Глава 5
Тори
У меня болит тело, когда я вхожу в тихий собор. Я оглядываю пустые скамьи и поправляю пару песнопений, которые только что были засунуты в держатели.
Я ставлю блюдо с пастой «алла Норма», которое принесла для отца Паризи, на одну из скамеек, чтобы мои руки были свободны. Пройдя вперед, я снимаю старую цветочную композицию с подставки рядом с кафедрой и несу завядший букет на кухню.
Я ставлю увядший букет на стойку и быстро беру мусорный пакет, который хранится под раковиной.
Вздохнув, я разбираю все, чтобы избавиться от цветов, а затем навожу порядок на кухне.
Я делаю это каждый вторник, чтобы отец Паризи не беспокоился об этом. Но, скорее всего, он оставит цветы там, где они лежат, пока Роза не принесет свежую композицию.
Выбросив цветы, я возвращаюсь к скамьям и забираю блюдо с макаронами, а затем направляюсь в кабинет отца Паризи.
Осторожно потираю больное место на бедре, куда Джорджио пнул меня прошлой ночью.
Не позволяя мыслям омрачить одно из немногих утр, когда мне удается выбраться из дома, я позволяю тишине собора овладеть мной. Я всегда чувствую себя спокойно, когда прихожу сюда, и сегодняшний день не исключение.
Дойдя до кабинета, я быстро стучу в дверь, прежде чем войти. — Доброе утро, отец.
Он поднимает голову от бумаг, которые просматривает, и на его лице появляется улыбка. — Доброе утро, Тори.
Я встречаюсь с отцом Паризи каждый вторник, чтобы обсудить цветочные композиции и то, что я буду печь для прихожан после воскресной мессы. За все платит приход, поэтому мне не приходится просить денег у Джорджио.
Мне также платят небольшое вознаграждение за мои усилия, которое идет на покупку женских и туалетных принадлежностей.
Заняв место перед его столом, я ставлю блюдо с макаронами на угол, чтобы оно не мешало ему.
Приготовленная еда вызывает благодарную улыбку священника. — Спасибо. Благодаря тому, что вы с Розой всегда приносите мне еду, мне не приходится об этом беспокоиться.
— Не за что. Я люблю готовить. — Я достаю из сумочки список покупок. — Я подумала, что было бы здорово, если бы на следующей службе были канноли.
Отец Паризи машет рукой. — Ты за главного, так что, что бы ты ни захотели испечь, я не против. Сколько тебе понадобится?
Я показываю ему список и сумму, которая мне понадобится для покупки всех ингредиентов, и пока он достает деньги из маленькой коробочки, спрашиваю: — Мне заказать розы для следующей цветочной композиции?
Он издает ворчливый звук. — Как тебе будет угодно.
Хотя он всегда соглашается с моими идеями, я обсуждаю их с ним из уважения.
Когда отец Паризи протягивает мне деньги, его взгляд останавливается на мне. Его брови сходятся вместе, и, снова садясь за стол, он спрашивает: — Ты достаточно отдыхаешь? Выглядишь усталой.
Я хихикаю и качаю головой. — Ого, я слышу это уже второй раз за последние несколько дней. Я буду больше внимания уделять своему внешнему виду.
Чувствуя себя неловко, я плотнее натягиваю на себя легкий кардиган. Несмотря на то что на улице жарко, мне приходится надевать что-то с длинными рукавами, чтобы скрыть синяки на руках. Летние платья тоже не подходят, поэтому я вынуждена носить джинсы, чтобы прикрыть ноги.
Отец Паризи наклоняет голову, озабоченность проступает на его лице. — Я не это имел в виду. Дома все в порядке?
Не желая говорить о своих тяжелых обстоятельствах, я киваю, поднимаясь на ноги. — Мне лучше отнести заказ на цветочную композицию Розе.
Покачав головой, потому что я не ответила, он бормочет: — Я здесь, когда ты захочешь поговорить.
Я заставляю себя улыбнуться и шепчу: — Я знаю. Просто я не хочу говорить об этом прямо сейчас.
— Я не буду давить на тебя. — Вздохнув, он опускает глаза на бумаги на своем столе. — Увидимся в воскресенье, Тори.
— Хорошей недели, — пробормотала я, прежде чем выскользнуть из офиса.
Я люблю утро вторника и воскресенья, потому что это единственное время, когда я гарантированно не нахожусь рядом с Джорджио.
Честно говоря, он стал абсолютным кошмаром после инцидента в Piccola Sicilia. Я изо всех сил стараюсь держаться подальше от него, но он кричит на меня каждый раз, когда возвращается домой. Избиения также начали происходить все чаще и чаще.
Создается впечатление, что насилие нарастает, и это беспокойство не дает мне спать по ночам.
Когда я прохожу пару миль между собором и цветочным магазином Розы, мои мысли обращаются к деньгам прихода в моей сумочке. Возможно, их хватит на билет на поезд, но одна мысль о том, чтобы украсть их, заставляет меня творить крестное знамение.
Прости меня за мои нечистые мысли, святой отец.
Солнце падает мне на голову, и вскоре я чувствую себя некомфортно от жары.
