ГЛАВА 62

ДЕВРИК

Напряжение горело в моих мышцах, когда я ехал обратно к университету. Без ведома Лилии я поместил Анджело в старую лабораторию отца, расположенную в катакомбах особняка, и ввел ему ту дозу личинок, которую намеревался дать работнице секс-индустрии в бухте Трешер.

Каждая клеточка моего тела побуждала меня убить его за то, что он притронулся к ней, но мне нужно было, чтобы он продолжал дышать, чтобы он мог стать моим следующим подопытным. Я утешался, зная, что он будет страдать в гораздо более медленном аду, чем тот, который могла бы причинить быстрая пуля или перерезанная артерия. Даже содрать с него кожу заживо было бы недостаточно мучительно, чтобы подавить ярость, пылающую внутри меня.

Я также планировал ввести дозу Липпинкотту. Потому что у меня не было никаких сомнений в том, что он подговорил Анджело убить Лилию. И связь между этими двумя ублюдками заставляла меня думать, что он, скорее всего, также стоит за похищением Кейда. Я был настолько слеп в своих поисках и отчаянии вылечить свою болезнь, что не видел того, что было передо мной все это время.

Он погубил единственных двух людей в мире, которые имели для меня значение, и за это он умрет медленной и мучительной смертью. Так как он был известен тем, что заходил ко мне в офис выпить, я решил, что способ заражения будет довольно простым. Я вызову его для обсуждения нового варианта, предложу выпить, а затем буду наблюдать, как рушится его мир.

Я остановил машину на небольшой парковке, недалеко от входа в комнату с трупами, и направился внутрь.

Как ему было известно, Лилия была мертва. Я не давал ему никаких оснований подозревать, что у меня с ней что-то было, поэтому, если он сам не додумался до этого, он бы не понял, что она была для меня чем-то важным. Накануне я отправил ему сообщение о том, что она не пришла на занятия. Я просто выполнял роль информатора, о которой он меня просил. Именно тогда он придумал неубедительное оправдание, что из-за проблем с бюджетом не смог утвердить для нее стипендию еще на один семестр. Я не стал выражать недовольство по этому поводу, не подал ни малейшего вида, что мне не все равно, и эта реакция еще более усилилась, когда я сказал ему, что у меня был успех с последним вариантом, на что он положительно отреагировал.

Что касается Липпинкотта, то он спокойно разобрался с Лилией.

Благодаря Лэнгмору, которому я хотел бы выразить свою признательность за то, что помог с ним разобраться, выбив почву из-под его ног.

Я поспешил в свой кабинет, заглядывая к Ахиллу и Патроклу, которые продолжали хорошо реагировать на введенное мной лечебное средство из черного камня. Я мог подтвердить, что и мои ощущения сохранялись в течение нескольких дней без ухудшения.

В своем кабинете я приготовил зараженную настойку, которую намеревался предложить Липпинкотту, влив в графин свежие яйца. Поставив его обратно в шкаф стола, я заметил фигуру, стоящую в дверях.

Липпинкотт.

— Извини за вторжение, — сказал он, проходя через комнату к креслу напротив меня. — У меня был тяжелый день. Кто-то взял на себя смелость разгромить мой кабинет. У меня такое чувство, что это был Спенсер.

Я опустился в кресло напротив него.

— Есть причины, почему он это сделал?

— Он — мудак. Вот почему. — Он невесело усмехнулся. — Могу я поделиться с тобой секретом, Деврик? — Легкое отсутствие фокуса в его глазах намекало на то, что он уже пригубил спиртного. — Он даже не мой, — прошептал он и фыркнул от смеха.

Нахмурившись, я уставился на него в ответ, гадая, говорит ли он правду или просто пьян. Я достал графин с алкоголем из шкафа на столе и протянул ему.

Кивнув, он щелкнул пальцами, и я налил спиртное в стакан, поставив его на стол.

— Ты в глубоком дерьме, Деврик. Вот почему я здесь.

— Из-за чего?

Он зажмурил глаза и снова фыркнул от смеха.

— Из-за чего! Из-за чего? Ты что, издеваешься надо мной?

Я не ответил, не уверенный, был ли это алкоголь виной всему или нет.

— Мелисандра Уинтроп обвинила тебя в том, что ты держал нож у ее горла и угрожал отрезать лезвием ее гребаные соски. Вот что.

Обвинение ударило меня по лицу, как мокрое полотенце.

— Что?

— Да. Она утверждает, что ты напал на нее из-за каких-то документов.

Документы? Я понятия не имел, о чем, черт возьми, он говорит.

— Когда, по ее словам, это произошло?

— Позавчера вечером. В ее общежитии.

Чушь собачья. Я вырезал язык Анджело и накладывал швы на лицо Лилии позавчера вечером.

— Ты пытаешься снова выдвинуть это дерьмо на первый план, Деврик?

— Признаться, я просто ошарашен этим. Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Да ладно, мужик. Это я. Я! — Он поднял со стола стакан с ликером, как будто собираясь его выпить, но остановился. — О чем ты, черт возьми, думаешь, Деврик? Мелисандра Уинтроп? Дочь председателя! Ты что, спятил?

— Я никогда ей не угрожал.

Покачав головой, он достал из кармана телефон и нажал на видео.

— Как ты знаешь, — продолжал Липпинкотт, — председатель не слишком благосклонно относится к угрозам любого рода.

