ГЛАВА 11

«Если кто-то поднимет на тебя руки, убедись, что они больше никогда ни на кого не поднимутся».

— Малкольм Икс

ЛИАМ

Придвинув стул напротив моего старого друга Скута, я откинулся назад, прежде чем повернуться к моей дорогой жене, которая стояла у кирпичной стены справа от меня. Я заметил рядом с ней красный галлоновый бак с тем, что, как я надеялся, было бензином. Она ухмыльнулась, и это было так, как будто она могла заглянуть в мои мысли.

— Я знаю, кто этот ублюдок, — сказал я, ставя ногу на его руку, которая была примотана скотчем к бедру. Одним из величайших даров, данных человеку, должна была стать клейкая лента. — Но я не знаком с этими прекрасными женщинами.

— Познакомься с Лейси, женой Скутера. — Моя жена указала на женщину слева с пыльно-светлыми волосами. — А справа — Шелби, проститутка Скутера. Как у него было так много свободного времени, выше моего понимания.

— Как ты думаешь, кого из них он любит больше? — Спросил я, наклоняя голову вправо, чтобы посмотреть на брюнетку. Они обе показались мне достаточно непримечательными.

— Я не смогла этого понять, — драматично вздохнула Мел, когда она оттолкнулась от стены и зашла за блондинку. Слезы женщины катились по ее заклеенному скотчем рту и капали с подбородка. — Дом принадлежит его жене, и он всегда приходит домой к ней. Она была его школьной возлюбленной. Верно, Скутер?

Мел грубо оттянула его голову назад, прежде чем отпустить, и он не сопротивлялся и не говорил. Вместо этого он сидел, опустив голову так низко, что наклонился вперед. Если бы не скотч, он бы упал на пол.

Он был сломлен изнутри.

Если бы он только разозлил меня до чертиков, этого было бы почти достаточно. Но это было не так. Я хотел, чтобы он был сломлен изнутри и уничтожен снаружи.

— Тем не менее, он поселил проститутку в квартире своего детства, она также имеет долю в его завещании.

Голова жены Скута резко повернулась к нему, ее глаза расширились.

— Итак, мне трудно сказать, кто номер один, я подумала, что позволю тебе разобраться в этом, — прошептала Мел, придвигаясь ко мне.

Со вздохом я смотрю на них обеих.

— Что сделал царь Соломон, когда захотел найти, кто была истинной матерью младенца?

— Ты хочешь разрезать их пополам. — Она ахнула в притворном ужасе. — Так грязно.

— Ты права, но неизвестность убивает меня. — Я уронил кастет и вытащил из ботинка нож с острыми зубьями. Срезав скотч с его рта, я поднесла лезвие к его носу и сказала: — Ты скажешь мне, кого любишь больше, или я начну отрезать им пальцы.

Он не говорил, он даже не выглядел так, как будто дышал.

Вздохнув еще раз, я подошел к его любовнице и провел лезвием по ее большому пальцу. Ее дыхание участилось, и слезы потекли быстрее.

— Ты знаешь, что отличает человека от зверя? — Спросил я ее, когда она закрыла глаза. — Наши большие пальцы.

Я опустил лезвие и начал отпиливать ее большой палец. Она завыла так громко, что ее тело начало трястись. Скутер все это время наблюдала, как слезы текут по его лицу.

— Кого ты любишь больше? — Спросил я его снова, вытирая кровь о его джинсы и подходя к его жене.

— Я...я...

— Слишком медленно.

Взявшись за рукоять лезвия, я вонзил его в ее безымянный палец. Она кричала так же громко, как и ее соперница поневоле, но правда заключалась в том, что подобные вопли меня больше не беспокоили. Схватив ее отрубленный палец, я поднес его к его лицу и наклонил ногтем вниз, он наблюдал, как кольцо, которое он подарил ей, упало на землю и уютно устроилось в луже ее крови.

Как поэтично.

— Осталось восемнадцать пальцев на двоих. У меня нет ничего, кроме времени, а это очень острое лезвие, Скутер. Просто выбери кого-нибудь одного. Я обещаю, что не убью ее.

Он сглотнул, и его голова повернулась к его жене, затем ко мне, а затем снова к его жене. Казалось, он потерял способность говорить.

Со вздохом я перешел к другому пальцу Лейси.

— Мне так жаль, Лейси.

Перейдя к ее большому пальцу, я сделал паузу и посмотрел на Скутер, который только смотрел на меня в ответ. На этот раз я не отвел взгляда от его глаз, когда еще раз вонзил нож в ее большой палец. Она кричала снова и снова.

Я даже не спросил, прежде чем повернуться к Шелби.

— Пр…. Прекрати. Пожалуйста, прекрати, — наконец сказал он, глядя на свою любовницу. — Я люблю ее. Я люблю ее.

— Свою любовницу? — Спокойно спросил я.

— Да! — воскликнул он.

Прежде чем я успел моргнуть, пуля попала его любовнице между глаз. Повернувшись к Мел, я увидел, как она опустила пистолет.

— Ну, это был неожиданный поворот сюжета, — сказал я ей.

— Я ненавижу тех, кто разрушает семьи. — Она пожала плечами, взглянув на жену Скута, которая сидела в шоке. — Не за что, — добавила она.

— АХ! — закричал Скутер, борясь со стулом. — Ты никудышный гребаный лжец! Будь ты проклят к черту! Вы больные гребаные ублюдки!

— Вау, он действительно любил ее, — сказал я, жалея, что не помучил ее сильнее.

