Глава 29

Алекс смотрит на меня горящими глазами, отчаяние окрашивает прекрасные черты его лица.

— Амелия, не делай этого, — молит он напряженным голосом. — Я найду выход. Просто дай мне время.

— Алекс, пожалуйста, не стой у меня на пути. У меня нет выбора, — отвечаю я, тяжело сглатывая. — Речь идет не только о спасении тебя. Максим и Марко тоже у него.

Его челюсть напрягается, и я вижу, как битва противоречий бушует внутри него.

— Заканчивайте с этим, — ревет Лев. — Отведи его к остальным. — приказывает он мужчине, стоящему рядом с Алексом, и кивает в сторону Николая.

— Амелия, ты не можешь ему доверять, — шепчет Николай мне на ухо, пока его тащят мимо меня.

— Я ни за что не поверю, что ты отпустишь их всех, — восклицаю я. Мои глаза горят, когда я смотрю на Льва.

Глаза Льва сужаются, когда он смотрит на меня.

— Ты будешь делать то, что я говорю. У тебя нет другого выбора, — усмехается он.

Я делаю глубокий вдох и мысленно готовлюсь к тому, что должна сделать.

— Хорошо, — процеживаю я сквозь стиснутые зубы. — Но клянусь, если ты не выполнишь свою часть сделки, я убью тебя.

Лев приближается ко мне, и жесткая улыбка расплывается на его лице.

— Хорошая девочка, — мурлычет он. — Мне нравятся женщины, когда женщина слегка сопротивляется.

Желчь подступает к моему горлу, стоит Льву приблизиться ко мне. Его рука обвивает меня за талию, притягивая как можно ближе к себе. Я пытаюсь вырваться, но его хватка слишком сильна.

— Ты мне противен, — плюю я, и мой голос дрожит.

Его смех заполняет все пространство, и я избегаю смотреть в сторону Алекса. Я понимаю, что не смогу справиться с болью, которую увижу в его глазах. Я заставляю себя стоять прямо, не давая Льву ни единой возможности увидеть, как сильно он на меня влияет.

Он усмехается, а его глаза холодны и пусты.

— Мой собственный отец испытывал ко мне такое сильное отвращение, что стер мое проклятую личность с лица земли. Ты правда думаешь, что мне не плевать на то, что ты обо мне думаешь, принцесса?

— Лев, — напряженным тоном говорит Алекс. — Я предупреждаю тебя, не делай этого. Если бы я только знал, что ты жив…

— Нет, ты не можете утверждать, что сделал бы другой выбор. В твоей идеально жизни тебе никогда не приходилось ничем жертвовать, — возмущенно говорит Лев.

Он наклоняется ближе, его горячее дыхание обжигает мою щеку.

— Но ты скоро узнаешь, что означает, чем-то жертвовать... — шепчет он.

Моё сердце сжимается от его слов, и я изо всех сил пытаюсь сдержать слёзы, которые грозятся вот-вот пролиться.

— Священник здесь, — просунув голову в импровизированную больничную палату, говорит крупный мужчина в черном.

— Что? Ты хочешь, что бы я вышла за тебя замуж прямо сейчас? — кричу я сквозь слезы, и меня охватывает паника.

— А чего ты ожидала? Пышного белого платья и украшенной церкви? — шипит он, его глаза сверкают, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Ты реально сумасшедший, не так ли? — шепчу я, и мой голос полон отвращения к этому человеку. Зло всегда присутствует в нашем мире, но под личиной этого человека скрывается нечто гораздо более темное.

— Сумасшедший? Возможно. Но если это действительно так, то это только потому, что они сделали меня таким. — ухмыляется он, кивая в сторону своего отца, лежащего на больничной койке, и брата. — Как только мы поженимся, я отключу его от аппарата, и все это будет принадлежать мне.

— Зачем ждать? — говорю я, пытаясь выиграть время, для того что бы найти хоть призрачную возможность выхода из этой кошмарной ситуации. — Зачем вообще оставлять его в живых, если какая-то часть тебя не хочет убивать отца?

— Ой, как мило. Не говори мне, что сейчас ты на самом деле пытаешься воззвать к моей человечности. — говорит Лев, его слова полны злобы.

— У тебя не осталось ни капли человечности, — вмешивается Алекс.

Лев фыркает в ответ.

— Может ли кто-нибудь снова заклеить ему рот скотчем? И, пожалуйста, давайте не будем заставлять мою невесту ждать. Приведите священника.

Охранник заклеивает скотчем рот Алекса, пока тот отчаянно пытается сопротивляться. Тошнота подкатывает к горлу, когда я понимаю, что мне на самом деле придется выйти замуж за этого монстра.

— Ты не против быть свидетелем, братишка? — говорит Лев Алексу.

— Отпусти его, Лев, — говорю я тихо. — Я же сказала, что выйду за тебя.

— Нет, — отвечает он с озорным блеском в глазах. — Думаю, то, что он будет свидетелем этого момента, меньшее, что я могу требовать от него. Ведь он забрал все, что предназначено мне по праву.

Мгновение спустя в комнату входит священник. Это хрупкий пожилой мужчина, и я наблюдаю за ним, пока он осматривает развернувшуюся перед ним сцену. Его взгляд задерживается на мне, и его глаза полны жалости. Я вижу, что он осознает, что будет вынужден стать свидетелем ужасного преступления. И вижу борьбу на его лице, когда он пытается решить, как же ему поступить.

Во мне зарождается надежда, что, возможно, священник вмешается.

— Где вы хотите, чтобы я провел церемонию? — спрашивает он дрожащим голосом.

