— Как я уже говорил, я часто ввязывался в драки.

Черт. Должно быть, у нее все плохо, раз она заметила это подсознательно и во сне дала ему такой же мизинец.

— Ты так и не вылечил его?

Покачав головой, он рассмеялся и снова взял руль в руки.

— Просто завернул его сам, и, зная меня, я, вероятно, просто перешел к следующей драке. Ни у кого из нас, детей из Блу Парка, не было денег, чтобы пойти в больницу. Наши родители сказали нам вытереть пыль. Как ни странно, сейчас она мне нравится. Это напоминает мне о том, кем я был раньше.

— Ты был таким плохим? — спросила она, все еще не веря, даже когда доказательства были прямо перед ее лицом.

— Был. Я был близок к тому, чтобы провести остаток жизни за решеткой, как мой отец и брат.

Мария облизнула пересохшую нижнюю губу.

— Насколько близко?

— Чертовски близко, — заверил он ее, на мгновение отбросив свой учительский фасад. — Я пару раз попадал в тюрьму, но в последний раз я подумал, что мог бы остаться там навсегда. А поскольку это было не первое мое правонарушение, они грозились обвинить меня как взрослого. Мне повезло, когда мой учитель выручил меня, поклялся, что поставит меня на путь истинный, и дал мне один шанс. — Он подчеркнул важность последних слов.

— Что, по-твоему изменилось в тебе? — Мария хотела услышать, что он думает, поскольку ей было интересно, поймет ли он, что на самом деле он совсем не изменился, если она увидит, что скрывается под этим.

— Дисциплина. Единственное, чего мне не хватало в жизни.

Опечаленная таким ответом, она действительно чувствовала, что он так хорошо скрывает свою прежнюю сущность, что поверила в это. Кейну казалось, что часть его самого умерла, но Мария видела, что эта часть все еще живет в спящем состоянии, ожидая дня, когда ее воскресят. И у меня есть все намерения разбудить ее.

Изгиб ее губ, вывернутых вверх, заставил его посмотреть в боковое окно.

— А что насчет тебя? Есть какие-нибудь последствия того, что у тебя такой отец, как Данте, и такой брат, как Лука? — спросил он, оторвав взгляд от дороги, чтобы посмотреть на нее.

Услышав о проблемах его отца и брата, она потеряла бдительность и ответила честно. — Нет. Думаю, к счастью для меня, я родилась женщиной, поэтому мне не дали шанса испортить свою жизнь.

В замешательстве он снова и снова поворачивал голову между дорогой и ее лицом.

— Как это?

Пытаясь придумать, как вежливо сказать об этом, не выдавая слишком многого, она потратила секунду, прежде чем заговорить. — Женщины могут быть легкой мишенью в моей семье... в ее сфере деятельности. Моя мать умерла за грехи моего отца, и с того дня меня положили на полку, так сказать, заставили мириться с решениями, принятыми за меня.

Давление, с которым Кейн держался за руль, казалось, ослабло.

— Ничто не мешает тебе сделать свой собственный выбор, Мария.

В его низком голосе прозвучала предостерегающая интонация, и она повернула голову в его сторону. Ей показалось, что Кейн повернул голову и улыбнулся, но, возможно, ей показалось.

— Это не так просто.

— Это никогда не просто. — Кейн поднял руку, чтобы показать мизинец. — Обычно для этого требуется много боли и душевных терзаний.

Мария решила разрядить обстановку, зная, чего ей стоило уйти от своей семьи и так называемой жизни. Это было не то, чего она хотела, конечно, но она все еще была Марией, мать ее, Карузо.

— Сломать мизинец не так уж и больно.

Кейн чуть не зарычал от смеха, повернувшись лицом к дороге.

— Было больно, как ублюдку, и до сих пор больно, когда идет дождь.

— Мистер Эванс, — Мария игриво выпятила челюсть, — я действительно потрясена тем, что грубые выражения продолжают вылетать из вашего рта в моем присутствии.

— У меня есть для тебя новости, Мария, — Кейн одарил ее самой зловещей улыбкой, которую она когда-либо видела от него, — Я не говорил, что оставил все свое детство позади. Тебе еще многое предстоит узнать обо мне.

О, я планирую это сделать. Эта улыбка выбила ее из колеи, вызвав два толчка в грудь, и она пропустила предупреждающий удар, который он нанес ей глазами.

Прежде чем она успела заметить это, ее внимание привлекло движение его Charger, и она увидела вход, через который въезжал Кейн.

— Я так давно здесь не была... — задыхаясь, пробормотала Мария, медленно отстегивая ремень безопасности, пока Кейн выходил из машины.

Озноб пронзил каждый волосок на ее руках, заставляя их и ее застыть на месте. Ну, в ее случае, сидеть на месте.

Открыв дверцу ее машины, Кейн увидел обеспокоенное выражение его лица.

— Мария? — Когда она не ответила, Кейн наклонился и посмотрел на нее более внимательно. — Все в порядке?

— Да, я просто… — Это было странное чувство, или, может быть, это было ощущение, но, глядя на ботанический сад, она как будто увидела привидение. — Моя мама водила нас с Лукой сюда каждый год в марте, когда он открывался на год.

