Но я не хочу, чтобы она отказывалась. Я хочу провести следующие дни и недели - да что там, месяцы, если это займет столько времени, наблюдая за ней, слушая ее умные речи и возмутительные заигрывания и видя, как эти жидкие темные глаза хоть на секунду загораются желанием, которое она все время пытается скрыть. Может, я все-таки мазохист, мрачно думаю я, беря чашку с кофе и возвращаясь к столу. Время, проведенное с Ашей, самая сладкая пытка, и я подозреваю, что она наслаждается каждым мгновением. Какая-то часть меня думает, что ей, возможно, нравится мучить меня больше, чем быть со мной, и эта часть хочет перекинуть ее через плечо и оттащить прямо в мою постель, только чтобы я мог показать ей, как хорошо может быть, если она поддастся.

Но я лучше, чем она думает, лучше, чем она, и не тот, кто когда-либо будет действовать в соответствии с подобными желаниями.

— Расскажи мне, как происходит оплата, — говорит Аша, когда я сажусь обратно. — Я хочу, чтобы все было четко, на столе, чтобы я знала, во что ввязываюсь и чего ожидать.

Ее голос ровный, деловой, выражение лица холодное, когда она смотрит на меня. Я делаю глоток своего кофе и пытаюсь сдержать гримасу, на вкус он ягодный и шоколадный, слишком сладкий для моего вкуса. Не могу представить, почему именно это я выбрал из меню для себя. Должно быть, я действительно не в себе.

Но, похоже, Аша так на меня влияет.

— Каждый раз, когда ты будешь встречаться с Матвеем, мы будем платить тебе по обычной ставке плюс двадцать процентов, — говорю я ей. — В конце, когда работа будет выполнена, мы отдадим тебе разницу между этой суммой и той, что я назвал тебе в клубе, часть единовременно. А если ты соберешь достаточно информации, кто знает? Может быть, ты получишь премию. — Я произношу последнюю фразу почти в шутку, но Аша поднимает бровь.

— А как ты представляешь себе бонус, Финн? — В ее голосе звучит что-то знойное, и я понимаю, что она снова издевается надо мной.

— Это зависит от моего босса. — Боже, как трудно не флиртовать с ней в ответ. Но я уже видел, как быстро она может загнать меня в угол, как в прямом, так и в переносном смысле, и я почти задаюсь вопросом, не проверяет ли она меня, проверяя, смогу ли я вести себя профессионально рядом с ней. Я твердо намерен доказать ей, что смогу.

— Что ж, тогда я с нетерпением жду возможности обсудить это с ним. — Она откидывается на спинку кресла, подтягивая к себе чашку с кофе. — Как мы будем действовать?

— Ты сама свяжешься с Матвеем. Ты можешь придумать любую причину, по которой захочешь увидеть его снова, но после разговора сообщишь мне, когда и где вы с ним встретитесь. Я могу встретиться с тобой в твоей квартире, чтобы отправиться туда...

— Не там. — Она резко прерывает меня, в ее голосе звучит что-то твердое и резкое. — Мы можем встретиться в другом месте. Где угодно - только не у меня.

Это немного выбивает меня из колеи. У нее явно есть причина, по которой она не хочет, чтобы я знал, где она живет, и это заставляет меня задуматься, что она скрывает. Но с другой стороны, возможно, она вообще ничего не скрывает. Для женщины, работающей в эскорте, не было бы странным не хотеть, чтобы мужчины знали ее домашний адрес.

— Хорошо. Я придумаю что-нибудь другое. Короче, я тебя встречу, и мы вместе пойдем к Матвею. Он со мной никогда не встречался, поэтому не знает, что я работаю на королей. Я буду твоим телохранителем. Кто-то, кого ты возьмешь с собой, чтобы следить за тем, чтобы все было в порядке на выезде.

Аша сморщила нос.

— Не называй это так.

— Что?

— Выезд. — Она машет рукой. — Я не такой эскорт. Больше нет. Это будет первый раз, когда я делаю выход к клиенту с тех пор, как...

Она внезапно прерывается, ее зубы впиваются в нижнюю губу, как будто она поняла, что сказала больше, чем хотела.

— В общем. Итак, я встречусь с тобой, и ты будешь моей охраной. Только ты?

Я киваю.

— Только я.

— А если он начнет грубить? Если я использую свое стоп-слово, а он не послушается?

— Вот. — Я лезу в карман, достаю плоскую коробку, и бровь Аши взлетает вверх.

— О, Финн, ты не должен был этого делать, — говорит она, ее голос фальшиво-саркастичен и высокочастотен, и я не знаю, смеяться мне или нет, учитывая причину, по которой я принес это для нее.

— Я бы хотел, чтобы это был просто подарок. — Я протягиваю ей коробку и наблюдаю, как она открывает ее и обнаруживает плоский, широкий золотой браслет. — В браслете есть датчик. Будь осторожна, как сильно ты прижимаешь запястье к чему-то, если он сработает, то пошлет сигнал на мой телефон, и я буду знать, что мне нужно зайти и забрать тебя в случае, если ты не сможешь...

Я даже не могу закончить это гребаное предложение. Я должен быть более отстраненным в этом вопросе, лучше рассуждать о возможностях того, что может произойти, но одна мысль о том, что она окажется в ловушке, с кляпом во рту, связанная, не сможет позвать меня на помощь или сбежать, заставляет меня кипеть от гнева, который трудно сдержать.

