Эпилог

Лука выронил белый бумажный пакет, покрытый жирными пятнами, и дал ему выскользнуть из пальцев. Едва он упал на холодный бетонный пол, как послышался резкий лязг цепей — грязное существо выползло из темного угла, где оно пряталось, и попало на свет.

Взяв со стены металлический стул, Лука развернул его и поставил перед хищным существом, после чего сел. Их разделяло два фута холодного пола: первый — для безопасности, второй — для носа, потому что даже сильный запах, исходивший от мешка, не мог скрыть вонь.

Существо перед ним когда — то было человеком, хотя его имя, Люцифер, говорило об обратном, и хотя он оправдывал свое имя, совершая злодеяния, он все же был человеком. Теперь же Люцифер Лучано, бывший главарь мафии семьи Лучано, был ближе к животному, чем к человеку.

Это было вполне уместно, полагал Лука; он всегда считал, что под дорогими итальянскими костюмами скрываются животные. Он знал это, потому что...

Он тоже был таким.

Он был известен как Бугимен Канзас — Сити, и не осталось никого, кто мог бы соперничать с его жестокой репутацией, поскольку его враг теперь сидел в цепях. Он считал, что в другой вселенной роли могут поменяться местами. Возможно, в другой вселенной Лука запихивал бы ему в глотку гамбургер и картошку фри, словно собака, вкушающая свой последний ужин, а Люцифер стоял бы над ним. Но, к счастью, в этом мире все было иначе.

Лука мало что могло вывести из себя, но наблюдать за тем, как внешняя сторона Люцифера сменяется внутренней, было чем— то совершенно иным. Казалось, это превращение даже находит отклик в больном мозгу Луки, потому что...

То, что жило в Люцифере, дремало в нем самом.

Болезнь, таившаяся под поверхностью, оставалась там только потому, что он научился контролировать ее, позволяя ей просачиваться наружу только в подходящие моменты, если это могло приблизить его к конечной цели. Люцифер же никогда не жил под поверхностью; болезнь обволакивала его, становясь с возрастом только плотнее. Но теперь эта твердая оболочка была расколота с потерей Люцифером своей силы: Лука вытолкнул его наружу, расцветив отвратительно беспомощное существо в его последней форме.

При виде всего этого Люциферу должно было бы стать дурно от осознания того, что он тоже мог бы стать таким же, как Люцифер... Но тут он вспомнил, почему Люцифер вообще оказался здесь, и внезапно гнилостный запах плоти стал достаточно приятным, чтобы он пододвинул свой стул на фут ближе.

При этом Люцифер зажмурился, откусывая кусочек, и вернулся к своему хищному образу жизни только тогда, когда похититель не сделал ни одного движения.

Луке и не нужно было ничего делать. Того, что Люцифер трусил перед ним, было достаточно, чтобы насытить мысли, проносившиеся в его голове.

Именно шрамы, вырезанные на молодой девушке, привели их обоих сюда, в эту бетонную комнату. К несчастью для Люцифера, шрамы, которые он вырезал на фарфоровой коже девушки много лет назад, стали шрамами, в которые Лука влюбился с первого взгляда. Эта девушка со шрамами и стала причиной того, что он не оказался на холодном жестком полу, потому что только она сдерживала чудовище внутри.

Откусив последний кусочек, Люцифер облизал пальцы, высасывая остатки жира и крошки, попавшие под ногти. Лука видел, что, подобно изголодавшемуся животному, после утоления голода в его черные глаза вернулся след прежнего Люцифера.

– По какому случаю?

– Повод? – спросил Лука, не понимая, что Люцифер имеет в виду, и в то же время внимательно следя за тем, что к пленнику вернулся намек на его прежний голос.

– Костюм. – Люцифер опустил глаза на полностью черное, сшитое на заказ одеяние Луки. – Я видел тебя в нем всего несколько раз... когда у Бугимена были дела.

На губах Луки заиграла лукавая улыбка.

– Так что же произошло такого, что мы можем рассчитывать на возвращение Бугимена? — с надеждой спросил Люцифер..

Ах... Теперь я понимаю.

Люцифер был прав: когда он был одет, чтобы убивать, монстра было не скрыть. Когда он надевал черный костюм, Бугимен выходил играть.

Лука полез в карман и достал пачку сигарет.

– Сегодня ты не умрешь, Люцифер.

Прежний Люцифер исчез, а на его месте появилось существо.

– Когда? — завопило оно, умоляюще глядя на ноги Луки. – Когда же ты, наконец, убьешь меня?

– Твое тело может принадлежать мне, — сказал Лука, прикуривая сигарету, и отблески пламени заплясали на его красивом лице, — но твою душу я не могу забрать.

Люцифер не испытывал страха до того, как попал в эту камеру, но это было все, что осталось от того человека, которым он когда— то был. Теперь страх сочился из каждой его щели, потому что если Лука берег его для кого— то другого, то это был человек, с которым он не хотел бы иметь несчастья встретиться.

Пленник сдался, цепи зазвенели, он упал спиной на землю и лежал, беспомощно желая смерти.

Это было совсем не весело для Луки.

Поднявшись со стула, он поставил его на свое место у дальней стены.

Люцифер повернул голову от того места, где он бездумно пялился на бетонный потолок, на уходящую спину своего похитителя. – Вы не сказали мне об особом случае, — с любопытством заметил он, глядя на костюм.

Несмотря на то, что Люцифер Лучано был стертой с доски фигурой в мафиозном мире, он всегда хотел знать, был ли он частью победившей или проигравшей стороны.

Глубоко затянувшись сигаретой, Лука повернулся на пятках. Затем, выпустив дымное облако при каждом слове, он сказал: – Верно. Ты не смог услышать хорошие новости.

Следующих слов Луки затаив дыхание ждало не существо, а некогда босс мафии Лучано.

– У Канзас — Сити новый король... и ты смотришь прямо на него.