Глава двадцатая

Уиллоу

Я отдала воду Мэй, а затем заняла пустой стул за столом, где сидел Арт, рассказывая Роуз о шахте.

Оцепенение. Я чувствовала себя... онемевшей. Это было лучше, чем та душевная боль, которую я испытывала, наблюдая, как Кэм разрывается на части из-за того, что сделал бы любой на его месте.

Я сомневалась, что мой собственный отец стоял бы и слушал, как кто-то говорит что-то подобное о моей матери. Возможно, он не был бы таким смертоносным, но он также не был спецназовцем.

«Мистер Дэниелс, пора принять лекарство», - сказала Мэй.

«Нет.»

Она вздохнула.

«У него сегодня не самый удачный день», - объяснила она с улыбкой.

Ксандер обернулся, и его взгляд смягчился от беспокойства.

«Ты в порядке, Уиллоу?»

Я медленно покачала головой.

Его рот сжался.

«Кэмден?»

Мне не нужно было подтверждать то, что мы оба уже знали.

Он вздохнул и спросил женщину, которой помогал, не будет ли она против подождать минутку, прежде чем подойти ко мне.

«Он... Я даже не знаю.»

«Он Кэм», - сказала я в качестве объяснения.

«Он Кэм», - согласился Ксандер.

«Слушай, с ним всегда было тяжело. Но я никогда не беспокоился о нем, не так, как другие люди. Я никогда не думал, что он потерян или что-то в этом роде.»

Он опустился и взял меня за руку.

«Не буду врать. Я был очень зол, когда узнал, что вы вместе. Я люблю тебя как младшую сестру, а ты уже столько всего пережила. Будет несправедливо, если ты будешь страдать еще больше.»

«Он не причинит мне вреда.»

Если бы только я могла заставить его поверить в это. Но как я могла, когда весь мир говорил ему об обратном?

«Не намеренно», - согласился он. «Я всегда знал, что Кэм из всех нас способен любит сильнее. Он готов бороться со мной за то, что считает правильным, чтобы я не сделал того, чего, как он боится, я себе не прощу. Он бы убил за Салливана, вот как сильно он любил нашего брата.» Ксандер нежно сжал мою руку. «И он всегда был готов умереть за тебя, Уиллоу. Шахта, огонь... всегда.»

Мои глаза метнулись к его глазам. Они были того же оттенка и формы, что и у Салливана, но это уже не било меня по нутру, как раньше.

«Я беспокоюсь», - признался он. «Потому что я люблю тебя настолько, что умоляю уйти от него. Но я люблю его настолько, что умоляю тебя не бросать его. Не отказываться от него. Потому что я искренне считаю, что ты - единственный человек, который может его спасти или сломать. Он уже давно не слушает меня.»

«Я никогда не откажусь от него, Ксандер. Я люблю его. Я всегда любила Кэмдена.»

Я выделила каждое слово, чтобы он понял всю ценность того, что я ему говорю.

Его глаза зажмурились, и он шумно вдохнул. То, как медленно он кивнул, сказало мне, что он понял смысл. Когда он открыл глаза, в них не было того осуждения, которого я ожидала. В конце концов, он любил Салливана больше, чем Кэм, и мы оба это знали.

Он просто сжал мою руку и сжал губы в тонкую линию, снова кивнув.

«Мне так жаль, но, если честно, я очень рад. Он сам себе злейший враг. Ты ведь знаешь это, правда?»

«Да.»

«Хорошо.» Он встал и отпустил мою руку. «Эй, Роуз, почему бы тебе не пойти и не посидеть со мной минутку, чтобы мой папа принял лекарство?»

Он протянул руку Роуз, и она обошла стол, чтобы взять ее.

«Пойдем. Я научу тебя оценивать руду.»

Я сидела, не отрывая глаз от карты шахты, пока Мэй уговаривала Артура принять лекарство. Отравление угарным газом ослабило его сердце, что дало сыновьям еще один повод беспокоиться о его здоровье.

В конце концов он сел рядом со мной, его палец прочерчивал дорожки в шахте. Я видела в нем частички Кэма, но только маленькие. Форму его носа. Сужение глаз при фокусировке.

Так много в Кэме было от его мамы. Особенно его сердце.

Арт поднял голову и улыбнулся, глядя на Ксандера, сидящего с Роуз.

«Он хороший, Александр. Всегда первым приходит на помощь.»

«Как и Кэм», - мягко сказала я.

Арт нахмурил брови, глядя в мою сторону, а затем обратно на шахту.

«Почему?»

Вопрос вырвался сам собой, прежде чем я успела остановить себя.

Рука Арта по-прежнему лежала на карте, но он не смотрел в мою сторону.

«Почему вы не можете просто любить его так, как любите Ксандера? Как вы любили Салливана? Он так же достоин любви, даже если он не идеален.»

Магазин позади нас был заполнен гулом туристов, а Арт был таким тихим, что я сомневалась, услышал ли он меня вообще.

«Существует баланс», - наконец сказал он, его голос был низким.

«Что?»

«Добро. Зло. Правильное. Неправильное. Карма. Этой теме столько же лет, сколько первым братьям в Библии. Как бы вы это ни называли, вселенная держит нас в равновесии.»

Он провел пальцем по самому старому туннелю в шахте, ища что-то, чего я не могла увидеть.

«И вы думаете, что Кэм...»

Я покачала головой. О чем я вообще думала, спрашивая человека, чей разум уже давно перестал быть надежным.

