Глава 25

— Аланна?

Я подняла голову, когда Морган назвал мое имя.

— Да?

Он улыбнулся мне и покачал головой.

— Я звал тебя четыре раза.

Я покраснела, смутившись.

— Извини, я была в своем собственном мире.

Это означает, что я не могу перестать думать о Дэмиене, но Моргану не нужно об этом знать.

Я не видела своего парня со вчерашнего дня, на следующее утро после того, как мы занялись сексом, я не могла перестать думать о нем. Он позвонил мне в обеденный перерыв и сказал, что помогает Кейну кое с чем после работы и что мне не следует его ждать. На самом деле я ждала его, но он так и не пришел. Это была первая ночь с тех пор, как мы стали парой, когда мы не спали вместе в одной постели, и я обнаружила, что больше не могу спать без Дэмиена рядом со мной, не слыша его тихий храп.

Я ворочалась всю ночь, и в четыре утра оставила попытки заснуть. Переоделась в безразмерную футболку и легинсы, вошла в свой кабинет и начала рисовать. Я художник, который выражает себя разными способами, но по какой-то причине я тяготела к живописи только тогда, когда мне было грустно или я испытывала стресс из-за чего-то. Мой портрет, конечно же, представлял собой идеально нарисованный образ Дэмиена, который я воплотила в жизнь с помощью красок.

Я взглянула на картину, которая все еще сохла на моем мольберте в углу комнаты. Вздохнула, взяла телефон и в миллионный раз проверила, не написал ли мне Дэмиен. Он этого не сделал, и это меня разозлило, потому что я отправила ему два сообщения, интересуясь, в порядке ли он, но он так и не ответил. Я волнуюсь, но если окажется, что с ним все в полном порядке, тогда я разозлюсь на него за то, что он игнорирует меня.

Я зашла на свою страницу в «Фэйсбук», и первое сообщение в моей ленте было от Броны, которая отметила Эйдин и указала местонахождение в больнице. Я уставилась на свой телефон и издала недовольный звук.

— Все в порядке?

— Да, — ответила я, просматривая фотографии Броны. — У моей подруги сегодня был назначен очередной прием по поводу беременности. Она говорила мне, что я могу пойти на следующее сканирование, но вместо этого она пошла с нашей подругой.

— Твоя подруга уже мама?

— Угу.

— Наверное, именно поэтому.

Я посмотрела на Моргана и приподняла брови.

— Что?

— Ты единственная из своих друзей, у кого либо нет ребенка, либо он не ожидается. — Морган пожал плечами. — Она, скорее всего, почувствовала, что другая подруга может отнестись к ней лучше.

Так вот почему она не пригласила меня пойти с ней?

— Я имею в виду, думаю, в этом есть смысл.

Морган повернулся обратно к компьютеру и снова начал печатать.

— Ты сегодня займешься чем-нибудь веселым?

— Нет, — ответила я. — Я, наверное, заеду к своим родителям или к кому-нибудь из друзей.

Морган усмехнулся.

— Не понимаю, как ты это делаешь.

— Что делаю?

— Постоянно куда-то идешь, — ответил он. — Судя по тому, что я от тебя узнал, ты всегда находишься в окружении своих «друзей». Тебе следует для разнообразия принять гостей, пусть они придут к тебе.

Я моргнула.

— Наверное, я никогда об этом не думала.

— Они могут не прийти? — спросил Морган. — В твоем голосе звучит сомнение.

— Нет, это не так. Просто... Просто я всегда хожу к ним. Они не приходят ко мне.

— О.

Услышав это «О», моя дружба показалась мне односторонней, но я знаю, что это не так.

— Но разве двое твоих друзей не живут наверху?

Я колебалась.

— Ага.

— Они приходят, да?

— Нет, не совсем.

— О.

Он дважды сказал «О» в течение тридцати секунд, и я поняла, что от этого разговора у меня начинает болеть голова.

— Однако есть что-то странное с братьями твоего парня. Я думал, они будут время от времени заглядывать к тебе, проверять как ты.

Я нахмурилась еще сильнее.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, — начал он, — судя по тому, что ты мне о них рассказала... они отличные ребята и всегда очень привязаны к семье.

— Да, они такие.

— Тогда почему они тебе не звонят и не заезжают повидаться?

В этот момент мне показалось, что мой язык увеличился втрое.

— У них есть работа, дети и...

— И нет времени?

Я долго смотрела на Моргана, прежде чем опустить взгляд на свой блокнот для рисования, который лежал у меня на коленях. Я не знаю, что ему сказать. Огромная часть меня хочет убедить себя, что в этом нет ничего особенного, но другая часть меня опечалена тем, что у моих друзей кажется действительно нет на меня времени. Всякий раз, когда я встречаюсь с ними, я единственная, кто должен пойти и повидаться с ними; они никогда не приходят ко мне. Я не уверена, почему я никогда не замечала этого раньше, и не уверена, почему мой разум вдруг так сильно напрягся из-за этого.

