что ты слегка переросла сказки? — Он замолчал, посмотрев на Заботливого мишку, а затем на старых тряпичных кукол, сидящих в кресле у окна. — И игрушки?

Обида пронзила мое сердце, но я скрыла ее за улыбкой.

— Совсем не кажется.

Вновь уставившись в потолок, я слышала, как что-то мягко опустилось на пол, и вскоре Майлз присоединился ко мне на кровати. Он был уже без футболки.

— Я мудак. — Майлз навис надо мной, согнул руки в локтях и расположил предплечья возле моей головы.

Я взглянула на него и кивнула.

— Есть немного. Но я уже слышала нечто подобное от моей сестры.

— Это совсем другое. — Майлз опустил голову и скользнул губами по моей щеке. — Ты не должна слышать такое от меня. От того, кто любит тебя иначе, чем твоя семья.

Я перестала дышать, мои глаза широко распахнулись.

— Получается, ты меня любишь? — я попыталась произнести это с иронией, будто слова Майлза ничего не значили.

Но на самом деле они значили все.

— Я пытался сопротивляться этому, — сказал Майлз, касаясь своим лбом моего. Запах вишневой жвачки от его дыхания ласкал мои губы. — Но это стало неизбежным.

Мы встречались всего пару месяцев — довольно короткий срок, особенно для слова на букву «Л». Однако признание казалось не поспешным шагом, а естественным ходом событий. Я привыкла видеть Майлза так же часто, как восход солнца. Каждый день.

— Почему ты пытался сопротивляться? — поинтересовалась я, сама не зная зачем.

Может быть, я сомневалась. А может быть, мне просто было чертовски любопытно.

Поток теплого воздуха овеял мою шею, когда Майлз опустил голову и носом подтолкнул мой подбородок вверх, чтобы открыть себе доступ к шее.

Я застонала и стиснула бедра, когда Майлз ответил:

— Потому что ты слишком хороша для такого ублюдка, как я. Но я хочу обладать тобой всеми доступными способами. А держаться на расстоянии от того, чего хочу, от того, что мне нужно, я не умею.

Я крепко обхватила бедра Майлза и начала пальцами ног стягивать с него джинсы. Вскоре вся наша одежда валялась беспорядочной кучей на полу. Губы Майлза кружили вокруг моих сосков, пока его большие ладони сжимали мою грудь.

Вскоре рот и нос Майлза оказались у моего лона. Он жадно вдохнул мой запах, а когда выдохнул, волна теплого заставила меня задрожать. Я шире раскрыла бедра, когда Майлз напал на меня своим языком. Инстинктивно я приподнялась и вцепилась пальцами в каштановые пряди его волос, как только язык Майлза глубже проник внутрь меня.

— Майлз, — простонала я.

Он оторвался от меня, подхватил джинсы с пола и достал из кармана презерватив.

Абрикосовый свет заката неумолимо угасал за моим окном, окутывая загорелое и татуированное тело Майлза в полумрак. Он выглядел довольно угрожающе, а когда я опустила взгляд на его большой восставший член, то мне показалось, что он может разорвать меня надвое.

Тем не менее, я с жадностью обхватила ногами талию Майлза, желая ощутить его в себе.

— Черт, — выругался он, когда головка члена проникла в мое лоно.

Я нетерпеливо передернула бедрами, изнывая от желания протолкнуть его дальше и слиться с ним воедино.

— Продолжай, — вырвалось из меня.

Я сама не узнала свой голос. Я уже задыхалась. Безусловно, я любила секс, но никогда не испытывала такого неистового желания. Это чувство захватывало меня каждый раз, когда мы с Майлзом касались друг друга. И сейчас, когда мы, наконец, подошли к самому главному, у меня кружилась голова от того, как сильно я хотела сгореть в огне блаженства.

Ноздри Майзла раздулись, когда он приподнялся надо мной, опираясь на одну руку, а второй обнял мое лицо. Он склонил голову, наши рты схлестнулись, а затем двинул бедрами вперед и вдохнул в себя мой сладострастный крик.

Майлз трахал меня размеренно, его бедра неустанно качались, словно он мог заниматься этим несколько дней. Однако вскоре я осознала, что его контроль имеет границы. Спустя несколько минут звуки соприкосновения нашей кожи эхом разносились по комнате, сопровождаясь моими стонами и его пошлыми ругательствами.

Кончик носа Майлза соприкоснулся с кончиком моего, и он закрыл глаза.

— Кончай, боже, пожалуйста, кончай.

Потребовалась минута, чтобы мои бедра, соприкасаясь с его, создали идеальное трение. Еще немного, а потом… я откинула голову назад, бедра сжали Майлза словно тиски и помешали поддерживать темп, который, казалось, он отчаянно хотел сохранить.

Приглушенные ругательства проникли в мой затуманенный мозг, а затем мои бедра разжали и развели шире. Увлекая меня за собой, Майлз сел. Он сильно, почти до синяков, прижал мои бедра к своим и держал их так, пока мои внутренние мышцы сокращались вокруг его члена, доводя до оргазма.