«Ксандер родился весь в солнечных лучах и улыбках. Он был идеальным. Лилиан была так счастлива. И я знал, что если у нас будет еще один, баланс может оказаться не на нашей стороне. Это не касается моих родителей.»

Он облокотился на стол, следя за туннелем 1880 года, спускавшимся на нижние уровни, где туннели снова соединялись друг с другом.

«Кэл?»

Было известно, что любовь между братьями не пропадает.

Он кивнул.

«Кэл. Но потом родился Кэмден. И он был прекрасен. Громкий, требовательный и полный жизни. Всегда смотрел по сторонам, даже когда был новорожденным. А Лилиан... Она... стала такой несчастной. Все время плакала. Не вставала с постели. Не могла вынести его вида. Никого из нас. И я знал, что Кэм это баланс. Он был ценой того счастья, которое принес Ксандер.»

На моей груди появилась тяжесть, а желудок сжался.

«Депрессия», - прошептала я так тихо, что он не мог меня услышать.

«Она просто замкнулась в себе, а Кэм кричал во все горло. Прошла целая вечность, прежде чем она вернулась ко мне, а когда она вернулась, и Салливан родился...»

Он сделал паузу, снова сузив глаза на вентиляционную шахту, затем покачал головой и продолжил прослеживать туннель 1880 года.

«Когда родился Салливан, я понял, что баланс снова нарушен. Что нам придется заплатить. Нельзя иметь столько добра в жизни и не платить за него. Так не бывает. У всего есть своя цена, Хоуп, ты это знаешь. Ты тоже это видела.»

Я быстро моргнула. Он принял меня за мою маму.

«И Лилиан тоже это видела. Равновесие. То, как Кэм просто...»

Он покачал головой.

«Вот почему она любила его больше, чем остальных. Чувствовала, что должна загладить свою вину перед ним.»

«Она пыталась загладить свою вину за то, что вы его не любили», - возразила я.

«В этом мальчике было слишком много плохого. Слишком много жестокости.»

«Он не был таким.» Я умоляла его понять меня тихим шепотом. «Не в детстве. Я была там.»

«Потом равновесие восстановилось. Лилиан вырвали у меня из рук. Но у меня остались два хороших мальчика.»

По его щеке скатилась слеза, и от чувства вины меня затошнило. Каким же чудовищем я была, издеваясь над больным человеком?

«И Кэм забрал Салливана.»

Чувство вины исчезло.

«Нет», - сказала я достаточно твердо, чтобы он посмотрел на меня. «Кэм любил Салливана. Он защищал его. Он никогда бы не причинил ему вреда. Это была не его вина. Кэм. Любил. Салливана.»

Он наклонил голову.

«Я никогда не говорил, что он не любил. Слишком большая любовь может убить человека так же легко, как и слишком маленькая.»

Он снова обратил внимание на карту.

«Он был просто ребенком. Просто маленьким мальчиком. Он не был плохим. Он и сейчас не плохой.»

Арт проследил за другой вентиляционной шахтой, пока она не закончилась, а затем вернулся к другому участку. Я протянула руку через стол и остановила его.

«Он не плохой. Он не какой-то вселенский груз, чтобы уравновесить ваши балансы, Арт. Он и есть благословение. Он добрый, верный, заботливый, и умный. Он носит футболки с единорогами ради маленьких девочек, и спасает взрослых из снежных завалов, и берется с единственным оставшимся у него братом, чтобы вы могли получить то, что хотите.»

Арт не убирал свою руку от моей, наблюдая за мной.

«Он вытащил меня из шахты...»

«Ты позволила ему», - сказал он, наклонив голову.

«Без колебаний.»

«Он не сломал твой нос», - заявил он.

«Конечно, нет. Он хороший, мистер Дэниелс. Он лучший из всех, кого я знаю, а вы...» Мое дыхание задрожало, когда я выдохнула. «Вы сломали его. И я не знаю, смогу ли я исправить то, что вы сделали. Он никого не подпускает к себе. И я должна достучаться до него, потому что он такой...» Слова застряли у меня в горле, грозя задушить меня. «Он так одинок.»

«Все великие и ценные вещи одиноки.»

Арт повернулся и медленно поднял глаза к моим. В них я не увидела ни Салли, ни Ксандера, хотя они были одинаковыми. Я даже не видела мистера Дэниелса.

Моя рука исчезла из его, и он вернулся к прокладыванию путей в шахте, бормоча о проходах, которые он еще не перекрыл.

Все великие и ценные вещи одиноки.

Я уже слышала эти слова. Всего пару недель назад.

Я подошла к Ксандеру, чувствуя себя на десяток лет старше, чем когда проснулась утром.

«Эй, Рози, ты готова идти?»

«Если мэру Дэниелсу не нужна моя помощь», - ответила она.

«Я готова, Роуз. Спасибо за помощь. О, подожди, мне бы не помешал еще один карандаш, если ты не против взять его для меня?»

«Без проблем!»

Она вскочила со своего места и направилась к корзине с принадлежностями, остановившись, чтобы взять свою куртку.

«Что бы ни сказал тебе мой папа, не переживай. У него сегодня не лучший день. Он может быть самим собой сорокалетней давности или Наполеоном.»

Он воспользовался затишьем среди туристов и откинулся на стуле, явно утомленный за день.

«Да, я думаю, он только что процитировал мне книгу.»

И это была еще даже не половина того, что он сказал.

Ксандер вздрогнул.

«Правда? Он больше любит телевизор. Раньше он смеялся над Кэмом за то, что тот всегда носит с собой книги. Думаю, поэтому он и стал тусоваться у Кэла. Странно.»