— Честно говоря, по документам всё выглядело так, будто владельца не было, когда я вступил во владение. Это была катастрофа, — Джимми сравнял бар с землёй. Мне не нравилось признавать это, но, когда я увидел, как много он разрушил за все годы, мне было приятно узнать, что я был не единственным, за чем мой отец не смог приглядеть. Хотя до сих пор я думаю, что он заботился о баре больше, чем когда-либо обо мне.

Эмми и я поставили наши коробки на пол хижины. Она начала заполняться её вещами.

— Не думаю, что когда-то говорила тебе это, — начала Эмми, — но мне жаль, что твоё папа умер. Скорбеть о ком-то, кого ты никогда по-настоящему не знал, тяжело и сбивает с толку.

В моей груди опять появилось то странное чувство. Я знал, что слова Эмми были искренними. Её мама умерла до того, как Эмми исполнился год. Несчастный случай на скачках.

— Я ценю это, Эмми, — и я действительно ценил. — Джимми оставил мне единственное, что когда-то хоть что-то значило для него, и я думаю, что это чего-то стоит, — я не когда не говорил так о своём отце. Я не знаю, почему я начал.

Я просто хотел, чтобы Эмми знала меня, наверно. И я хотел знать её тоже.

Мы продолжали ходить взад-вперёд от грузовика Эмми, пока «Cheap Trick» не превратилась в Брюса Спрингстина, а все коробки Эмми не оказались в хижине. После нашего разговора мы работали большую часть времени в комфортной тишине, за исключением когда Эмми говорила мне куда поставить что-то или когда она начинала машинально подпевать строчкам песен, которые играли.

— Думаю, это всё, — сказала она, когда я принёс последнюю коробку, в которой, должно быть, было ещё больше книг, учитывая, насколько чертовски тяжёлой она была. Что читала эта женщина? Я поставил коробку рядом с остальными. — Спасибо, что помог мне.

— В любое время, — сказал я. И это действительно было так. Со вчерашнего дня я готов был сделать что угодно, где угодно и когда угодно для Эмми Райдер. — Тебе нужно что-нибудь ещё, прежде чем я уйду?

С таким же успехом я мог бы упасть на колени и умолять её позволить мне остаться ещё немного. Иисус, что со мной не так.

Она пыталась выбраться из-за груды коробок. Прежде чем она успела ответить мне, её нога зацепилась за угол коробки, и она упала. Я инстинктивно потянулся к ней, но не успел добраться до неё до того, как она ударилась о пол.

Чёртовы коробки.

— Эмми! — я обошёл коробки так быстро, как только мог, и присел на корточки рядом с тем местом, где лежала Эмми. У неё была кровь на руке. Дерьмо. — Эмми, ты в порядке? — Паника в моём голосе застала меня врасплох.

— Да, я в порядке. Я выставила руку, чтобы не упасть, а она попала в коробку. Всё нормально.

— Позволь мне осмотреть её, пожалуйста.

— Всё в порядке, — проворчала она. Упрямая женщина. Она всегда была строптивее, чем лошади.

— Эмми, ты истекаешь кровью над своей коробкой с обувью. — Она посмотрела вниз на свою руку. Я не думаю, что она знала, что у неё кровь. Она выглядела ошеломленной.

— Дерьмо, — выдохнула она.

— Иди сюда. — Я положил одну свою руку ей на талию, а другой держал её под локоть руки, которая не кровоточила, чтобы помочь ей встать. — Под раковиной есть набор первой помощи. Гас и я обновила его пару месяцев назад.

— Боже, я ненавижу кровь, — сказала Эмми.

— Тогда не смотри на неё, Клементина.

— Вау. Это реально хороший совет, Люк. Тебе следует стать доктором. Спасибо. — Люк. Она назвала меня Люком. Она истекала кровью у меня на глазах и умничала, но мне понравилось, как прозвучало моё имя из её уст.

— Я серьёзно, не смотри, — сказал я. — Вот, садись.

У заднего окна стоял маленький кухонный стол с двумя стульями. Я подвёл её к нему, усадил и схватил аптечку первой помощи, прежде чем опустился перед ней на колени.

— Я не могу вынести вид крови, Брукс. Я правда не могу, — сказала Эмми. Её голос звучал пустым теперь. Я посмотрел на неё. Выглядела она тоже так. Она смотрела, как кровь сочиться из её руки.

— Эй, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал нежно, — Эмми, посмотри на меня.

Она продолжала смотреть на порез, на её лице было пустое выражение. Она выглядела так, будто сейчас упадёт в обморок. Я не помнил, чтобы у Эмми было такое отвращение к крови. Порезы и кровь не были необычным делом на ранчо. К тому же, я не раз появлялся у Райдеров в потрепанном виде после драки, так что мне казалось, что я бы запомнила, если бы реакция Эмми на кровь в детстве была такой же бурной.

Я положил руки на обе стороны её лица и приподнял его. Это заставила её отвести взгляд от своей руки.

