Он отставил тарелку в сторону и поднялся на ноги.
Зайдя в ванную, он увидел ее уже в ванне, наполняемой водой.
— Я тебя расстроил?
— Нет, – она нахмурилась. — Будет ли иметь значение, если я скажу «да»?
— Да. Я хочу знать.
— Что тебе не нравится в моем отце? – спросила она.
Он скрестил руки и прислонился к дверному проему.
— Я не ненавижу твоего отца.
— Ты мог бы меня обмануть.
— Мне не нравится, что он тебя использует. Тебе не следовало быть там в ту пятницу. Он не заслуживает того, чтобы ты подвергалась риску.
— И все же я здесь по собственному выбору.
— Действительно? Это твой выбор — быть моей игрушкой? Другие мужчины не были бы столь снисходительны. Они бы тебя выдали, превратили в шлюху.
— Другие застрелили бы меня. Я не думала. Все, о чем я могла думать, это о том, что мой отец в больнице. Один. Усталый. Больной. Я не хотела, чтобы ты больше причинял ему боль.
— Ты не будешь ему звонить.
— Хорошо. Я больше не хочу драться.
Ему даже не следовало ссориться с ней. Она была его игрушкой.
— У тебя вошло в привычку врать? – спросила она.
Он был удивлен, что именно она сменила тему. Отойдя от двери, он опустил крышку сиденья унитаза, сел и стал наблюдать за ней.
— Да. Это легко сделать.
— Я не думаю, что это так.
— Почему?
— Нужно бороться с ложью. Следуй за ним до самого горького конца или до любой другой лжи, к которой он приводит. Это похоже на одинокий образ жизни.
— Некоторым нужно лгать.
— Как что?
— Санта Клаус.
Она хихикнула.
— Эта ложь не в счет. Это делает Рождество волшебным.
— Сколько тебе было лет, когда ты перестала верить? —спросил он.
— Семь, я думаю. Я слышала, как мои родители говорили о том, в каком возрасте мне лучше всего говорить. Я как бы уже это поняла, но пока это длилось, было весело. Ты?
— Пять.
— Так рано.
— Мой отец хотел создать нормальную семью, но, будучи капо, у него был ряд обязанностей. Я знаю, что моя мама ненавидела говорить мне правду. Она хотела еще год. Если бы он дал ей еще год, это продолжалось бы. Я помню, как у меня было разбито сердце.
— Ты сейчас врешь?
— Нет, я не вру.
Между ними воцарилась тишина. Он наблюдал за ней. Джино чувствовал, как волна спокойствия накатывает на него каждый раз, когда он смотрит на нее.
— Как ты думаешь, у тебя когда-нибудь появятся собственные дети?
— Я должен. Часть моей работы — создавать сыновей, которые однажды возьмут верх.
— А как насчет дочерей?
— Они получают худшую сделку из всего этого. Я бы не хотела иметь дочь.
— У тебя нет выбора.