ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Тея

Джулиан замер, встретившись с моими глазами свирепым взглядом, и в его груди заурчало что-то первобытное. По моей шее побежали мурашки, и я открыла рот, чтобы повторить. Но не успела я заговорить, как он уронил мои руки и обнял ладонями лицо. Мое сердце забилось быстрее, когда он поцеловал меня с такой мучительной жаждой. Я думала, что могу умереть от того, как сильно хочу его.

Его губы встретились с моими с такой нежностью, что на глаза навернулись слезы. Я почувствовала его любовь. Я наслаждалась его вкусом, открывая путь его языку к моему, его зубам ― к моей нижней губе, его дыханию ― к моему собственному. Темная магия, которую он высвободил, проникла в мою кожу, где меня обнимали его ладони. Она дрожала, трепетала и росла, обвиваясь шелковистыми нитями полночи вокруг моего горла. Когда он мягко отстранился, я бездумно потянулась к нему, и он ухмыльнулся. Этот низкий звук проник прямо в мой центр, разжигая огонь внутри до адского пламени.

― Я ждал девятьсот лет, пока моя жизнь начнется, ― пробормотал он, его губы касались моих, ― я ждал тебя девятьсот лет. Я не буду торопиться.

Я проглотила стон, который вырвался наружу, и глаза, наблюдавшие за мной, вспыхнули, как пламя, горевшее глубоко внутри меня. ― Делай это столько времени, сколько хочешь, ― пробормотала я, ― просто возьми меня.

Мне не нужно было повторять. Воздух закружился вокруг меня, и я оказалась в его объятиях, когда Джулиан стремительно понес меня в спальню. Я приготовилась к тому, что он бросит меня на кровать. Часть меня хотела этого ― хотела, чтобы он задрал мою юбку до пояса и взял меня жестко и быстро. Какая-то отчаянная часть меня хотела, чтобы все это осталось позади, пока что-то снова не разлучило нас. Но Джулиан поставил меня на ноги и осторожно отодвинул от себя. Грубые подушечки его пальцев перекинули мои волосы через плечо. Его губы прижались к моей обнаженной шее, когда он начал расстегивать молнию на моем платье.

― Я представлял себе этот момент с той самой ночи, когда мы встретились, ― прошептал он, осторожно спуская рукава. У меня перехватило дыхание, когда он поцеловал мое обнаженное плечо, а его руки сняли с меня платье. От его прикосновений и прохладного воздуха мои соски напряглись под тонким кружевом, удерживающим грудь. ― Я представлял себе это идеальное тело в моих руках.

Он обхватил ладонями мои груди, и они откликнулись на его прикосновение ― его волшебство. Они стали тяжелыми, набухшими от желания, пока его пальцы обводили их превратившиеся в камешки вершинки и я не вскрикнула. Он переместился, убрав руки от затеянной им порочной игры. Одна из них опустилась ниже, сдвигая платье с бедер, а другая обхватила мое горло. Его большой палец уперся в мой подбородок, и он повернул мое лицо в сторону, чтобы поцеловать меня.

Я поняла, что он имел в виду, когда растворилась в нем, желая большего, даже когда сама медлила. Я не хотела, чтобы эта ночь заканчивалась. Я хотела, чтобы она длилась вечно.

Я потянулась вверх и схватила за рубашку, удерживая его на месте, и он целовал меня, пока все рациональные мысли не уступили место слепому, всепоглощающему желанию. Рука на моем бедре опустилась ниже. Массивная фигура Джулиана прижалась ко мне, а его пальцы исследовали меня все ниже и ниже. Наконец один из них добрался до влажной ложбинки между моих ног, и он издал гортанный, первобытный стон, почувствовав мою влажность.

Рот Джулиана опустился, его зубы зацепили мочку моего уха. ― Могу я попробовать тебя на вкус, Тея?

Я почувствовала, что его вопрос ― это испытание, способ не поддаться зверю внутри себя. Я выпустила его на свободу, но он все еще находился в клетке и бился о прутья, пытаясь удержаться от нападения. Но в его словах чувствовался голод. Я не знала, хочет ли он доставить мне удовольствие или выпить моей крови. Но я чувствовала это желание так же сильно, как и слышала его ― напряжение, отчаяние, ― и мой голос дрогнул, когда я сказала: ― Я принадлежу тебе. Вся я.

Он зарычал, как будто я повернула ключ, который он мне дал. Осторожно я открыла замок. ― Ты можешь попробовать меня.

Через секунду я лежала на спине. На меня обрушился поток холодного воздуха, и кружевное белье затрещало. Грубые руки Джулиана раздвинули мои бедра и скользнули вниз, раскрывая меня, когда он опустился на пол. Он провел языком по всей длине моей киски, а затем стал выводить круги вокруг моего клитора. Я стонала, пока он пожирал меня, а затем почувствовала, как его палец медленно погружается внутрь. Магия пульсировала, и я чувствовала, как она клубится в месте его проникновения. Мои бедра двигались, пытаясь облегчить ему доступ. Голубые глаза вспыхнули, и я застонала, увидев его между моих ног, наконец берущего то, что всегда принадлежало ему. Но этого было недостаточно. Это было не то, чего я хотела.

― Пожалуйста, ― попросила я, сжимая бедра, чтобы остановить его. Он замер, его рот все еще был прижат ко мне. ― Пожалуйста. Я готова. Я хочу тебя.

