— Нет! — мой крик отчаянный и звериный, наполненный отчаяния. В одно мгновение я оказываюсь рядом с ним, и мои руки дрожат, когда я пытаюсь остановить кровотечение.
— Какого хрена ты наделал? — кричу я, прижимая рану Нико.
Глаза Нико широко распахнуты, на его лице отражается шок, когда он смотрит на меня, пытаясь сформулировать хоть какие-то слова.
— Папа, это ведь Нико! Как ты мог? — мгновение спустя Джиа стоит на коленях рядом со мной и наблюдает за моей тщетной попыткой остановить кровотечение. Ее глаза, расширенные от ужаса, устремлены на отца, и она молит о пощаде.
— Он был всего лишь чертовым водителем, Джиа. Ты сможешь это пережить, — фыркает Энтони, стоя над нами. Из дула его пистолета всё еще вырывается струйка дыма, а глаза холодны, словно глубины океана.
— Ты бессердечный ублюдок, — вскипаю я, но мои слова едва слышны из-за стука в ушах.
Джиа встает и поворачивается, направляясь к небольшой кухне.
— Куда, блядь, ты собиралась? — голос Энтони звучит как гвоздь по стеклу.
Поза Джии тверда и решительна.
— Я не собираюсь сидеть здесь и смотреть, как Нико истекает кровью, — огрызается она в ответ, в ее глазах горит огонь, — я собираюсь взять полотенце, чтобы остановить кровотечение. А если у тебя с этим проблемы, давай, пристрели и меня тоже.
Ее вызов повисает в воздухе, но Энтони пренебрежительно отворачивается, переключая свое внимание на нас. Собственное высокомерие ослепляет его, когда Джиа ускользает из-за кухонной стойки, скрываясь из его поля зрения.
Я едва могу дышать, каждая клетка моего тела кричит о том, что я должен действовать, отомстить ему прямо сейчас. Но снова появляется Джиа с пистолетом в руке, и у всех в комнате перехватывает дыхание.
— Сейчас всё закончится, папочка.
Энтони разворачивается, его глаза расширяются при виде направленного на него пистолета.
— Брось оружие, — командует Джиа, ее голос на удивление тверд.
— Где, черт возьми, ты взяла этот пистолет?
— Ты воспитал меня так, что бы я никогда не ходила никуда неподготовленной, — она бросает взгляд на свою сумочку, лежащую на столешнице.
Комната похожа на пороховую бочку, все застывают на месте, каждое сердцебиение громко стучит в пределах комнаты.
Не обращая внимания ни на хаос, ни на направленный на него пистолет, Энтони находит новую цель для себя - это я.
Краем глаза я вижу, как мой двоюродный брат встает.
— Марко, не надо! — кричу я.
Глаза Марко на мгновение встречаются с моими, выражая молчаливое извинение или последнее прощание, я не могу сказать.
Пистолет Энтони направляется в сторону Марко, и на долю секунды время растягивается и искажается. Затем, на фоне крещендо паники, выстрел разрушает это противостояние. Оглушительный звук отражается от стен, и кто-то кричит. Пронзительный, резкий звук, который может принадлежать любому из нас, находящимся в этом водовороте страха и ярости.
Комната погружается в ошеломляющую тишину, каждая пара глаз ищет источник выстрела человека, который осмелился на это. Мои глаза прикованы к Марко, застывшему и со вздымающейся от шока грудью. Рука Энтони остается вытянутой, но в его бесстрастном выражении лица мелькает неуверенность.
Никто не двигается. Никто не дышит. Мы все зависаем после выстрела, эхо которого повисает в воздухе, словно призрак.