9

НОВА

— Ты засыпаешь на мне? — спрашивает Клэй, когда мы сворачиваем на Кантри Хиллс.

— Может быть.

Всю дорогу домой я чувствовала, как он заполняет машину своим большим телом и еще большим присутствием.

— Не заставляй меня тащить тебя обратно по водосточной трубе, — говорит он.

Я смеюсь в темноте, мое запястье глухо пульсирует в такт басам из динамиков.

Боль уходит на второй план.

Сегодня вечером я бегала по Красным скалам с самым крутым парнем в баскетболе и чувствовала себя дикой девчонкой.

С ним мне не нужно притворяться. Признавшись в том, что я скрывала, я почувствовала освобождение.

Клэй отличается от всех, кого я встречала. Мне понравилось узнавать о нем больше, и я почувствовала, что он мало с кем общается. Для человека, который живет в центре внимания, он такой закрытый.

— Я уверена, что ты мог бы нести меня до проблем с коленом.

— Я мог бы нести тебя и сейчас. Ты гораздо легче, чем вес, который я поднимаю.

Его грубоватый ответ приводит меня в восторг.

Я возвращаюсь в то время, когда я лежала между его ног, моя рука лежала на его груди через тонкую футболку под толстовкой.

Я и не подозревала, как давно я не была с парнем, не говоря уже о том, что меня не трогали и не обнимали так, чтобы я чувствовала себя живой.

Он, должно быть, знает, какой эффект на меня оказывает, но я хочу верить, что это не односторонне. На мгновение в темноте я могла бы поклясться, что он тоже хотел меня.

На консоли между нами загорается его телефон.

— Кто-то пишет тебе...

Мой голос замолкает, когда я вижу изображение телесного цвета.

Это женщина.

Обнаженная, или почти обнаженная, с фигурой Кардашьян и едва заметным нижним бельем, прикрывающим огромную грудь, и очень навощенным всем остальным.

— Извини, я не пыталась подсмотреть, — говорю я, смущаясь.

Клэй смотрит на экран, и выражение его лица ничего не выражает.

Он переворачивает телефон лицевой стороной вниз.

Возможно, для него это нормально. Мы из разных миров. У него может быть любая женщина, которую он захочет. Гламурная, уверенная в себе. Я на минуту забыла об этом, но напоминание не дает мне покоя.

Остаток пути мы проехали в молчании.

— Не сворачивай на подъездную дорожку, — говорю я ему, когда мы подъезжаем к дому.

Клэй останавливается у подножия подъездной дорожки, и я тянусь к ремню безопасности, нажимая на кнопку.

Она не поддается.

Я пытаюсь снова.

Снова и снова, пока не нажимаю на нее пальцем.

— Черт возьми, — я откидываюсь на спинку сиденья, чувствуя тепло, исходящее от его тела, когда он наклоняется ко мне.

— Что не так? — требует он.

Он имеет в виду сейчас, в этой машине, но моя голова все еще находится в парке.

— Когда ты сказал, что отвезешь меня домой, я на мгновение подумала, что ты имеешь в виду к себе домой.

Он замирает надо мной.

Мы провели два часа, разговаривая под звездами, пока не услышали диких животных.

Мгновенно он замолчал. Стены поднялись, мужчина, с которым я была, исчез, как призрак.

Клэй накачал меня каким-то одурманивающим наркотиком, и теперь, когда я вернулась за добавкой, его нигде нет.

— Может быть, это безумие — представлять, что ты хочешь этого, но на секунду, — я выдыхаю, сжимая запястье, — это не было похоже на сумасшествие.

Я наполовину ожидаю, что он рассмеется, вспоминая сообщение с картинкой и потрясающую женщину, молящуюся о малейшем проявлении интереса со стороны звезды рядом со мной.

Он не смеется.

Он наклоняется ближе, запах дерева и пепла смешивается в пьянящий аромат.

— Я не сделаю этого, Нова.

Кровь пульсирует у меня между бедер, вторя пульсации в запястье.

— Ты не занимаешься сексом, — отвечаю я.

Клянусь, я слышу, как скрежещут его зубы.

— Не так, как тебе хотелось бы.

— Откуда ты знаешь, чего бы я хотела?

— Ты переживаешь разрыв, — продолжает он, игнорируя мой вопрос. — С тобой нужно обращаться осторожно.

Моя голова откидывается назад в беспомощном жесте.

— Честно? Я просто хочу, чтобы на меня обратили внимание.

Я в Денвере ради сестры, чтобы доказать, что у меня есть своя жизнь, а не для того, чтобы бросаться на баскетбольную звезду, которая, вероятно, посетила больше вагин, чем городов. Но все, о чем я могу думать с самого начала полета, это о том, как я возбуждена. Я жажду удовольствия и связи.

Радио все еще включено, играет старая песня Дрейка. Я хочу дотянуться до приборной панели и включить ее погромче, пока она не начнет вибрировать каждым дюймом моего тела.

— У тебя есть номер Майлза? — мой голос ровный. — Потому что я вроде как подумала, что у нас на кухне была связь и...

— Ты не встретишься с Майлзом, — резко перебивает Клэй.

— Я никогда не говорила «встретиться», — я позволяю этому остаться между нами. — Может он отведет меня в тату-салон.

