4

Maл

Я уже собираюсь нажать на спусковой крючок и всадить пулю в голову Деклана, когда из машины выходит женщина.

Благодаря кристально чистому увеличению мощного оптического прицела винтовки я быстро оцениваю ее.

Юная и хрупкая. Мышиного цвета светлые волосы, собранные в небрежный хвост. Мешковатые серые спортивные штаны и шлепанцы. Очки и плохо сидящая толстовка.

Что-то в ее внешности наводит на мысль, что она бездомная.

Или, по крайней мере, малообеспеченная. Ее одежда помята. Волосы растрепаны. То, как спортивные штаны свисают с бедер, наводит на мысль о недоедании.

Возможно, Деклан усыновляет беженку.

Я с растущим раздражением наблюдаю, как он обнимает неряшливую беспризорницу. Если бы она только убралась с дороги, я мог бы продолжить. Я уже несколько часов сижу в этой полуразрушенной церковной колокольне.

Пот струится по моей шее. Мои бедра начинают сводить судорогой. В воздухе пахнет плесенью и мышиным пометом, усиливающимся изнуряющей жарой.

Я не могу дождаться возвращения в Москву. В холод и темноту, подальше от этой тропической адской дыры.

Здесь все такое яркое. Такое красочное. Такое жизнерадостное.

Я ненавижу это.

Женщина, стоящая сбоку от Деклана и новоприбывшей, — Слоан. Я узнаю ее по фотографии, которую дал мне Казимир. Она высокая, соблазнительная, и ее ни с кем нельзя спутать, она нерешительно наблюдает за новенькой.

Отпуская взгляд с нее, я возвращаю свое внимание к Деклану.

Он ставит беспризорницу на ноги, но у меня все еще нет четкого обзора для выстрела. Она стоит слишком близко к нему. Затем он поднимает ее и…

Я отвожу лицо от прицела, моргаю, чтобы прояснить зрение, затем снова прищуриваюсь к прицелу.

Я не ошибся.

Он перекинул беспризорницу через плечо.

Теперь он с важным видом возвращается в особняк, держа Слоан за руку и одновременно неся другую женщину вверх ногами. Троица вместе исчезает внутри.

Я сажусь на корточки и думаю.

Девушка, очевидно, не беженка. Возможно, домашняя работница? Новая горничная? Судя по тому, как холодно Слоан поприветствовала ее, они не были знакомы, так что это имело смысл. Казалось, что они встретились в первый раз.

Но то, как Деклан обнял ее с таким явным энтузиазмом… То, как он фамильярно обращался с ней, перекидывая ее через плечо, как собственность…

Ах.

Она шлюха.

Девушка настолько бедна и обездолена, что вынуждена продавать себя развратным богатым парам за деньги на еду.

— Чертов ирландец, — бормочу я с отвращением.

Я думаю о своем мертвом брате и печально выглядящей беспризорнице в мешковатых спортивных штанах, которые оба были жертвами злобного короля мафии.

Затем, кипя от злости, я снова устраиваюсь поудобнее и жду момента для следующего выстрела.

Этот ублюдок не может оставаться внутри вечно.