— Если я не смогу позвать тебя или ты окажешься вне зоны слышимости. — Аша кивает, глядя на браслет. Она говорит это почти непринужденно, как будто то, что я говорю ей об этом, так же нормально, как обсуждение заказа кофе, и это заставляет меня вздрогнуть. Однако в ее лице есть что-то такое, слабый, затянутый взгляд, который говорит мне, что что-то в этом беспокоит ее больше, чем она говорит.

— Мы и раньше вставляли подобные вещи в украшения. Мужчина легко может надеть перстень-печатку или даже фальшивое обручальное кольцо с чем-то подобным, прежде чем отправиться в опасную ситуацию. У Николая есть нечто подобное в украшении для Лилианы на случай, если с ней что-то случится. Это было просто, чтобы установить его для тебя.

Аша слабо улыбается.

— Спасибо. Это очень продуманно, вот так охватить все мои интересы.

Мне хочется протянуть руку и взять ее за руку, сказать, что нет ничего, на что бы я не пошел, чтобы обеспечить ее безопасность. Я знаю, какой мягкой будет ее кожа под моими пальцами, но я хочу знать, каково это, когда она обхватывает мои пальцы, когда я позволяю ей быть для нее чем-то большим, чем просто работой. Я хочу...

Я не могу даже начать описывать все то, чего я хочу от нее.

— Мы придумаем мне имя, — продолжаю я, — чтобы он не услышал Финн и не сложил два и два. Черт, я не знаю. Чарли. — Я смеюсь, но потом понимаю, что она не знает, что я украл имя бармена в моем любимом заведении.

Мне хочется, чтобы она знала. Хотелось бы, чтобы у нас с ней были такие внутренние шутки, чтобы это было свидание за чашкой кофе, а не нейтральное место для разговора о работе. Хотелось бы, чтобы она рассказала мне больше о том, почему, по ее словам, раньше она была эскортом другого типа, а не отмалчивалась, как раньше.

Прошло много времени с тех пор, как я хотел узнать больше о женщине, подобной этой. Мне хотелось чего-то большего, чем просто отвлечься на несколько ночей, а потом двигаться дальше. По правде говоря, я никогда не думал, что снова буду испытывать подобные чувства.

И, конечно же, к той, к кому я не должен испытывать ничего даже близко похожего.

— Только ты. — Аша снова зажимает нижнюю губу между зубами, и мне остается только не смотреть прямо на ее рот. — Если он выйдет из-под контроля, ты сам справишься с Матвеем? Не хочу принизить твои способности как охранника или что-то в этом роде, но... — Она выглядит более чем сомнительно. — У него наверняка есть своя охрана.

— Я справлюсь, — заверяю я ее. — Ты права, у него почти наверняка есть своя, но ты не можешь появиться с целой командой. Это вызовет у него тревогу. Со мной ты будешь в безопасности, Аша. Я позабочусь об этом.

Она медленно выдыхает.

— Ты не можешь говорить мне, что в этом нет никакой опасности.

— Нет, не могу, — соглашаюсь я. — На самом деле я не буду этого делать, потому что ты поймешь, что я несу чушь, и уйдешь, и будешь права. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности, Аша, и не стану подвергать тебя опасности, с которой, как мне кажется, ни ты, ни я не способны справиться.

Она смотрит на меня долгую минуту, эти глубокие карие глаза притягивают мои.

— Почему? — Спрашивает она наконец. — Почему ты так беспокоишься о моей безопасности? Почему бы просто не бросить меня Матвею и не посмотреть, что ты узнаешь потом? Пусть делает, что хочет? — Она пожимает плечами, как будто это не имеет значения, но я вижу на ее лице острое любопытство. — Возможно, он будет более откровенен, если его не будут сдерживать ограничения. Без угрозы, что кто-то попытается его остановить.

От одной мысли об этом я краснею. Плохо, что я буду стоять в стороне, пока этот придурок будет находиться рядом с ней, видеть ее идеальное тело, ее губы и руки. Плохо, что я пойду домой, думая об этом, в то время как я отчаянно хочу видеть ее в своей постели. Мысль о том, что он может причинить ей боль, просто непростительна.

— При нас никто не обижает женщин, — говорю я ей ровно, потому что не могу сказать ей всего этого. — Никто из Королей не согласится причинить тебе вред за информацию, по крайней мере, из тех, кого я знаю, и можешь не сомневаться, мне будет что сказать, если я узнаю о ком-то, кто это сделает. Эта информация стоит многого, но она не стоит твоей безопасности, Аша. Или любой другой женщины, — добавляю я.

— Приятно слышать, — говорит она, но в ее словах чувствуется слабая дрожь, которую я не упускаю. — Значит, это все? Я сообщаю тебе, когда поговорю с Матвеем, а потом мы планируем встретиться?

— Это должно быть скоро, — предупреждаю я ее. — Он делает шаги, и нам нужно знать все, что он может разболтать о том, что это за шаги. Если нужно, сыграй на его самолюбии, узнай, что заставит его говорить, и заставь его довериться тебе, если сможешь. Но это не может долго ждать, Аша.

— Я собираюсь работать в свои выходные, ты же знаешь. — Она приподняла бровь. — Но, по крайней мере, ты собираешься сделать так, чтобы это стоило моего времени.