Взгляд Клэя опускается к моему рту и задерживается на нем.

— Нова.

Мое имя — предупреждение для него или для меня, я не уверена. Его руки давят на бедра, а тепло проникает сквозь мою одежду.

— Что?

Стук моего сердца усиливается. Воздух между нами потрескивает от электричества, притягивая нас ближе.

— Не дуйся, — хрипит он. Его голос похож на зловещий раскат грома. — Я достаточно эгоистичен, чтобы дать тебе то, что, как ты думаешь, ты хочешь.

Мое сердце замирает.

Чего хочу я? А как насчет того, чего хочет он?

Судя по тому, как напряжена его челюсть, он борется с собой.

Мы находимся на расстоянии одного дыхания. Достаточно близко, чтобы чувствовать тепло друг друга. Его лесной запах наполняет мои ноздри пьянящим, головокружительным ароматом.

Я — связанная жертва перед сексуальным монстром. Он смотрит на меня так, словно не может решить, что со мной делать: развлечь или свести с ума.

Я не должна находиться рядом с этим мужчиной, и все же я здесь, в машине с ним, и чувствую странную силу от его присутствия.

— Ты прав, — шепчу я. — Если я собираюсь совершить ошибку сегодня вечером, лучше совершить такую, которая не оставит следа.

Я касаюсь его губ своими.

При первом же прикосновении нашей кожи меня охватывает дрожь желания, пронизывая грудь, живот и спускаясь к бедрам.

Рот Клэя мягче, чем я ожидала. Его близость — это наркотик.

Он не целует меня в ответ, но и не отстраняется. Он как каменная стена, твердый и непреклонный.

Это притворство. Так и должно быть.

Даже если он не изголодался по мне, как я по нему, его влечет. Любопытно.

Музыка пульсирует вокруг нас.

Моя кожа пылает везде, где мы касаемся друг друга. Я прижимаюсь к нему, как будто именно он может потушить пламя, а не разжечь пожар.

Я целую его так, как хочу, а не так, как, по моему мнению, должна. Не так, как поцеловала бы его женщина на фотографии. А так, как я хотела поцеловать мужчину, который защитил меня в темноте своим телом.

Тот, кто не видит, что он тоже заслуживает защиты.

Я протягиваю руку, чтобы запустить пальцы в его волосы и потянуть. Когда я выдыхаю дрожащий вздох, его губы приоткрываются.

Я меняю угол наклона и испускаю вздох, который теряется в его рту, прежде чем я заставляю себя отстраниться.

Полузакрытые глаза Клэя находятся на уровне моих щек.

— Что, черт возьми, это было? — пробормотал он.

Мое сердце бешено колотится в груди. Я не могу встретиться с ним взглядом.

— Я хотела знать, что бы почувствовала, если бы ты поцеловал меня.

Он снова ругается.

Я начинаю тянуться к ремню безопасности, но его руки превращаются в клетку.

Он хватает меня за подбородок и заставляет поднять взгляд. Его глаза сверкают в темноте, как драгоценные камни.

— Это было не то.

Прежде чем я успеваю отреагировать, его рот накрывает мой.

Он также груб, как я была нежна.

Его губы и язык устраивают хаос в моем рту, исследуя каждый сантиметр.

Мой пульс учащается, когда он прикусывает мочку моего уха зубами.

Мое тело пульсирует, каждое нервное окончание оживает под его прикосновениями.

Я не могу дышать. Я не хочу. Мне нужно больше этого, его.

Если он пытается отпугнуть меня, то у него ничего не получается.

Он гладит меня по бокам, огромная рука обхватывает мою грудь. Мое тело вздымается, соски твердеют и молят о его прикосновении.

Я выгибаюсь навстречу ему. Моя рука проскальзывает под его рубашку и ложится на гладкий, мускулистый пресс.

Клэй одобрительно хрипит, посылая восхитительный трепет по моему телу.

Его большой палец прижимается к моему бедру.

Я обнимаю его за талию, представляю темные линии татуировки, извивающиеся под моими руками.

Щелчок.

В следующую секунду его тепло исчезает, как и мой ремень безопасности. Он вернулся на свою сторону машины, и пространство между нами превратилось в пропасть.

— Спокойной ночи, Нова.

Клэй смотрит в лобовое стекло, не встречаясь с моим взглядом.

Я провожу пальцем по губам, чтобы убедиться, что они все еще на месте.

Я жду, когда он скажет что-нибудь еще. Что-нибудь.

Но он не говорит.

Мои конечности все еще тяжелые, но я заставляю себя двигаться.

Я хватаюсь за ручку двери и вылетаю наружу, захлопывая ее за собой, прежде чем вспоминаю, что пытаюсь вести себя тихо.

Я бегу по подъездной дорожке, не оглядываясь. Я уже на полпути к дому, когда замечаю, что запястье снова начинает пульсировать.

Тот момент, когда я использовала собственную силу, был плохой идеей. И не потому, что я прикоснулась к самому плохому парню в баскетболе, звезде шурина, а сестра думает, что я помолвлена с кем-то другим.

Нет, это потому, что вместо того, чтобы быть похожей на каждую девушку, которая хочет поцеловать Клэйтона Уэйда, я перешла в немного меньший круг девушек, которых он целовал и теперь они хотят большего.