Она наблюдала за ними, а я наблюдал за ней.
— Любимая.
— Тсс, — прошипела она мне, даже не потрудившись поднять глаза. — Контарино отдает свою дочь Бьянку замуж за Капеллио, который происходит из конкурирующей семьи, в надежде положить конец многолетней вражде между их домами.
— Похоже на нас.
Это привлекло ее внимание. Она взглянула на меня, ее изящная маленькая коричневая бровь приподнялась.
— Не совсем. Послушай ее. — Она взяла меня за руку, прислонившись к красному креслу, в котором мы оба сидели.
Глубоко вдохнув, я услышал печаль в ее голосе, когда она оплакивала свою судьбу. Казалось, она умоляла аудиторию о помощи. Однако мой итальянский был недостаточно хорош, чтобы понять хоть слово из того, что она говорила.
— Почему она такая грустная? — Прошептал я.
— Она влюблена в Фаллиеро, героя войны. Ее песня называется «Della Rosa Il Bel Vermiglio», — ответила она.
Я не был уверен, почему ей она так понравилось. Часть меня задавалась вопросом, любила ли она когда-то кого-то другого и была ли несчастна из-за того, что ей пришлось выйти за меня замуж.
— Лиам, моя рука.
Я не осознавал, что сжимаю ее.
— Черт, мне очень жаль. Ты в порядке?
— Ты думаешь, мне нравится эта опера, потому что я похожа на Бьянку? — Она покачала головой. Было странно, как она могла читать мои мысли.
— Нет, — солгал я.
Слава Богу, у нас была отдельная кабинка.
Иначе нам действительно пришлось бы увидеть все те неприязненные взгляды, которые, я знаю, были бы направлены на нас.
— Это был один из первых спектаклей, на который мой отец отвел меня, — сказала она. — Я ненавидела их до тех пор, пока он не сказал мне, что это моя, Авиелы и его история. Он сказал мне, что он Фаллиеро, и через что ему пришлось пройти, чтобы помешать моей матери выйти замуж не за того мужчину. С тех пор каждый раз, когда я слушаю ее, я представляю их на сцене, разыгрывающими свою жизнь.
— Ты хочешь уйти?
Она не ответила; ее карие глаза расширились, когда она уставилась на певцов на сцене.
— Мел? Любимая, что такое?
Она покачала головой и указала на красный занавес сбоку от сцены. Она подвинулась вперед на своем сиденье, чтобы лучше видеть. Я проследил за ее взглядом, наблюдая, как маленькая итальянская актриса танцует вокруг двух мужчин, преследующих ее, но там никого не было. Посмотрев на Мел, она откинулась на спинку кресла, ее глаза были пустыми и совершенно остекленевшими.
— Мел...
— Мне показалось, что я видела ее — Авиелу — стоящую в углу. Она была в белом, а потом исчезла. Это произошло так быстро.
Я снова посмотрел, и снова ничего не увидел. К счастью для нас, свет постепенно разгорелся ярче, когда подошло время антракта и занавес опустился.
— Ты уходишь. — Я встал, вытаскивая свой телефон. Она была здесь. Я бы нашел ее, но я не мог этого сделать, когда Мелоди была так близко к опасности.
Она закатила на меня свои красивые карие глаза.
— Лиам, я даже не уверена, что видела ее.
— Когда ты когда-нибудь сомневалась в своей интуиции? Если ты видела ее, она здесь. Я доверяю тебе.
— Или это может быть предродовая горячка. Клянусь, некоторые из моих чувств были полностью...
Ее телефон громко завибрировал в сумочке, прервав остальную часть предложения. Мы оба посмотрели друг на друга, прежде чем она вытащила трубку, и, конечно же, идентификатор вызывающего абонента был заблокирован. Я потянулся за ним, но она просто оттолкнула мою руку, отвечая сама.
— Дорогая мама, это ты пряталась за занавеской?
— Ты намного усложнила мою работу, мишка Мел, — донесся из трубки фальшивый сладкий голос Авиелы. — Ты нигде не будешь в безопасности.
— Тебе следовало бы знать, учитывая, что ты, по-видимому, следишь за каждым моим шагом. — Ответила Мел.
— Хватит этих игр, Авиела, — прошипел я в телефон. — Покажи мне свое лицо, чтобы я мог врезать по нему. — Я хотел сделать больше, чем просто избить ее до неузнаваемости, но, к сожалению, она все еще была матерью моей жены.
— Correte lungo piccolo bastardino irlandese. Le donne stanno parlando16. — И с этими словами она ушла.
Тот факт, что я понял, что она сказала, доказывал, что мой итальянский стал лучше.
