Глава 37

Тори

Убедив Анджело, что со мной действительно все в порядке, он, наконец, согласился, чтобы мне разрешили выйти из дома раньше окончания недели.

Я сижу в соборе в субботу, что для меня необычно.

Тайни сидит рядом со мной, играя в гоночную игру на своем телефоне, в то время как мои глаза прикованы к кабинке исповеди.

Я не лгала Анджело о том, что все в порядке, но мне все равно нужно поговорить с отцом Паризи.

Время идет, я оглядываю собор, думая о том, как сильно изменилась моя жизнь.

Такое чувство, что прошла целая жизнь с тех пор, как я вышла замуж за Анджело. Если не считать инцидента на Сицилии, все было идеально.

Я опускаю голову, и улыбка изгибает мои губы.

Анджело может быть дьяволом, когда дело касается других людей, но для меня он ангел. Я никогда раньше не чувствовала себя такой любимой.

Я слышу движение и, подняв голову, вижу, как прихожанка выходит из исповедальни.

— Я сейчас вернусь, — говорю я Тайни, вставая.

— Подожди, — бормочет он, убирая телефон и поднимаясь на ноги. Он идет со мной к кабинке и заглядывает внутрь, прежде чем кивнуть мне. — Я буду прямо снаружи.

— Спасибо, Тайни. — Когда я захожу в кабинку, быстро улыбаюсь ему, прежде чем закрыть дверь.

Я сажусь на скамейку и, осеняя себя крестным знамением, бормочу: — Благослови меня, Отче, ибо я согрешила. Прошло два месяца с моей последней исповеди. — Сделав глубокий вдох, я шепчу: — Я усомнилась в своем муже и убежала от него.

Боже, это была самая большая ошибка, которую я когда-либо совершала. Я никогда больше не буду сомневаться в Анджело.

Я слышу, как отец Паризи двигается. — Ты сбежала от своего мужа?

— Да, но он нашел меня, и я попросила у него прощения.

Он прочищает горло. — Ты в порядке? Он причинил тебе боль?

— Нет. — Я качаю головой и, опустив голову, признаю: — Его дядя умер из-за меня, и я была напугана, но Анджело не сердился на меня.

— Его дядя? — Отец Паризи резко вдыхает. — Маурицио Риццо?

— Да. — Я ерзаю на скамейке. — Он разбился насмерть, потому что я налетела на него.

Ужасный инцидент вспыхивает в моей голове, и я сжимаю руки в кулаки.

— Я собираюсь предположить, что в этой истории есть что-то еще, — шепчет отец Паризи, как будто боится, что кто-нибудь услышит.

— Да, но я не хочу говорить об этом. — Мой взгляд скользит по перегородке между нами. — Если вы не против?

— Конечно. — Он тяжело вздыхает, затем спрашивает: — У тебя есть еще какие-нибудь грехи, в которых ты хочешь исповедаться?

— Я не расстроилась, когда узнала, что мой сводный брат был убит.

— Что? — Отец Паризи ахает, и на этот раз он открывает маленькое окошко между нами и потрясенно смотрит на меня. — Что случилось? Ты в порядке?

Я киваю, прежде чем сказать: — Я в порядке.

— Как он умер?

Я качаю головой. — Я не могу вам сказать.

Отец Паризи мгновение пристально смотрит на меня, затем снова закрывает окошко. — Я отпускаю тебе твои грехи во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Я снова осеняю себя крестным знамением и шепчу: — Аминь.

Когда я выхожу из исповедальни, дверь отца Паризи открывается, и он хватает меня за обе руки. Бросив на меня обеспокоенный взгляд, он шепчет: — Тебе нужна помощь?

Я качаю головой и, расплываясь в улыбке, говорю: — Мне просто нужно было отпущение грехов. — Я сжимаю его руки. — Мне ничего не угрожает, и Анджело добр ко мне. — Я делаю глубокий вдох, прежде чем признаться: — Я люблю его.

Я чувствую Тайни позади себя, и отец Паризи быстро отпускает меня. Он делает шаг назад, но все еще выглядит обеспокоенным, когда его глаза встречаются с моими.

— Я в безопасности и счастлива, отец, — говорю я, чтобы успокоить его. — Это все, чего я когда-либо хотела.

Тайни кладет руку мне на плечо, когда отец Паризи кивает мне. — Я увижу вас обоих завтра?

Моя улыбка становится шире. — Да.

Когда он отходит от нас, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Тайни, чей взгляд мгновенно задерживается на моем лице.

Нахмурившись, он спрашивает: — Все прошло хорошо?

Я киваю. — Все прошло так хорошо, как я и ожидала.

Вместе с Тайни мы выходим из собора, и когда я сажусь на заднее сиденье внедорожника, я вздыхаю.

Я знаю, что исповедь волшебным образом не избавит меня от чувства вины за ту роль, которую я сыграла в смерти Маурицио, но это помогло мне почувствовать себя немного лучше.

Тайни заводит двигатель и, отъезжая от обочины, говорит: — Если ты когда-нибудь захочешь поговорить о том, что произошло, я здесь.

Я смотрю в окно. — Спасибо, Тайни. — Я вздыхаю. — Я думаю, мне просто потребуется некоторое время, чтобы воспоминания стерлись.

— Время лечит все, — бормочет он.

