ГЛАВА 15

Лейла вцепилась в край дивана и оглянулась на открытую створку окна. Её нога в волнении подпрыгивала на полу.

Судя по серому небу, до рассвета оставалось самое большее пару часов — рассвет, который казался достаточно пугающим, но теперь их с Алишей свобода никогда не казалась более невозможной.

Теперь, когда в дело был вовлечен Высший Орден, у неё не было ни малейшего шанса отвертеться.

Она наклонилась вперёд, упёрлась локтями в колени и схватилась за голову, пытаясь успокоить ужас, который разрывал её при мысли о том, что она окажется пленницей в какой-то лаборатории Высшего Ордена, где её кровь будет выкачиваться всю оставшуюся жизнь в их интересах, чтобы использовать для поддержания порядка в рядах.

Или ещё хуже.

Нет... они не могли знать. Это был секрет, который передавался только из уст в уста от покровителей своим подопечным серрин. Секрет, который каждый из них охранял ценой своей жизни.

Секрет, который Высший Орден никогда не смог бы узнать.

Она должна была уйти отсюда. Она должна была уйти сейчас же. Каким бы то ни было способом.

Она встала, скрестила руки на груди и повернулась лицом к комнате. Так много его прекрасных книг безвольно валялись на полу. Всё, что у неё было как свидетельство его вежливости, его человечности, лежало поврежденным и разорванным... так легко отброшенное в сторону его яростью.

Это был настоящий Калеб, которого она видела в те моменты — вампир, который не сдерживался, чтобы использовать её в своих целях. Это был настоящий Калеб — не тот вампир, который с таким любопытством разглядывал её до того, как их прервали. Лёд в его глазах на мгновение растаял, открывая нечто большее, чем просто хладнокровного убийцу. Ободряющая хватка вампира, которая, как она думала, защищала её от врага, пока она не услышала факты, сорвавшиеся с уст Фейнит: пытки, разврат и жестокость, которые они разделяли. Хуже того, получали удовольствие.

Калеб, у которого, как она теперь знала, были все основания ненавидеть ей подобных каждой частичкой своего существа.

Ненависть, которую она слишком хорошо понимала, и которой неохотно сопереживала.

Она шагнула в этот хаос и упала на колени на пол. Закрыв обложки ближайших к ней книг, она выровняла сломанные корешки, а затем разложила книги аккуратными стопками.

Она приподнялась на корточки.

Точно так же, как она почувствовала с того момента, как получила тот звонок от Алиши, точно так же, как она почувствовала это в ту минуту, когда приехала в Блэкторн — пути назад не было. Даже если бы у них была хоть какая-то надежда выбраться отсюда, их обоих проверят на границе обратно в Саммертон. Если они не смогут убедить власти, что Алиша была невольной кормилицей, её запрут в Лоутауне одну, где она будет вынуждена сама о себе заботиться. Они могут обнаружить, что Лейла была серрин, и тогда всё будет кончено — власти завладеют ею, оставив Алишу по-настоящему одну.

Всё уже никогда не будет по-прежнему.

И она должна была с этим смириться.

Но они с Алишей выберутся из Блэкторна, даже если это будет всего лишь до Лоутауна. Они выберутся отсюда — подальше от Калеба и Джейка, подальше от Высшего Ордена. Они будут вместе и пройдут через это.

Она встала и оглядела комнату. Он мог бы отсутствовать всего несколько минут или ещё час, но он обязательно вернётся.

Ей нужно было что-то, чтобы бороться.

Она посмотрела в сторону его спальни и переступила порог. Капли дождя барабанили по закрытому окну, привлекая её внимание к креслу у окна, приткнутому в углу слева от неё, прежде чем она осторожно осмотрела комнату. Кровать прямо впереди выглядела опасно мягкой, подушки соблазнительно взбитыми. Справа от неё была приоткрытая дверь в то, что, как она могла видеть, было ванной комнатой. Между этим и двойным шкафом справа стоял стул — стул, на котором она увидела рубашку, которую он носил в темнице, и что-то торчащее из-под неё.

Кровь стучала у неё в ушах.

Она подошла, не замечая, куда идёт, её взгляд был прикован к уголку частично открытой кожаной обёртки. Она отодвинула рубашку в сторону, развернула кожаную упаковку с одной стороны и уставилась на шприцы.

Её сердце бешено заколотилось.

Мысль о том, что сделает с ним её кровь, вызывала у неё отвращение, по большему количеству причин, чем она могла позволить себе признать. Но это было либо так, либо немыслимая альтернатива.

Она ему ничего не должна. Вообще ничего.

Она вынула один из чистых шприцев и уставилась на кончик. Она ненавидела иглы. Всегда так было. Её первая и единственная встреча с иглами до Калеба произошла после убийства её матери. Союз Серрин должен был быть уверен. Они заверили её, что это только для лабораторных анализов, где её кровь будет смешана с образцом крови вампира. Она последовала совету своего деда.

Она вспомнила выражение его лица в ту ночь, когда он приехал за ней. Они убрали тело вампира, а вместе с ним и все доказательства того, что произошло. Но им пришлось оставить на месте её мать, чтобы её нашли власти. Официальная версия, которую ей велели изложить, заключалась в том, что её мать кто-то вызвал со спектакля, поэтому она попросила дедушку приехать и забрать Лейлу, и это было последнее, что они о ней слышали.