— Посмотри на меня, — потребовал я.

Зелёные глаза Эмми встретились с моими. Она умела слушаться — кто бы мог подумать?

— Смотри на меня, хорошо? Я позабочусь о тебе, Эмми.

Она не ответила, но слегла кивнула мне. Я держал руки на её лице дольше, чем должен был, впитывая какого это — быть рядом с ней.

Святой Иисус. Ты жалок, подумал я про себя. Она буквально истекает кровью, придурок.

Я убрал руки от её лица и занялся рукой. Я попросил её положить руку мне на бицепс, чтобы я мог видеть, что делаю. После обработки пореза я был рад увидеть, что он был не особо глубокий. Это был один из тех «правильных» порезов, которые пиздец как кровоточат, пока ты не займёшься им.

Я схватил спирт для растирания из аптечки.

— Может жечь, — сказал я, когда поднёс намоченный ватный диск к её предплечью. Она сделала вдох и сжала мой бицепс. Сильно.

— Чёрт. Это реально больно, — сказала она.

— Почти всё, — сказал я. Я промокнул ее кожу насухо марлей и наложил самый большой пластырь поверх пореза. — Вот.

Я положил свои руки по обе стороны от её ног, вопреки моему здравому смыслу. Я посмотрел на неё. Она больше не выглядела так, будто собирается упасть в обморок — мы были вне опасности.

Эмми смотрела на меня, и я инстинктивно положил свои руки на голую кожу её бёдер прямо под подолом её обтягивающих шорт. Я наблюдал, как она сглотнула. То, как её горло работало, заставило меня захотеть схватить её за него и притянуть её губы к своим.

Я попытался вспомнить, когда в последний раз чувствовал такое влечение к кому-либо. Я не был уверен, что когда-либо чувствовал.

— Спасибо, — сказала она. Она, кажется, тяжело дышала? Или я это выдумал?

Я скользнул руками немного выше, а затем вернул их туда, где они были, потирая её ноги по бокам. Я сказал себя, что это было, чтобы успокоить её после пореза. У неё перехватило дыхание, но она не остановила меня.

Её глаза опустились на мои губы, а потом обратно наверх.

Блять. Я хотел поцеловать её.

И судя по тому, как она смотрела на меня, думаю, она хотела того же. Я знал, как это выглядит, когда женщина хочет этого, но, чёрт возьми, это была не просто какая-то женщина.

Это была Эмми.

Никто из нас не проронил ни слова — мы просто оставались на своих местах.

Я посмотрел на её губы.

Один поцелуй ничего не испортит, верно? Мы оба взрослые.

Я собираюсь сделать это. Я поцелую младшую сестру моего лучшего дру…

— Эмми! — голос Уэса разрушил транс, в котором мы с Эмми находились. — Я принёс твоё постельное бельё.

Я быстро вскочил, а Эмми оказалась прямо за мной, когда Уэс зашёл в дом.

— О, привет, Брукс, — сказал он. — А я гадал, почему твой грузовик всё ещё стоит возле Большого дома.

— Привет, мужик, — я старался говорить ровным голосом, чтобы не выдать того факта, что я как раз собирался наброситься на его младшую сестру.

— Он как раз помогал мне с коробками, —быстро сказала Эмми. Она звучала как ребёнок, которого только что поймали за кражей печенья.

Уэс поднял одну бровь сначала на неё, потом на меня.

— Это мило с его стороны, — наконец сказал он.

Это было странно.

Мы с Эмми вели себя странно.

Нам надо было прекратить быть странными.

Ничего не произошло.

Но могло.

— Ага, — сказал я, — я увидел её грузовик, когда возвращался с конюшен. Подумал, что могу протянуть руку помощи.

Уэс пялился на меня на секунду дольше, прежде чем повернулся к Эмми и сказал:

— Ужин будет готов через тридцать минут. Райли хотела курицу-барбекю. Брукс, ты останешься?

— Спасибо, но мне нужно в бар. Они, вероятно, гадают, где я.

Это было правдой. Солнце уже заходило за горизонт, а означало, что люди в любую минуту начнут стягиваться в «Дьявольский ботинок», но Джо всё предусмотрел.

— Ты уверен? — спросила Эмми. Она… хотела, чтобы я остался на ужин? Наверное, всё когда-нибудь бывает в первый раз.

— Да, — сказал я, — добро пожаловать домой, Эмми. Уэс, я вернусь завтра на игру. — Я всегда ходил на воскресный футбол к Райдерам.

Я шел к двери, и оба Райдера помахали мне. Я помахал в ответ и понадеялся, что не выгляжу так робко, как чувствовал себя.

Я почти побежал к своему грузовику. Я не мог поверить, что почти поцеловал её. Если бы Уэс не пришёл, то я бы сделал это.

Если бы он не крикнул так, что мы узнали, что он был там, он бы зашёл и увидел меня, целующего его сестру, и к этому времени я был бы уже мёртв. Я положил голову на руль.

Это не могло повториться снова.