— Ты уже спрашивал меня об этом.

— Я знаю, но твои очки запотели.

Конечно, они запотели. Крупный, красивый, наводящий ужас мужчина просто воспламенил мою эндокринную систему. — Я в порядке, спасибо. Ты видел, как кто-то выходил отсюда минуту назад?

— Нет. Разве кто то выходил?

— О, ничего такого. Он просто…

— Он?

Паук ощетинивается, как Росомаха, и делает шаг вперед, сверкая глазами. Он проводит рукой под пиджаком к пояснице, где, я полагаю, прячется большой заряженный пистолет.

Я быстро говорю: — Я имела в виду ее! Извини. Хм, она ... та, кто была здесь последней…что-то оставила на столешнице.

— О. Понятно.

Словно щелкнул выключатель, Паук возвращается к своему обычному дружелюбному, привлекательному облику. Он складывает руки перед промежностью и улыбается мне. — Ты готова вернуться за стол, девочка?

Деньги в моей руке значительно потяжелели с тех пор, как я открыла дверь. Я понятия не имею, что мне с ними делать.

Оставить их на раковине?

Засунуть их себе в нижнее белье?

Попытаться найти их владельца?

Я отметаю все эти идеи так же быстро, как они приходят мне в голову, но все еще нахожусь в затруднительном положении. Я не хочу оставлять такие деньги валяться в дамской комнате, но и оставить их себе тоже не могу. И я точно не смогу вынести их тайком и позже разработать план — конверт с купюрами будет выпирать из-под этого непристойного платья, которое на мне надето.

А что, если они действительно принадлежат Слоан?

В таком случае, я должна спустить их в чертов унитаз.

Но я иду на компромисс с собой и спрашиваю Паука, не будет ли он возражать, если я надену его пиджак.

Он колеблется мгновение, его взгляд непроницаем.

— Извини, просто в моем платье холодно, работает кондиционер. Слоан заставила меня надеть его. Кажется, я уже подхватила пневмонию.

Когда он все еще колеблется, я понимаю. — Верно. Тебе нужен пиджак, чтобы замаскировать все оружие, которое у тебя под ним спрятано.

— Никому из нас не нужно прятать свое оружие.

— О. На Бермудах есть закон об открытом ношении или что-то в этом роде?

Выражение его лица становится удивленным. — Нет, у них здесь строгие законы об оружии. Но кто посмеет бросить нам вызов?

Вау. Должно быть, приятно работать на короля джунглей. Судя по фразе, все идет своим чередом.

— Давай, девочка.

Паук снимает пиджак и протягивает ее мне, ожидая, когда я смогу его надеть. Я переступаю порог, заложив руки за спину, затем поворачиваюсь, выставляя их вперед, пока Паук набрасывает мне на плечи свой пиджак.

Он теплый и пахнет им, специями и мускусом. Должно быть, тестостероном.

Засовывая конверт во внутренний карман пиджака, я оборачиваюсь и улыбаюсь ему. — Спасибо. Красивый  джентльмен.

Его щеки краснеют. Он прочищает горло и хрипло говорит: — Не за что. Но сделай мне одолжение и скажи Деклану, если он спросит, что это была твоя идея.

— Это и была моя идея.

— Да. Смутившись, он проводит рукой по волосам. — Я просто не хочу, чтобы он думал ... ну, ты знаешь ... что я...

Я смеюсь. — Паук, он не рассердится, потому что ты позволил мне надеть твой пиджак. Это хороший поступок!

Переминаясь с ноги на ногу, он качает головой. — Существуют протоколы, девочка. Я не могу ... Он делает неопределенный жест, который включает нас двоих.

Я понимаю, что он пытается сказать, и мгновенно прихожу в ужас.

— О, черт! Боже мой, тебе запрещено флиртовать со мной! Не то чтобы ты стал бы, я просто говорю. У тебя будут неприятности, если ты хотя бы искоса посмотришь на младшую сестру Слоан. Фу, неудивительно, что я заставляю тебя чувствовать себя так неловко.

Он некоторое время смотрит на меня, затем тихо говорит: — Это не совсем то слово, которое я бы использовал для описания этого.

Застигнутая врасплох, я моргаю.

Прежде чем я успеваю сформулировать ответ, Паук поворачивается и уходит, расправив плечи. Он ждет меня в конце коридора, ведя себя так, словно отчаянно хочет смотреть куда угодно, только не в мою сторону.

О ... кей.

Размышляя, может быть, я съела несколько мармеладок с THC (мармеладки с марихуаной) , о которых забыла, я иду по коридору, затем следую за Пауком обратно к столу.

Когда мы подходим, настроение меняется. Напряжение ощутимо. Слоан бледна, челюсть Деклана тверда как гранит, а телохранители за другими столиками выглядят так, словно вот-вот выпрыгнут из своей шкуры.

— Что случилось? Спрашиваю я, садясь на свое место.

Слоун говорит: — Деклану позвонили. Нам нужно идти.

— Сейчас? Мы еще не ели!

Взгляд Слоан мог бы растаять на моем лице. Я поднимаю руки, сдаваясь. — Прости.

Мы все встаем и направляемся к выходу из ресторана. Все так напряжены, что не замечают, что на мне пиджак Паука. Наверное, это хорошо.

Пока мы идем, Паук тихо спрашивает Деклана: — Что случилось?

— Они нашли Диего.

— Что ты имеешь в виду? Его голову?

— Нет. Кому бы ни принадлежало то тело, которое копы нашли на свалке, это был не он. Они неправильно опознали его. Пока не уверен, был ли это несчастный случай или нет.

— Черт возьми!

— Ага, — мрачно говорит Деклан. — Но все становится гораздо интереснее, приятель.

— Что ты имеешь в виду?

— Диего все еще жив.

Потрясение Паука ощутимо. Он чуть не спотыкается о собственные ноги, когда слышит эту новость.

Кем бы ни был этот Диего, он, очевидно, кто-то важный.