— Все это случилось со мной, — продолжил Морган, пожимая плечами. — У моего друга родился ребенок, и у меня заняло около года, но в конце концов я понял, что он медленно, но верно вычеркивает меня из своей жизни.

Я мгновенно покачал головой.

— Ты не знаешь моих друзей, — уверенно сказала я. — Они так со мной не поступят.

— Я тоже так думал, — пробормотал он, явно думая о своем друге и их былой дружбе.

— Я уверена, они позвонят и заглянут, когда у них будет возможность, — настаивала я. — Мои друзья на самом деле не знают границ. Брона может появиться в любой момент, и это нормально.

— Надеюсь, — сказал Морган. — Было бы паршиво для тебя потерять друзей, которые кажутся тебе семьей.

Я не уверена почему, но от слов Моргана мне стало дурно. Логически я уверена, что мне не о чем беспокоиться, но ворчливый голос в глубине моего сознания согласился с Морганом. Любой из моих друзей может позвонить или отправить мне сообщение, чтобы узнать, как я себя чувствую или все ли со мной в порядке, потому что для меня ненормально провести день, не поговорив с ними, особенно с Броной.

С этими мыслями я набрал ее номер.

— Привет, — сказала я, когда она ответила. — Как дела?

— Ничего, — ответила она. — Просто отдыхаю с девочками. Ты что делаешь?

Я взглянула на Моргана, который работал в стороне.

— Я отдыхаю от работы и решила позвонить тебе.

— Зайдешь позже?

Я колебалась.

— Почему бы тебе не прийти ко мне, я приготовлю ужин.

— Я слишком устала, — ответила Брона. — Сегодня ходила на прием, и все это ожидание в больнице утомило меня. Джорджи тоже изображает личинку. Ты можешь просто зайти ко мне? Поможешь мне с ней.

Я нахмурилась.

— Ты хочешь, чтобы я пришла и помогла с Джорджи?

— Конечно. — Брона усмехнулась. — Ты — супертетя Аланна.

Я нахмурилась еще сильнее.

— Да, — сказала я. — Супертетя Аланна.

Брона громко зевнула.

— Могу я спросить тебя кое о чем, — произнесла я, ерзая на своем сиденье. — Ты знаешь, чем занимаются Дэмиен и Кейн?

Тишина.

— Брона?

Она прочистила горло.

— Что ты имеешь в виду?

Я услышала сомнение в ее голосе, и мне стало дурно.

— Дэмиен прошлой ночью что-то делал с Кейном, и он так и не пришел ночевать, но он не сказал мне, чем он занимается. Я подумала, может быть, ты знаешь.

— Я не знаю, — ответила она слишком быстро, чтобы это было правдой. — Понятия не имею.

Я нахмурилась.

— Хорошо, Пчелка.

— Мне нужно идти, — сказала она. Это первый раз, когда я почувствовала, что она отмахнулась от меня. — Поговорим позже.

— Хорошо, я...

Я замолчала, когда поняла, что связь прервалась, потому что Брона повесила трубку. Я оторвала телефон от уха и уставилась на него, как на посторонний предмет. Она никогда раньше не бросала трубку, не отмахивалась от меня так легко и так нагло не лгала мне, как только что. Мой разум перегрелся, и, чтобы не зацикливаться, я позвонила Эйдин и Киле, но они не ответили, как и Бранна. Все трое сбросили звонок; я поняла это, потому что звонок раздался, а затем внезапно оборвался, как будто они нажали кнопку «Отклонить». Брона сказала, что она с ними, так что они, очевидно, слышали, как она разговаривала со мной по телефону.

Сомнение закралось в мой разум, когда я подумала о своих друзьях. Мой разум мгновенно отделил меня от них и выделил каждую мелочь, которая отличала нас друг от друга, пока я не почувствовала, что не могу дышать.

Брона — огонь, Бранна — спокойствие, Кила — веселье, Эйдин — необузданность, а я? Я — никто. Я не вписываюсь в круг этих девушек. Они знают это, я знаю это, даже братья знают, но никто из них, кажется, не возражает.

Но я возражаю.

Я возражаю против того, что в моем подсознании всегда сохраняется ощущение, что я лишняя, как будто все они знают что-то, чего не знаю я. Все приглушенные разговоры, которые мне приходится терпеть, все сбивающие с толку ответы, которые я получаю, когда задаю вопросы о прошлом братьев, недосказанные предложения всякий раз, когда я вхожу в комнату, и теперь мне лгут, когда я задаю простой вопрос.

Мои «друзья» и парень что-то скрывают от меня; вопрос только в том... что?