ГЛАВА 30

«Я боец. Я верю в принцип «око за око». Я не наглец. Я не испытываю никакого уважения к человеку, который не нанесет ответный удар. Если ты убьешь мою собаку, тебе лучше спрятать свою кошку».

— Мухаммед Али

МЕЛОДИ

— СРОЧНЫЕ НОВОСТИ: С большой печалью мы сообщаем вам, что похищенный агент ФБР Ребекка Пирс была убита. Ее голова была обнаружена у подножия мемориальной статуи Линкольна двумя прохожими, которые немедленно сообщили властям. Остальные части ее тела до сих пор не найдены. ФБР сейчас пытается просмотреть записи с камер наблюдения в поисках любых возможных зацепок, однако, похоже, что все камеры в этом районе и вокруг него были отключены на момент происшествия. Как это могло произойти? Теперь с нашим главным репортажем...

Я уставилась в телевизор, на самом деле не слушая тарабарщину и фальшивое сочувствие, которые лились из уст репортера. Отвернувшись от телевизора, я увидела, как Лиам зашел в мой гардероб и бросил вешалку с моей одеждой, чтобы добраться до тайника с оружием. Он спрятал два пистолета за спиной и сунул нож в ботинок. Я не была на сто процентов согласен с его планом. Тем не менее, мы будем действовать, как он решил.

Этим утром мы вернулись в округ Колумбия с Нилом и Декланом. Федель и Кейн остались в Чикаго с Коралиной, Эвелин и Итаном.

Большую часть дня Эвелин проводила в постели или приводила в порядок дела. Ее было труднее всего убедить переехать в безопасный дом. Я держала их всех в подвале и никто из них не хотел переезжать, пока все это не закончится. Лиам попросил Феделя воспроизвести комнату Эвелин на конспиративной квартире.

Наш дом в Вашингтоне превратился в командный центр. Всю мебель убрали, чтобы освободить место для компьютеров и оружия. Деклан, Нил и Лиам жаждали крови. И по иронии судьбы, я была единственной, кто удержал их от того, чтобы фактически поджечь Восточное побережье.

Положив кастет в карман, Лиам надел шляпу на голову и шагнул вперед.

Притянув меня к себе, он поцеловал меня, положив руки мне на талию и щеку. Я обхватила его руками и поцеловала в ответ, прежде чем отстранилась. Теперь он целовал меня каждый раз, когда мы расставались на несколько часов: он целовал меня так, как будто это был последний раз, когда мы виделись. Я ненавидела это и любила одновременно.

— Повеселись за ланчем, — сказала я ему, когда он обошел меня и вышел за дверь.

— Как и планировал, — ответил он.

Покачав головой, я схватила пару черных лодочек с жемчужинами. Выйдя в гостиную, где Деклан установил четыре компьютера, я посмотрела на экраны. Все они отображали множество строк кода. Он был здесь последние пять часов, и хотя был хорошо одет, мешки под его глазами свидетельствовали о том, как он справлялся с ситуацией.

Я понимала, что они чувствовали, но я устаю от материнской заботы о них. Зайдя на кухню, я взяла яблоко, заранее приготовленный сэндвич и бутылку воды, подошла и вручила Деклану. Когда он посмотрел на меня, мой телефон запищал, уведомляя меня, что моя машина здесь.

— Я не голоден.

— Мне по барабану. — Я не собираюсь хоронить еще одного из вас, и я не хочу, чтобы вы испортили мой план. Пойдем.

Закатив глаза, он схватил сэндвич и последовал за мной к входной двери.

— У меня есть список и фотографии. Когда ты хочешь выпустить это?

— Давай подождем, пока вернутся Лиам и Нил, — ответила я.

Я уставилась на водителя, когда Деклан сел впереди рядом с ним. Мне не нравилось менять людей, даже если они были штатными.

Заметка для себя: навестить Монте.

Улицы проносились мимо в разноцветном пятне, и, откинувшись на спинку сиденья, я подумала о том, как провела последние несколько дней, взламывая и перенаправляя IP-адреса на трех разных континентах, просто чтобы просмотреть файлы ФБР и найти каждого полицейского под прикрытием и информатора по всей стране. Все их фотографии, старые и новые, были собраны в видео из трех частей, которое Рспав выпустит сегодня вечером. А к завтрашнему утру улицы будут залиты кровью.

— Я разошлю сообщение на как можно большем количестве языков, — сказал Деклан, печатая на своем ноутбуке, и я присоединилась к нему, вытащив свой планшет и просмотрев чаты.

— Очевидно, у них набралось несколько тысяч подписчиков. Кто бы мог подумать? — Всегда можно рассчитывать на ненависть людей, чтобы распространять плохие новости. Вдобавок ко всему, настоящие Рспав уже поставили себе в заслугу наши действия в этих чатах. Нам нужно было следить за ними; если я смогла найти их меньше чем за час, то и ФБР могло бы сделать то же самое. Мы с Декланом потратили полночи, чтобы убедиться, что их не отследили... пока. Будет время и место, когда этих идиотов можно будет поймать, а сейчас было не то время.

— Мы на месте, мэм, — сказал водитель, подъезжая к воротам. Припарковав машину, он обошел вокруг и открыл для меня дверь, в то время как Деклан протянул мне мои солнцезащитные очки. Снаружи было всего несколько фотографов со вспышками, и я улыбнулась и помахала им, когда мы с Декланом проходили через охрану. За воротами охранники проверили сумки и осмотрели нашу одежду. Обычно мы проходили через это всей семьей.