Мои мысли на мгновение рассеиваются, затем, нахмурившись, я встречаюсь с ним взглядом в зеркале заднего вида. — Какое твое настоящее имя?

Он издает смешок, прежде чем сказать: — Себастьяно.

— Мне жаль, что я додумалась спросить об этом только сейчас. Прости, Тайни.

— Все в порядке. — Он улыбается от уха до уха, затем добавляет, — Просто никогда не называй меня Себастьяно.

— Не буду. Ты всегда будешь для меня Тайни.

Когда мы возвращаемся домой, и я направляюсь в особняк, то нахожу не сводящего с меня глаз Анджело прислонившегося к спинке дивана.

— Ты ждал меня? — Спрашиваю я, подходя к нему ближе.

— Да. Есть кое-что, что я хочу с тобой обсудить.

Моя бровь приподнимается, когда я останавливаюсь перед ним. Он хватает меня за бедра и притягивает ближе.

— Когда ты в последний раз общалась со своей тетей?

У меня на лбу появляется морщинка из-за раздумий. — Несколько месяцев назад, до того, как мой телефон сломался. А что?

— Я думаю, пришло время мне встретиться с ними, — отвечает он. — Ты бы хотела пригласить их на ужин?

Мои глаза расширяются, и улыбка расплывается по моему лицу. — Я бы очень этого хотела. — Мои плечи опускаются, когда я признаю, — Но у меня больше нет их номера телефона. Он был записан на моем старом телефоне.

— Я достану его для тебя, — обещает он.

— Это будет много значить для меня.

Когда я начинаю обвивать руками его шею, он качает головой. — Тебе нужно переодеться в платье, которое я оставил на кровати.

— Зачем?

Анджело быстро целует меня в губы, затем шепчет: — Это сюрприз.

— Сколько у меня времени, чтобы подготовиться?

Уголок его рта приподнимается в горячей ухмылке. — Столько, сколько тебе нужно, mia piccola cerviatta. Спешить некуда.

Чувствуя возбуждение, я оставляю его в гостиной и спешу вверх по лестнице. Когда я захожу в спальню, то обнаруживаю бледно-голубое платье, которое Анджело выбрал для меня. Это одно из моих любимых, которое я купила во время похода по магазинам в Oscar de la Renta.

Поскольку Анджело сказал, что я могу не торопиться, я иду в ванную, открываю краны и насыпаю в ванну немного соли для ванн.

Наблюдая, как вода наполняет ванну, я думаю о напряженной неделе, которая у нас была. Сначала Тайни пришлось срочно отвезти в больницу, затем кошмар на Сицилии. Смерть Джорджио.

Это безумие. Я не понимаю, почему люди не могут просто жить в гармонии.

Я не соврала, когда призналась, что мне не стало плохо, когда Анджело сказал мне, что он убил Джорджио.

Я почувствовала облегчение, потому что мне не придется беспокоиться о том, что он снова попытается причинить мне боль. Когда выплатят мое наследство, его не будет рядом, чтобы забрать его у меня, и дом, ради которого папа так усердно трудился, теперь принадлежит мне.

Тем не менее, я чувствую, что из этой сумасшедшей недели вышло что-то хорошее.

Я поняла, что Анджело, Тайни, Рита и Большой Рикки - моя семья, и они значат для меня весь мир.

Я кладу руку на живот и смотрю вниз. Не хватает только одной вещи.

Глубоко вздохнув, я закрываю краны и раздеваюсь. Вступая в ароматную воду, на моем лице расплывается улыбка.

Как только я закрываю глаза, я чувствую присутствие Анджело. Его движения, как всегда, бесшумны, но я чувствую изменение в воздухе.

Я поворачиваю голову и снова открыв глаза, вижу, как он приседает рядом с ванной. Его пальцы опускаются в воду.

— Как все прошло на исповеди?

Моя улыбка становится шире. — Хорошо.

Он некоторое время пристально смотрит на меня, затем говорит: — Мы с большим Рикки присоединимся к вам завтра на мессе.

Удивленно приподнимаю бровь. — Правда? — Я сажусь в ванне и беру мочалку. — Я думала, церковь - это не твое? — Я брызгаю немного геля для душа и начинаю мыть ноги.

Анджело забирает у меня мочалку и приказывает: — Ложись на спину.

Я расслабляюсь в ванне и наблюдаю, как он продолжает мыть мою ногу.

Он вздыхает, затем говорит: — Мы идем с тобой, чтобы показать всем, что ты моя. — Его взгляд скользит по моему лицу, прежде чем он продолжает мыть мою вторую ногу. — Мы собираемся вместе несколько раз появиться на публике, чтобы сделать заявление.

— Хорошо. — Я бросаю взгляд в сторону спальни. — Так вот почему я должна надеть это платье?

Он качает головой. — Нет, это для меня. — Встав, он наклоняется над ванной и собственнически целует меня в губы, прежде чем потребовать, — Не заплетай волосы в косу. Я хочу, чтобы твои локоны были растрепанными и свободными.

Счастливая улыбка расплывается по моему лицу. — Хорошо.

Я смотрю, как он выходит из ванной, и удовлетворенно вздыхаю.

Кто бы мог подумать, что Анджело Риццо станет лучшим, что когда-либо случалось со мной?