Лейла всё ещё не знала, что было тяжелее — наблюдать, как умирает её мать, или оставить её ещё тёплое тело, брошенным и одиноким, в том тёмном переулке.

И это то, что она должна была запомнить. На что они были способны. На что был способен Калеб. Она не позволит себе быть следующей. И уж точно она не станет сидеть тут, беспомощно ожидая, пока они решат её судьбу, не говоря уже об Алише.

Схватив шприц, она спряталась в ванной, где, как она надеялась, сможет убрать все улики, если Калеб вернётся.

Внутри было шикарно и безупречно. Простая ванна с выдвижной крышкой и стеклянная душевая кабина стояли напротив туалета. Раковина и вешалка для полотенец стояли прямо впереди, толстые полотенца были накинуты на каждую перекладину.

Она прислонилась спиной к ванне с выдвижной крышкой, но так как её ноги были слишком слабы, чтобы удержать её, она опустилась на пол и села, скрестив ноги.

Она приложила иглу к сгибу левой руки, испытывая облегчение от того, что Калеб выбрал правую руку в подземелье. Её рука задрожала, ладони вспотели.

Она тут же снова отдёрнула руку. От перспективы того, что она проткнет свою кожу, у неё пересохло в горле.

Она откинула голову на холодную керамику.

Сделав глубокий и успокаивающий вдох, она сжала и разжала руку, стимулируя приток крови. Едва в состоянии смотреть, она поднесла кончик иглы к одной из более толстых вен. Она глубоко вдохнула, выдохнула и ввела иглу.

Она снова откинула голову назад, оттягивая поршень. Боль заставила её прикусить нижнюю губу, у неё закружилась голова, её охватила горячая дрожь. Тошнота была непреодолимой. Первые несколько секунд она даже не могла смотреть, но потом заставила себя посмотреть, достаточно ли она взяла крови. Увидев, что шприц на треть наполнен её кровью, она вытащила иглу и быстро поднесла согнутую руку ко рту. Она прильнула губами к ранке, пытаясь обуздать боль и остановить кровотечение.

Ей нужно было где-то спрятать шприц. Она не могла просто наброситься на него с ним. Он отнимет его у неё в одно мгновение. Ей нужно было, чтобы шприц был где-то там, где она могла бы легко взять его в свои руки.

Туда, где он ничего не заметит. Где-нибудь, где она могла бы застать его врасплох.

Она снова посмотрела на шприц.

И ей также нужно было иметь запасной вариант на случай неудачи.

❄ ❄ ❄

Калеб спустился по ступенькам в гостиную и присоединился к Джейку у бара.

Джейк закрыл книгу Лейлы об очищении и отодвинул её в сторону.

— Что происходит?

— Я выиграл для нас немного времени, — сказал Калеб, усаживаясь на табурет рядом с ним, пока Джейк наливал ему выпить. — Только до завтрашнего вечера, но это уже кое-что.

— Как тебе это удалось?

— Я сказал ей, что хочу, чтобы это того стоило. Помогло то, что она думает, что я собираюсь уступить. Ты же знаешь Фейнит.

— Но уже почти рассвело, Калеб. Что, если Лейла докажет, что ты прав? Что, если она спасла меня? Ты ни за что не сможешь её выдать. Что тогда?

Калеб залпом допил свой напиток, потянулся за бутылкой и отвинтил крышку, решив налить себе ещё.

— Давай не будем забегать вперёд.

Он оглянулся через плечо на бледно-серое небо, вид на которое открывался через закрытые двери террасы, а затем снова посмотрел на брата.

— Как ты себя чувствуешь?

Джейк опрокинул виски, его рука напряглась, а взгляд опустился. Он пожал плечами.

— Отлично.

Он не выглядел на "отлично". Но опять же, после такого, и не стоило большего ожидать.

— Ты проверял в последнее время Алишу? — спросил Калеб.

— Она вырубилась. Вероятно, на несколько часов, — Джейк опрокинул остатки своего напитка и налил себе ещё. — Не то, чтобы это плохо.

— Ты действительно заботишься о ней, не так ли?

— Мы заботимся о своих, Калеб, так было всегда. Мы проявляем лояльность к тем, кто проявляет лояльность к нам. Она пошла на риск, приведя сюда Лейлу. Она пошла на этот риск ради меня.

Джейк сделал ещё один большой глоток, а после уставился в свой полупустой стакан.

Калеб слизнул остатки алкоголя со своих губ и несколько минут молча смотрел перед собой.

— Мне жаль, что тебе пришлось так узнать о Сете.

Джейк опустил взгляд. Калеб мог видеть эмоции, назревающие в его глазах. Эмоции, которые он явно не хотел, чтобы его старший брат увидел прямо сейчас.

— Но я не жалею, что не сказал тебе, — добавил Калеб. — Я сделал то, что должен был, чтобы защитить тебя. Я знаю, что ты, возможно, так не думаешь, но это…

— Я знаю, почему ты это сделал, — он встретился взглядом с Калебом. — И я знаю, как тяжело для тебя должно было привести сюда Лейлу. Почему тебе так трудно понять, что она могла спасти меня. Но она спасла. И в ближайшее время ты это поймёшь.