Мистер Риццо подходит ближе ко мне, его тело движется, как у волка, который преследует свою добычу. Интенсивный страх пронизывает меня, и дыхание учащается.
Остановившись передо мной, он наклоняет голову и смотрит мне в глаза. — Твой брат навестил меня вчера.
— Сводный брат, — поправляю я его.
Ненавижу, когда Джорджио называют моим братом.
Правая бровь мистера Риццо приподнимается, и я быстро извиняюсь: — Я не хотела перебивать, сэр.
— Можешь называть меня Анджело.
Я никогда не слышала, чтобы кто-то называл его по имени.
Застигнутая врасплох, я моргаю уставившись на него.
Он складывает руки на груди и смотрит на меня с ужасом.
— Джорджио сообщил мне, что ты не тронута.
Что. За. Черт?
Я продолжаю моргать, глядя на него, пока мое лицо пылает, а смущение поджигает мои внутренности.
Я не могу обидеться, потому что капо Коза Ностры имеют право знать статус любой женщины, достигшей брачного возраста. В большинстве случаев они должны дать свое благословение на брак, а значит, для Анджело этот разговор не является чем-то необычным.
Чувствуя себя красной от пальцев ног до волос, я киваю.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, отец. Не позволяй этому человеку устроить для меня брак. Тогда я никогда не смогу уйти от Джорджио.
Глаза Анджело снова сузились. — Ты девственница?
О, боже.
Я снова киваю.
— Ты никогда ни с кем не встречалась?
Еще больший жар заливает мои щеки, когда я киваю в третий раз.
Когда он вдруг проводит рукой по моим волосам, я инстинктивно вздрагиваю от многолетнего насилия, которому подвергалась от Джорджио.
Проклятье.
Анджело на мгновение задерживает взгляд на моем лице, а затем накручивает локон моих волос на палец.
— Ты вздрагиваешь, как будто думаешь, что я собираюсь тебя ударить.
От его комментария мои внутренности превращаются в лед, а дрожь в теле усиливается.
Не в силах солгать на святой земле, я признаюсь: — Ты меня пугаешь.
Он отпускает мой локон и бормочет: — Я не нахожу удовольствия в избиении женщин.
От его слов легче мне не становится.