Они задержали нас обоих, и когда я показала им свое удостоверение, охранник покачал головой.

— Извините, мэм, но вы не прошли проверку, — заявил толстый охранник, возвращая мне сумочку.

— Простите? — Медленно произнесла я, уставившись на него.

— Никто не попадает в Белый дом без разрешения. — Он указал на контрольный список.

— Могу я спросить, кто забыл внести семью президента в список? — Я снова спросила его, изо всех сил пытаясь сохранить улыбку на лице.

Он нахмурился и пожал плечами.

— Мэм, не я устанавливаю правила. ФБР дало мне правила. Я уверен, что это ошибка.

Моя челюсть сжалась, когда я уставилась на него, изо всех сил стараясь не разбить ему голову телефоном.

— Их проверили, — заявила Мина, подходя к нам.

— Мне нужно позвонить...

Мина набрала номер, и он ответил на звонок в своей маленькой белой будке.

— С Каллаханов сняли подозрения, — сказала она в трубку, и мужчина кивнул.

Проходя вперёд, я покачала головой. Войти в Белый дом было все равно что войти в отдел новостей. Представители пресс-службы Белого дома сновали повсюду. Они читали, записывали и пытались получить любую информацию, какую могли, от любого, кто хотел с ними поговорить. Однако ни одно официальное лицо, похоже, не обращало на них внимания.

— Как вы можете видеть, наш дом в огне, — нахмурилась Мина, продолжая проходить.

— Только временно, — холодно напомнил ей Деклан.

Она посмотрела на него, приподняв бровь, но не сказала ни слова. Затем она повернулась лицом ко мне.

— Просто, чтобы ты знала, Авиан заходил раньше.

— Дай угадаю, он не собирается сдаваться без боя? — Спросила я, когда мы направлялись в Овальный кабинет.

— Ты думала, что он это не сделает?

— Я рассчитывала на это.

Я улыбнулась секретарше президента, которая из-за своего телефона кивнула нам, приглашая войти. Она выглядела напряженной, отвечая на звонки.

— У нас через два часа пресс-конференция; пожалуйста, не раздражай его сегодня слишком сильно, — со вздохом сказала Мина, открывая дверь.

Я впервые оглядела ее с ног до головы; она была единственной, кто не казался напряженным или обеспокоенным. Как будто для нее это была обычная обстановка. На самом деле, она симпатичная.

— Нам с тобой нужно поговорить, — сказала я ей и подавила ухмылку, когда увидела страх, промелькнувший в ее глазах.

— Господин Президент, первая леди, — заявил Деклан, когда мы вошли.

Они оба стояли возле письменного стола.

— Где Оливия? — закричала Первая леди, бросаясь ко мне и хватая меня за руку своими длинными накрашенными ногтями. — Что ты сделала с нашей дочерью? Я знаю, ты что-то сделала! О Боже мой, я знала, что что-то не так.

Моим самым первым побуждением было сломать ее чертову руку, но сейчас мне нужно было, чтобы они были на нашей чертовой стороне.

Я покачала головой и прошептала дрожащим голосом:

— Она... она мертва.

— О ... о ... о боже мой, — выдохнула она, когда ее тело ослабело.

Я обняла ее, когда она разразилась рыданиями. Я уставилась на Деклана, который выглядел скорее скучающим, чем сожалеющим, пока он, наконец, не сдался и не забрал ее из моих рук. Затем я повернулась лицом к Коулмену.

Он был статуей со слезами на глазах; должно быть, они горели, когда он смотрел на меня с чистой ненавистью.

— Ты сделала это, убила ее.

Я нахмурилась. Я жалела, что не убила ее.

— Нет. Нет, я клянусь тебе, что я этого не делала.

— Ты лжешь! — закричал он на меня.

Подойдя к нему, я взяла его за руки и посмотрела ему в глаза.

— Я клянусь тебе, что не убивала ее. И за все то время, что мы знаем друг друга, лгала ли я тебе когда-нибудь? Я всегда говорила тебе правду, даже когда ты не хотел ее слышать. Оливия была семьей, и даже если бы она предала нас, мы бы никогда не убили семью.

— Что значит предала вас? — крикнула подражательница Джеки Кеннеди из-за моей спины, пока сидела на диване.

Деклан просто стоял рядом с ней. Вот и все, что нужно было для ее утешения.

Вздохнув, я тоже повернулась к ней.

— Она работала с Авианом, он ненавидит нашу семью, и когда мы узнали, использовали ее, чтобы получить информацию о нем. Но когда он узнал, убил ее... Он отправил нам сообщение о ее судьбе одновременно с сообщением о Седрике. Мы только что узнали, вот почему пришли сюда. Он приходил навестить тебя, верно? Он сказал тебе?

Лживые слезы навернулись на мои глаза, когда я уставилась на него.

Он кивнул.

— Он спросил меня, говорил ли я с ней.

— Он издевался над тобой и хочет сломать тебя. Он болен, хочет быть самым сильным парнем в комнате, а твоя дочь, моя невестка, встала у него на пути.

— Ты втянула нас в это! Ты втянула нас в эту войну, это твоя вина! — его жена закричала, и я поборола нарастающее желание убить ее сейчас.