Он больше не твердый, может быть, в лучшем случае немного возбужденный, что просто подтверждает то, что я чувствовала, когда он прижимал меня к двери… он чертовски огромен.

Больше Гриши, это точно.

Эта мысль не должна заставлять мой желудок сжиматься, а между ног разливать тепло, но это так. Часть меня даже хочет толкнуть его, разозлить, просто на тот случай, если я снова почувствую, как он прижимается ко мне. Но я также почти уверена, что Левин не тот человек, с которым я хочу начинать что— то, что не уверена, что смогу закончить. Возможно, он не из тех, кто заставляет меня, но я уверена, что даже у него есть свои пределы.

Он проходит мимо меня, как будто вообще ничего не замечает, направляясь к кожаной спортивной сумке, стоящей рядом с комодом. Я чувствую болезненный укол беспокойства, когда он тянется к ней, одному Богу известно, что там внутри, но я должна верить, что он не причинит мне вреда. Что он сдержит свое слово.

Это все, что есть между нами на данный момент. Хрупкое доверие, что, если я сдержу свое слово, он сдержит свое.

Это не так уж много для начала отношений, даже рабочих.

Но это все, что у нас есть.