Джулиан отстранился и поцеловал мое бедро. Он толкнул меня дальше на кровать, чтобы он мог встать. Его глаза не отрывались от моих, пока он тянулся назад и стягивал рубашку через голову. Я наслаждалась его видом ― его широкими плечами, мощной мускулатурой, отточенной веками. Все это было моим. Весь он был мой. Я прикусила нижнюю губу, чтобы не дать выплеснуться почти истерической радости внутри меня. Он потянулся к штанам, но снова остановился. ― Ты уверена, любовь моя?

Я улыбнулась беспокойству в его голосе, понимая, что он боится, что может причинить мне боль или что у меня могут возникнуть сомнения. Как мы вообще могли беспокоиться о том, что будем привязаны друг к другу? Я была создана для него, как и он для меня. Каждый удар моего сердца принадлежал ему, и я знала, что он готов умереть, чтобы защитить его. Я раздвинула ноги в безмолвном ответе. Его взгляд прошелся по мне горящими углями, а движение его горла сказало больше, чем могли бы выразить слова. Он поднял глаза на меня и больше не отпускал. Я застонала, услышав, как он расстегивает ремень, и поборола желание отвести взгляд, когда услышала звук молнии.

Трепет желания пронесся по моему телу. Дрожащими пальцами я потянулась назад, чтобы расстегнуть лифчик, и обнаружила, что едва могу это сделать.

― Позволь мне, ― мягко сказал он. Наклонившись ко мне, он просунул руку мне за спину и ловко расстегнул его, а затем стянул бретелька за бретелькой. Он бросил лифчик за спину, и его рот растянулся в мальчишеской ухмылке, от которой мое сердце снова забилось. Невыносимый жар поселился у меня в животе, и я расплавилась, когда поняла, что все происходит на самом деле и между нами не осталось никаких преград, кроме одного мгновения. Один последний акт.

Но он не поспешил воспользоваться приглашением. Вместо этого он провел пальцем по моему лицу, глядя на меня с такой любовью, что она поглотила меня. ― Есть кое-что, что я хотел бы сделать с твоего разрешения. Его губы разошлись, обнажив клык.

Я резко вдохнула и повернула голову, чтобы предложить ему свою шею.

― Мне всегда так хочется вонзить в тебя свои клыки, ― негромко сказал он, и от его слов у меня закружилась голова. Его указательный палец прижался к моей щеке и снова притянул мое лицо к своему. ― Когда-нибудь, очень-очень скоро, я сделаю это, чтобы насладиться вкусом своей пары, кончающей на мой член. Но в этот раз ― в первый раз ― я хотел бы сделать это немного приятнее для тебя, если смогу.

― Я доверяю тебе. ― Я сглотнула.

― Всего лишь капля яда. Недостаточно, чтобы подействовать на тебя, ― пробормотал он, ― но достаточно, чтобы притупить…

Боль. Ему не нужно было говорить об этом. Мы оба знали, что мое тело не совсем готово к тому, что должно было произойти. Как бы я ни хотела этого ― хотела его, ― я не могла отрицать волнение, скручивающее мой живот. Я кивнула в знак согласия.

Он переместился на кровать, встал на колени между моими раздвинутыми ногами и просунул руки под мои бедра. Приподняв меня навстречу своей опущенной голове, он поцеловал мою киску один раз. Дважды. Три раза. Затем его язык скользнул по ней и жадно облизал меня по всей длине. По телу разлилось тепло, за ним последовало покалывание, от которого боль внутри меня усилилась до такой степени, что я подумала, что могу взорваться.

Когда он наконец опустил меня обратно на кровать, белки его глаз потемнели. Он закрыл их, и чернота просочилась в голубые радужки. Мука исказила его лицо, и я, не задумываясь, положила ладонь ему на грудь, туда, где его древнее сердце билось чуть быстрее, чем обычно. Агония исчезла, и он снова открыл их, глядя на меня блестящими голубыми глазами, которые я любила, хотя и не возражала, когда они менялись на полуночные.

― Повтори это еще раз, ― сказал он сквозь стиснутые зубы. ― Дай мне разрешение.

Я продолжала держать руку на его груди, снова открываясь ему, и сдаваясь. Не только магии, но и любви, потребности, желанию. Я отдала ему все это. Я чувствовала, как оно разгорается и вспыхивает. ― Я твоя, ― прошептала я. ― Вся я. Возьми меня, Джулиан. Заяви права на свою пару.

Его тело сотряс стон, когда он опустился ниже и устроился между моих бедер. Его сильные руки обхватили меня, бережно удерживая его сокрушительный вес надо мной. Он провел поцелуем по моим губам. ― И я твой. Я буду защищать тебя. Я буду служить тебе, ― пообещал он. ― Ты ― моя пара ― превыше всех остальных. Это моя привилегия ― быть твоим мужчиной. Это честь для меня ― ― любить тебя.

Слеза скатилась по моей щеке, и я поняла, что этот момент значил больше, чем любая публичная свадебная клятва или прошептанное обещание. Мы застыли в нем на грани вечности, пока я не протянула руку между нами, где он прижался ко мне своей твердостью. Обхватив его длину, я направила его головку к своему входу, и слезы потекли еще сильнее, когда я поняла, что его собственные ресницы стали влажными. Джулиан покачивал бедрами, упираясь членом в барьер моей девственности. Мне стало больно, и я вздрогнула, затаив дыхание, прежде чем его яд прогнал неприятные ощущения, превратив их из неловкой боли в изысканную пытку.