Челюсть Мел сжалась, когда свет потускнел, а голоса, разносившиеся по оперному театру, перешли в нежный шепот, а затем и вовсе исчезли. Осматривая места под сценой, я искал ее призрак матери, которая пришла с единственной целью: превратить нашу жизнь в ад.
— Будь она проклята за то, что и это испортила, — прошептала Мел, поднимаясь со своего места и хватая пальто. Я придержал дверь из красного дерева и обнаружил Антонио и Монте, одетых так, словно они были сотрудниками секретной службы, ожидающими нас.
— Мэм, сэр, все в порядке? — спросили они, уже доставая свои пальто.
— Заводите машину, мы уезжаем. Будьте начеку, Авиела где-то рядом, — скомандовала Мел, прежде чем я смог произнести хоть слово. Даже беременная, она все еще требовала уважения и излучала властность.
Обнажив оружие, мы пошли так быстро, как позволял живот Мел, по задрапированным коридорам и вниз по большой лестнице, покрытой кроваво-красным ковром, которая выходила к главному входу. Монте шел в двух шагах позади нас, Антонио справа от Мел, а я прямо перед ней. В тот момент, когда мы вышли из театра, ветер пронесся мимо нас, когда мы ступили в невероятно громкую и пронизывающе холодную чикагскую ночь. Федель затормозил так быстро, что шины занесло на асфальте.
Прежде чем он успел даже открыть дверь, один-единственный выстрел прорезал ветер рядом со мной, и струя теплой крови брызнула мне в лицо.
В этот момент мое сердце остановилось. Я обернулся и мельком увидел ее ярко-карие глаза, расширившиеся в абсолютном шоке, когда она упала. Капли крови, казалось, повисли в воздухе, время замедлилось, и казалось, что прошло несколько часов. Я ничего не слышал, даже не мог вспомнить, как дышать. Вокруг нее было так много крови, словно красное вино пролилось на белый ковер, навсегда запятнав его.
Только не в нее. Только не в нее! — Мой мозг кричал, заставляя меня снова двигаться, чтобы видеть сквозь кровь. Моргая, казалось, целую вечность, Монте и Федель оба прикрывали Мел, когда она села на колени, кровь пропитала ее платье и руки. Пуля не попала в нее. Она споткнулась из-за веса тела Антонио, когда тот падал.
— Полиция уже в пути, сэр. Нам нужно идти. — Крикнул Федель, оглядываясь назад, когда на нас обрушился вой сирен.
— Мы не оставим его на гребаной улице! — Мел зашипела, уставившись в дыру, которая теперь была между глаз Антонио.
— Мел, это не...
— Я сказала «НЕТ»! И это гребаный приказ, — огрызнулась она. — Мы не убегаем, мы не бросим его, и мы собираемся заставить эту суку заплатить!
Я опустился на колени рядом с ней, не заботясь о том, что быстро остывающая влага подо мной была кровью. Казалось, это вытекает из него, как нескончаемая река. Никто из нас не произнес ни слова. Я был благодарен, что это была не она. Когда я смотрел, как она падает, когда я подумал, что в нее попали, это был худший момент в моем жалком подобии жизни.
— Ты в порядке? — Прошептал я, и она посмотрела на меня так, как будто я задал ей самый глупый вопрос, когда-либо слетавший с мужских губ. Я посмотрел на ее живот. Ее живот был забрызган пятнами крови.
— С ним все в порядке. Монте поймал меня до того, как я упала, — это было все, что она сказала, прежде чем оторвать свой взгляд от моего и вернуться к мужчине, которого я едва знал, но которому был обязан всем.
— Копы здесь, — сказал Монте, убирая оружие в кобуру и наконец поворачиваясь к нам лицом. В его глазах назревала буря, более жестокая, чем все, что могла создать даже мать-природа.
— Что вы хотите, чтобы мы сделали? — спросил он, наконец взглянув на меня.
Я оглянулся через плечо, когда подъехали четыре машины с красными и синими фарами. Пассажиры даже не стали дожидаться, пока их машины полностью остановятся, прежде чем выпрыгнуть. Я знал, что это только верхушка айсберга, первые из многих государственных служащих, которые, как я мог только предполагать, хватались за каждую пещинку, чтобы добиться какого-лиюо признания от Каллаханов. Пытаются использовать это для личной выгоды или думать, что это станет их шансом на славу в правоохранительных органах, знал только Бог.
— Расскажите все полиции, — сказал я. — Мы скорбим о нашей потере, а потом найдем эту суку и сожжем ее дотла.
Это было все, что я сказал до того, как начались крики, когда они пришли нас спасать.
— Сэр, мэм, пройдите с нами! Мы очищаем территорию! Вы ранены? Вам нужна медицинская помощь?
Все, чего я хотел, это свидания, а не открытия гребаных врат ада.