Фигура в черном капюшоне вошла в парадную дверь, по-видимому, зала Корбо. Он взглянул в сторону камеры как раз в тот момент, когда Липпинкотт нажал на паузу, и у меня перехватило дыхание.

Как будто смотрю в гребаное зеркало.

Точная копия меня.

Кейдмон?

Удивительно, что Липпинкотт не слышал бешеного стука моего сердца, когда я смотрел вниз на то, что, как я был уверен, является моим близнецом.

Однако мой мозг отказывался это принять, даже когда я изучал его черты, не в силах вымолвить ни одного слова, кроме «какого черта».

— Несколько свидетелей видели, как ты входил в общежитие, Деврик.

Мой разум метался в поисках причины. Объяснения. Все мои внутренности были парализованы шоком.

Мой брат. Мой близнец.

Долгие годы я думал, что он мертв. Изуродован.

Неужели мне все это привиделось? Этого не может быть. Липпинкотт сказал, что другие тоже видели его.

Я скорчил гримасу, чтобы не выдать того полного хаоса, который творился у меня в голове.

Липпинкотт уставился на свой напиток, покручивая его в руках. Он отпил глоток — зрелище, которым мне следовало бы насладиться, но я был слишком занят тем, что выпутывался из невозможного.

— Вороны придут за тобой, Деврик. Уинтроп чертовски зол. Мелисандра — его принцесса, как ты знаешь.

Его голос оставался лишь далеким звуком на фоне непрекращающегося стука в моей голове.

Только когда он достал пистолет и направил на меня ствол, я вышел из своего транса.

— Ты всегда был мне как сын. Черт возьми, даже больше, чем мой собственный сын.

— Что ты делаешь, Эдвард? — спросил я, молча подсчитывая, сколько времени должно пройти, сколько дней мучений должно пройти, чтобы он понял, что я уже покончил с его жизнью одним глотком.

Когда он сделал еще один глоток, я сдержал безумное желание рассмеяться.

— Как я вижу, этот корабль тонет. Быстро. Я просто претендую на свою спасательную шлюпку, вот и все.

— Я не понимаю. — Нет. Не то чтобы я не понимал, но мне было наплевать. Есть дела поважнее.

— Мне нужно все, что у тебя есть по токсину, Деврик. Все твои исследования. — Он сунул руки в карман и достал чип, бросив его мне на стол. — Скопируй все на чип, и я обещаю, что тебе не придется умирать. Мне нужны все данные. Все формулы. Все.

— Это работа двух поколений, которую ты просишь меня передать тебе. — По правде говоря, сейчас мне было на все наплевать. Я хотел найти своего брата. Чтобы опровергнуть невозможность, которая вертелась у меня в голове. Вся эта возня с Липпинкотом была лишь отвлекающим маневром.

— Да. Ты вот-вот потерпишь крушение. Ты ведь понимаешь, что когда Уинтроп придет за тобой, он тебя не отпустит? Даже твое имя тебя не спасет.

Мое имя никогда не спасало меня. Только обещание того, что я могу предложить, могло его искупить. Я опустил взгляд на чип и вернулся к нему.

— Это ты нанял Анджело, чтобы тот убил Лилию? — В этот момент мне было уже наплевать, знает ли он о нас двоих.

Его глаза сузились от моего взгляда, и он наклонил голову.

— Что ты об этом знаешь, Деврик?

— Отвечай на вопрос. Или я уничтожу все результаты этого исследования.

— И как ты это сделаешь за несколько секунд до того, как пуля попадет в тебя?

Идиот. Если он хоть на секунду подумал, что я ему полностью доверяю, что я вообще доверяю какому-либо Ворону, то он оказался гораздо глупее, чем я предполагал.

— Я установил защиту от сбоев. Вирус на случай, если со мной что-то случится. Один щелчок, Эдвард. И все исчезнет.

Его челюсть дернулась, глаза приобрели психотический оттенок черного.

— Ты всегда был хорош в этой игре. Гораздо умнее, чем твой отец. — Он потер затылок и простонал. — Да. Я приказал убить ее. Я пытался сделать это незаметно, но это не сработало, и мне пришлось прибегнуть к более агрессивным мерам. Она была помехой.

Незаметно.

— Это ты накачал ее ноксберри на торжестве.

— Ну, технически нет. Это сделал официант. За весьма внушительное вознаграждение. — Тот факт, что Лилия не заразилась, либо доказывал его невежество относительно заразности ягод, либо открывало новую тайну о моем маленьком мотыльке, которую мне придется разгадывать позже. — Лилия была для меня обузой, — бормотал он. — Я совершил ошибку много лет назад, трахнув ее мать, и это чуть не стоило мне карьеры, брака, жизни, черт возьми.

— Почему ты так уверен, что она твоя? — Последнее слово прозвучало сдавленно, моя голова отказывалась позволить ему иметь над ней хоть какую-то власть, даже отцовскую.

— Она моя. Эта сука клялась мне. Четыре года назад она пришла ко мне, вскоре после смерти собственной матери. Она сказала, что хочет спасти их семейный дом. Тогда она уверяла меня, что потеряла ребенка. Но когда я увидел Лилию в тот день в столовой, я сразу понял, что эта сука мне солгала.

— Четыре года назад. Это было примерно тогда, когда заболела ее мать.