— Здесь будет прекрасно, — холодно говорит Лев. — Прямо у постели моего отца.

Глаза священника расширяются, глядя на меня, но он слишком напуган, чтобы сопротивляться Льву. Пока священник произносит обеты, мои мысли скачут, отчаянно пытаясь найти выход из этого кошмара.

— Мой брат никогда не позволит тебе уйти от наказания, — шепчу я.

— О, Амелия, я слышал о Винсенте. Я нисколько не волнуюсь, — говорит Лев, заставляя священника замолчать.

Я смеюсь.

— Ты совершенно не в себе. Семья Кинг более могущественна, чем ты можешь себе представить.

— Правда? — ухмыляется он, явно не впечатленный моими словами. — Что ж, тогда… Думаю, в моем распоряжении будет гораздо больше власти, когда ты станешь моей женой. Ты… Продолжайте. — Добавляет он, глядя на священника.

Мужчина смотрит на Библию перед собой, пытаясь найти место, на котором остановился.

Внезапно комнату сотрясает оглушительный взрыв, и пол под нами ходит ходуном. Пыль и мусор падают с потолка, заставляя всех инстинктивно закрыть лица.

— Узнай, что происходит! — кричит своим людям Лев, и его глаза расширяются от ужаса. Мое сердце колотится, поскольку возможность спасения уже не кажется далекой мечтой, теперь это скорее реальность.

— Похоже, твой план может провалиться. — с вызовом говорю я. Однако, я понятия не имею, что на самом деле происходит снаружи.

— Заткнись! — рычит он, грубо хватая меня за горло. Давление его хватки затрудняет мое дыхание, но я не позволяю ему увидеть страх в моих глазах.

Священник падает на землю и заползает под больничную койку, дрожа от страха. Лампа с потолка падает всего в нескольких футах от того места, где мы стоим, разбрасывая осколки. Я смотрю на Алекса, отчаянно желая помочь ему, но Лев и не думает ослаблять хватку. Его рука перемещается от моего горла к руке, затем он тащит меня в сторону выхода.

Мои ноги заплетаются, но я заставляю себя продолжать движение. Сквозь какофонию хаоса я сосредотачиваюсь на звуках битвы снаружи, задним умом пытаясь понять, кто с кем сражается. Это конкурирующая банда? Возможно, здесь находятся члены семьи Ивановых, чтобы освободить Алекса и его отца.

— Пожалуйста… — шепчу я, пытаясь вырваться из хватки Льва. — Спасайся сам, отпусти нас.

— Как насчет того, чтобы поберечь свое гребаное дыхание? — усмехается он, его лицо находится в нескольких дюймах от моего.

Я смотрю Льву в глаза, и адреналин пульсирует в моих венах. Лев был всего в нескольких шагах от выхода, когда я решаю действовать. Мое тело реагирует инстинктивно, а кулак летит в его сторону. Он настолько сосредоточен на том, что происходит снаружи, что не замечает моего приближения. Я наношу сильный удар ему в бок. Он спотыкается и падает вперед, а я пользуюсь случаем, чтобы оторваться от него.

Внезапно я освобождаюсь, и комната начинает двигаться будто в замедленной съемке. Он карабкается, его рука тянется к моей руке. Звуки боя становятся все ближе, и я сразу же погружаюсь в этот хаос. Я поднимаю глаза, когда в поле моего зрения появляется Винсент, его ярко-зеленые глаза смотрят на меня, а лицо горит решимостью.

Его рот шевелится, но я не слышу, что он говорит. Я застыла на месте, не в силах пошевелиться, и едва могу дышать. Он бежит ко мне, и я вижу, как его губы снова шевелятся, но по-прежнему ничего не слышу. Он подбегает ко мне, крепко обнимая меня своими большими мускулистыми руками, и его знакомый запах наполняет мои ноздри.

Винсент делает шаг в сторону, прижимая руки к животу, и он сгибается пополам. Он мычит от боли, его лицо искажается в гримасе агонии. Когда он поворачивается лицом к нападшему, я вижу нож у него в боку.

— Винсент! — в отчаянии кричу я.

— Он самый. — я слышу, как Лев смеется, зажимая рану и одаривая меня дьявольской ухмылкой. — Это тот человек, о котором ты меня предупреждала, любовь моя? Старший брат, который заставил бы меня дрожать от страха?

Я с ужасом наблюдаю, как в нашу сторону бежит еще один мужчина с пистолетом. Я наблюдаю, как его тело напрягается, глаза расширяются, и он вдруг замирает. Винсент встает прямо на его пути, и, к моему изумлению, несмотря на нож в боку, выкручивает мужчине запястье. Мужчина кричит от боли, когда его кость громко хрустит. Винсент вдавливает колено в грудь мужчины, заставляя того скрутиться. Затем он бьет его локтем, избивая его до тех пор, пока тот не замолкает.

Он смотрит на меня, его глаза сверкают яростью.

— Убирайся отсюда.

Я хочу подчиниться, но ноги будто приросли к месту.

— К черту вас обоих. — со смехом говорит Лев. Он вдруг бросается вперед и выдергивает нож из бока Винсента. — Это было весело, я не хочу, чтобы это заканчивалось. Но, к сожалению, у нас нет больше времени.

— Кто ты, черт возьми? — выкрикивает Винсент, и звук его голоса прорывается сквозь хаос.

— Ой, прошу прощения. Я Лев Иванов, давно потерянный брат Алексея. О, кстати, я собирался стать твоим зятем, но ты грубо прервал церемонию. — его полный сарказма тон вызывает тошноту.