— Он открылся сегодня. — Его голос был мягким, когда он сообщил эту информацию. — Мне очень жаль. Я не... Нам не обязательно оставаться. Мы можем пойти куда угодно, куда ты захочешь.

— Нет, все в порядке. — Она покачала головой, испытывая странное чувство. — Как ты...? — Повернувшись, чтобы посмотреть на него, ее сердце заколотилось от того, как близко его красивое мальчишеское лицо было к ее лицу, когда он наклонился к ней.

— Лео сказал мне, что тебе это может понравиться. Если бы я знал обстоятельства, я бы не взял тебя сюда, Мария. — Он потянулся вниз, взял ее мягкую руку и слегка сжал. — Как я уже сказал, нам не обязательно оставаться.

Глядя на его руку, она почувствовала, как сломался его мизинец. Она начала улыбаться. Она чувствовала, что он странно подходит.

— Нет, это прекрасно. Я и сама не смогла бы придумать лучшего первого свидания.

— Хорошо. — Обеспокоенное выражение лица Кейна медленно исчезло, когда он продолжил держать ее за руку, чтобы помочь ей выйти из машины.

Мария глубоко вздохнула, вспоминая легкий цветочный аромат, который доносился до нее после того, как она не была здесь после смерти матери. Не зная, была ли это ностальгия или афродизиак цветов, она почувствовала, что начинает затихать. Она не могла поверить в то, что сказала дальше.

— Это мило.

— Я или Лео?

Она крепче сжала его руку, которую он еще не отпустил.

— Оба. — Но, возможно, немного больше от Лео.

Она не могла не думать о том, что когда она была маленькой девочкой, ее мама принесла Лео домой из больницы. Увидев его красивые голубые глаза, она поняла, что он выглядит красивее, чем печально известный ребенок Гербера. По ее мнению, и по сей день единственное, чем Бог одарил этот мир, был ее младший брат.

— Я не знаю, называли ли меня раньше милым, но я приму это, если это сделает тебя счастливой.

— Это так, — заверила она его, все еще видя в его глазах нотки беспокойства из-за того, что он привел ее сюда.

Она не хотела говорить ему, что смерть матери не повлияла на нее так, как должна была. Правда заключалась в том, что на Луку она повлияла гораздо больше, чем на нее, и это было настоящим шоком.

Мария вела Кейна, направляя его в свою любимую часть только что разросшихся садов. Каждый раз, когда ветер хоть немного шевелил ветки, на них сыпались похожие на снег цветы вишни.

Прогуливаясь рядом с ним, она не могла сдержать улыбки. Она могла бы поклясться, что ее рука была похожа на руку ее матери, когда она дошла до начала прогулки среди вишневых деревьев. Она была так потрясена тем, что он привел ее сюда, но теперь, с каждым шагом, который они делали, ей казалось, что ее мать дает ей разрешение быть здесь с Кейном.

— Это было мое любимое место, когда мы приезжали сюда. Я заставляла маму и Луку проводить меня сюда, когда они хотели только посмотреть на недавно посаженные цветы.

— Я понимаю, почему. Это красиво. — Когда Кейн говорил это, он не смотрел на идеальный ряд деревьев.

Ее сердце учащенно забилось, а ноги остановились. Проклятье, этот мужчина был еще красивее, когда говорил ей комплименты.

— Да, поэтому я и заставила их сначала отвезти меня сюда. Если бы они этого не сделали, я бы перестала ходить, пока они не пообещали бы мне, что сделают это. У меня может быть вспыльчивый характер.

Она решила предупредить беднягу, пока он не решил, что она вся такая красивая и без мускулов.

— Немного? — Кейн дразняще улыбнулся, перебирая длинный локон ее светлых волос и накручивая его на палец, прежде чем притянуть ее губы ближе к своим. — О некоторых драках, которые ты устраивала, когда училась в Наследии, ходят легенды.

Моргнув, она не знала, что ее больше ошеломило: то, что он явно не так наивен к ее выходкам, как она думала, или то, что ее собственные драки были легендарными.

— Правда?

Кейн сдержал смех.

— Ты выглядишь весьма довольной собой, мисс Карузо. Учителя обычно хмурятся, когда дерутся.

— А ты нет? — игриво спросила она, глядя на него сквозь длинные ресницы, уже зная ответ.

Уронив волосы, зажатые между кончиками пальцев, он перевел взгляд на ее полные губы.

— Я не бросаю камни.

Разве плохо, что мысль о том, как Кейн избивает кого-то до кровавого месива, возбуждала ее? Да какая, блядь, разница? Это было чертовски возбуждающе.

Преодолевая расстояние между ними, она решила взять пример со своего сна и начать поцелуй, который он еще не принял. Кейн не отстранился, но и не ответил так, как в ее сне.

Подумав, что его мозг наконец-то перерос его храбрость, она позволила своим губам слегка нависнуть над его губами.

— Что случилось, мистер Эванс? Боитесь, что кто-то увидит?

Шепот, прозвучавший на ее губах, заставил его схватить ее за затылок и запустить пальцы в волосы, отливающие золотом.

— Есть только одна вещь в тебе, которая пугает меня, Мария Карузо... и это то, что я начинаю чувствовать к тебе.

Поцелуй, который он ей подарил, превзошел тот, который он подарил ей в ее сне. Кейн не только показал ей, что не боится ее, но и что она должна бояться его.