— Он отвратителен, — пробормотала Мел. — Я не должна говорить тебе, что произойдет, если ты когда-нибудь подумаешь...

— Я знаю, — хихикнул я, бросая нож на землю.

Я вытащил свой собственный пистолет и выстрелил его жене в сердце, довершив горе, которое он причинил. Это разбудило его, и он начал бороться со своими оковами, тщетно пытаясь дотянуться до нее, когда она истекала кровью рядом с ним. Ее кровь хлынула наружу, посылая горячие брызги ему в лицо. К счастью для меня, я оставался на достаточно безопасном расстоянии, чтобы избежать ответного всплеска, и я просто смотрел, как она умирала.

— Ты знаешь, я всегда видел этот конец, — спокойно сказал я ему, когда он заплакал. Взяв свой кастет, я отвел кулак назад, прежде чем врезать ему по лицу.

— На самом деле, я предупреждал тебя, — вздохнул я, когда услышала тошнотворный хлопок из его носа.

— Ты пришел за моей семьей. — Медь моих костяшек соприкоснулась с его зубами, и он закашлялся, поскольку они, несомненно, застряли у него в горле.

Я держал его залитое кровью лицо, проверяя, остались ли какие-нибудь кости, которые я еще не сломал....

— Из-за тебя меня отправили в тюрьму, — снова вздохну я, вытирая его кровь со своих рук об его рубашку. Отступив еще раз, я ударил и почувствовал, как его челюсть хрустнула от огромной силы моего удара. — Но все в порядке, потому что я пережил это... сейчас. — Оглядев его, как будто он был прекрасной картиной, Мел прошла вперед, прежде чем облить тела бензином.

Он выкашлял несколько зубов, когда ему стало трудно дышать.

— Какие-нибудь последние слова, офицер? —Спросил я его.

Все, что он мог сделать, это с трудом дышать.

— Думаю, что нет. Забавно, учитывая, что тебе было что сказать в суде. — Это не имело значения, с него хватит. Он был просто первым из многих, кому придется заплатить эту цену.

Я вышел из комнаты, потому что ненавидел запах бензина. Ни Мел, ни я ничего не сказали, когда мы вернулись, чтобы навестить Роя и идиотов, которые все еще нарезали бесполезный продукт. Монте, Федель, а теперь и Кейн стояли у выходов, и их оружие было хорошо видно.

— Похоже, что у меня больше нет здесь дел, — заявил я, направляясь обратно к выходу, который вел вниз к парадной лестнице.

— Клянусь своей жизнью, Каллахан, я отплачу за все, — крикнул Рой, опираясь на руку обнаженной женщины, чтобы встать.

Было ясно, что он переборщил с нашим продуктом за то время, пока нас не было.

— О нет, — ухмыльнулась Мел, указывая между нами двумя. — Мы здесь закончили. Ты…ну, ты только что закончил.

— Убейте их и сожгите это место дотла. — Скомандовал я. И прежде чем они успели моргнуть или даже убежать, Монте, Федель и Кейн разрядили в них свои обоймы, не забыв дважды выстрелить в головы.

МЕЛОДИ

Мы сидели в красивой закусочной, примерно в миле от старого отеля, и смотрели, как он горит. Была вызвана пожарная команда, но они, очевидно, сочли, что лучше позволить зданию благополучно сгореть. В закусочной, кроме нас, больше никого не было, однако она все равно должна была открыться только через час.

— Ты думаешь, мы пироманьяки? — Я хихикнула, глядя на поднимающийся дым, окрашивающий небо в разные оттенки серого.

— Вовсе нет. У пожаров,, которые мы разводим, есть свои цели, — ответил он, нарезая лежащие перед ним сосиски.

— Верно, — сказала я, потянувшись за своим телефоном. Я хотела проведать Итана.

— Никаких телефонов. — Лиам взглянул на устройство в моих руках.

— Ты забавный. — Я усмехнулась, когда вошла в систему и увидела, что Итан сидел с Седриком и Эвелин, последняя что-то читала…Я боролась с желанием улыбнуться, и когда я подняла глаза, я заметила, что Лиам выглядывал из-за моего плеча, чтобы увидеть их.

— Ага, никаких телефонов, — передразнила я. — Я вижу, что ты делаешь, Каллахан.

— И что же это такое, что я делаю? — спросил он из-за своей кофейной чашки.

Я махнула рукой в сторону разложенных перед нами тостов, вафель, сосисок и яиц, и его бровь приподнялась, когда ухмылка расползлась по его лицу.

— Да ладно, ты пытаешься затащить меня на свидание.

— Нет. Это поздний завтрак. Я был голоден. — Чтобы доказать свою точку зрения, он взял ломтик французского тоста и откусил.

— Каллахан...

— Когда я приглашу тебя на свидание, Мелоди, там будут танцы, лучшее вино в стране и еда по смехотворно завышенным ценам, — ответил он.

— Я не понимаю твоей одержимости романтикой. Как будто ты дитя любви «Войны и Мира», — пробормотала я, прежде чем откусить яблоко.

— Что ты имеешь против романтики?

— Ничего. Она прекрасна, когда направлена не на меня. Я с пониманием отношусь к любви, но для этого не нужно покупать цветы и шоколадки...

— Ты ведь знаешь, что любовь и романтика — синонимы, верно?

— Нет, они не...

— И ты осознаешь, что то, что ты сделал для меня сегодня, было романтично, верно?

Я медленно сглатываю, не уверенная, как ответить, и он понял, что переиграл меня. Откинувшись назад, он задумчиво скрестил руки на груди.

— Почему ты это сделала?