Внезапно рядом со мной останавливается черный внедорожник, и я бросаю на него настороженный взгляд, ускоряя шаг.
Услышав звук открывающейся двери, я оглядываюсь через плечо и, увидев Анджело, замираю на тротуаре.
О, Боже. Я слишком часто вижу этого человека.
Не поприветствовав меня, он спрашивает требовательным тоном: — Куда идешь?
Я показываю вниз по улице. — В цветочный магазин Розы.
— Садись, — приказывает он, кивком головы указывая на заднее сиденье.
Уф.
Я тяжело вздыхаю, подходя к внедорожнику, и с опаской, сжимающей мой желудок в тугой клубок, забираюсь на заднее сиденье.
Анджело забирается рядом со мной, заставляя меня придвинуться ближе к другой двери, чтобы между нами было больше пространства.
Мое сердцебиение учащается, и по позвоночнику пробегает дрожь.
Я знаю, что должна быть благодарна за то, что вырвалась из палящей летней жары, но меньше всего мне хотелось бы застрять в машине с одним из лидеров Коза Ностры.
— Слишком жарко, чтобы идти пешком, — бормочет он. Бросив на меня косой взгляд, он ворчит: — Почему ты так тепло одета?
Я обхватываю себя руками и прижимаюсь всем телом к двери: — Когда я выходила из дома, было прохладно.
Прости меня, отец.
Без приказа Анджело Большой Рикки едет к магазину Розы. Тяжелая тишина наполняет воздух, и я так остро осознаю, что рядом со мной опасный мужчина, что не могу сдержать дрожь в теле.
Я также не могу не заметить, насколько он привлекателен, и это вызывает странное ощущение в моем животе.
Анджело не пытается завязать со мной разговор, и когда Большой Рикки останавливает машину перед магазином, я облегченно выдыхаю.
Выдавив из себя благодарную улыбку, я смотрю на Анджело. — Спасибо, что подвезли.
Он не отрывает глаз от документа, который читает, и просто кивает.
Открыв дверь, я бормочу: — Пока. — Я быстро вылезаю из внедорожника, закрываю за собой дверь и, обогнув заднюю часть машины, бросаюсь в магазин с кондиционером.
— Матерь Божья, Тори. Это машина мистера Риццо? — спрашивает Роза, глядя на автомобиль, все еще припаркованный у магазина.
— Да. — Я пожимаю плечами и пытаюсь притвориться, что это пустяк. — Он просто подвез меня, потому что на улице очень жарко.
Она поднимает на меня бровь. — Этот человек ничего не делает бесплатно. Будь осторожна.
Кивнув, я иду за ней в подсобку, где она проводит большую часть своего времени, составляя букеты.
— Мы можем заказать розы для прихода на этой неделе? — спрашиваю я, стараясь изо всех сил игнорировать тот факт, что Анджело Риццо уделяет мне слишком много внимания.
— Розы стоят дорого, но я могу добавить маргаритки.
— Это было бы здорово. — Я оглядываю все ведра с различными живыми цветами. — Я приготовила пасту « алла Норма» для отца Паризи, — сообщаю я ей, чтобы мы случайно не приготовили для него одно и тоже.
— Хорошо. Я приготовлю для него макку позже на этой неделе.
Суп? В такую жару?
К счастью, Роза не замечает удивления на моем лице, потому что занята тем, что подрезает стебли покороче.
— Что ты печешь для мессы? — спрашивает она.
— Канноли. — Давно их у нас не было на кофе-часе.
— Сделай побольше на случай, если снова будет больше людей.
Кивнув, я говорю: — Сделаю. — Сделав шаг в сторону передней части магазина, я добавляю: — Мне пора идти. Я хочу быть дома до обеда.
Роза протягивает мне розовую гвоздику. — Да, не ходи по этой жаре.
Взяв цветок, я приветливо улыбаюсь ей. — Увидимся в воскресенье.
Оставив Розу за ее работой, я замечаю, что внедорожник все еще припаркован у входа.
О нет!
Я на мгновение задумываюсь, но, зная, что не могу прятаться здесь весь день, издаю стон, выходя из магазина.
Как только я ступаю на тротуар, задняя дверь машины распахивается.
Боже, помоги мне.
Когда я с опаской заглядываю внутрь, Анджело бормочет: — Залезай.
Отец, я чем-то тебя расстроила? Мне начинает казаться, что ты меня оставил.
— А... почему? — спрашиваю я, от страха мой голос дрожит.
Глаза Анджело переходят на меня, раздражение кривит его красивые черты. — На улице чертовски жарко, Виттория. Залезай.
Мне хочется скулить, как щенку, пока я выполняю его приказ, и когда я закрываю дверь, Большой Рикки спрашивает: — Куда, мисс Романо?
— А... в продуктовый магазин, который находится прямо по дороге. — Я бросаю взгляд между затылком Большого Рикки и Анджело, который снова уделяет все свое внимание документу в своей руке.
Это так чертовски странно.
Между нестабильной ситуацией дома и тем, что мне приходится видеться с Анджело Риццо гораздо чаще, чем хотелось бы, напряжение в моем теле достигает предела.