Рот Дэймона скривился в коварной, волчьей ухмылке.

— Великолепное?

— Это всё, что ты услышал?

Дэймон оттолкнулся от стены, сократив расстояние между нами несколькими длинными шагами. Он приблизился вплотную ко мне, упершись руками в стену по обе стороны от моей головы. Перемещение было неожиданным. Большой коридор внезапно показался мне маленьким, и я остро осознала, что его крупная фигура возвышается над моей миниатюрной. Я невольно просканировала ограниченное пространство между нами, прежде чем вернуться к холодному выражению лица.

— Тебе стоит пойти туда и прояснить всё, - предложила я.

Дэймон не прислушался к совету.

— Ты думаешь, я великолепен, Амбани?

Мужчины и их эго.

— Согласно стандартному определению красоты в нашем обществе, да. У тебя есть желаемые качества. Ты счастлив это слышать?

Стальной взгляд Дэймона прошелся по моему лицу.

— Безусловно. Какие у меня еще есть желаемые качества?

То, как двигались его губы, произнося «желаемые», полностью меняло значение этого слова. Неужели это тот самый Дэймон Максвелл, который никогда не даже ненароком не смотрел в мою сторону?

— Черты твоего лица пропорционально сбалансированы и симметричны. Прямой нос, высокие скулы, полные губы.

Мой взгляд на мгновение задержался на его губах.

В его глазах вскипела тьма, но я не могла понять, что это значит. Я прочистила горло. Вместо того, чтобы понять намек и отступить, он неторопливо изучал мое тело, словно делая мысленные снимки. Его глаза скользили по моему лицу, шее, груди. На точеном лице не было видно никаких угрызений совести, когда он похотливо разглядывал меня. На его губах заиграла плутоватая улыбка, и я поняла, что он заново переживает события вечера. Почему-то это было грубее, чем сам акт.

Этот нервирующий взгляд должен был напугать меня. Однако, если он и ожидал какой-то реакции, мне нечего было ему показать. Неясные угрозы из кабинета доносились в коридор во время нашего воображаемого противостояния. Настенные часы тикали, и наше тяжелое дыхание сбивалось в унисон.

— Ты можешь остановить эту стычку одним простым словом...

Дэймон намеренно наклонился вперед, и пряные нотки его духов лишили меня дара речи.

— Почему ты согласилась на секс втроем с незнакомцем?

Я поискала в выражении его лица признаки юмора. Какое, черт возьми, это могло иметь значение перед лицом обвинений в покушении?

— Почему ты согласился? – парировала я.

— У меня были на то причины.

— То же самое.

— Ты молода, – заметил он обвиняющим тоном. — Софи, должно быть, обманом втянула тебя в это.

— Так вот почему ты выгнал ее из комнаты? Нет. Это произошло до того, как ты узнал, что под повязкой я. Почему ты выгнал Софи?

— Я не люблю делиться.

— Говорит парень, который согласился на секс втроем.

— Мне не понравилось делить тебя, – уточнил он, заставив мои брови приподняться. — Почему ты согласилась на секс втроем? – он повторил вопрос.

— Многие экспериментируют в колледже.

Мускул на его челюсти дернулся.

— Ты согласилась на это, потому что тебя заинтересовала Софи?

Мне не следовало раскрывать карты, но что-то в его пристальном взгляде подсказывало, что лучше не лгать.

— Нет, – честно ответила я. — Это был бессмысленный эксперимент.

Ответ произвел должное впечатление. Черты его лица заметно расслабились.

— Хорошо. – Он провел большим пальцем по моей щеке. — Потому что ты с ней покончила.

Дэймон наклонился ко мне. Его щетина коснулась моей щеки, губы скользнули по моей коже, когда он обнял меня за талию. От большого мускулистого тела исходило тепло, перекрывая доступ к прохладному воздуху из вентиляционного отверстия над моей головой.

— Что ты делаешь? - спросила я, отметив незнакомую хрипотцу в своем тоне.

— Обнимаю тебя, – простонал он. — Похоже, тебе это не помешает.

За исключением того, что это были не обычные объятия. Благопристойность покинула коридор ради не-объятий, настолько интимных, что они граничили с сухим трахом. В голове промелькнула постыдная сцена нашего предыдущего взаимодействия, и я толкнула его в грудь, но он был неподвижной кирпичной стеной.

Бурные голубые глаза наблюдали за мной, нетерпеливые и готовые поглотить. Под моей ладонью неровно билось его сердце. Повинуясь наитию, я сосчитала количество ударов за десять секунд и умножила его на шесть – сто двадцать, что значительно выше частоты пульса в состоянии покоя. Дэймон либо испытывал выброс адреналина, либо у него был инсульт. Внезапно я поняла, что это не ни то, ни другое; Дэймон был возбужден. Я сжала губы, когда недвусмысленная выпуклость уперлась в мой пресс.

Мои глаза расширились, но Дэймон остался непоколебим. Не оставив ни сантиметра расстояния, ни малейшего зазора, чтобы перевести дух, он зажал мое тело между своим и стерильно белой стеной.

— Ты с ума сошел?

Я попыталась оттолкнуть его, осознав его замысел. Дэймон одной рукой поймал оба моих запястья. Другая его рука скользнула к задней части моего бедра и приподняла его. Сильная нога втиснулась между моих бедер.

— Прекрати. – Едва слышный протест сорвался с моих губ.

Он проигнорировал меня и придвинулся ближе. В моих венах запульсировала кровь, когда он ускорил темп, грубо потираясь об меня. Низкий гул одобрения раздался в его груди, когда мои веки затрепетали.

Это была опасная территория. Дэймон был общепризнанным золотым мальчиком. Меня же все считали дьявольским отродьем. Людей тянуло к нему как магнитом, в то время как у меня не было выдающегося круга друзей, которым я могла бы похвастаться. Мы были будущим конкурирующих организаций, которые боролись за выживание, и пока он олицетворял все хорошее, меня считали ненормальной. Еще один неверный шаг с моей стороны, и к нему переметнутся наши оставшиеся клиенты. Он сотрет Ambani Corp с лица земли, а вместе с ней и наше наследие.

Напоминание об этом вытеснило всю похоть. Я вывернула бедро, сумев немного отстраниться от него. Тем временем спор в кабинете набрал обороты.

— Мой адвокат свяжется с тобой!

— Это еще не конец!

— Ты чокнутый!

Дэймон никак не отреагировал на голоса.

— Они выйдут из кабинета врача в любую минуту, – предупредила я.

— И что?

— Если они увидят нас в таком виде, будут последствия.

— И?

Как любой хороший враг, я тщательно изучила Дэймона. Известный своим уравновешенностью генеральный директор пренебрегал своей обычной характеристикой. Эта вульгарная близость граничила с маниакальным безрассудством, тем более, что в соседней комнате находились наши семьи.

Дверь распахнулась, лопнув окружающий нас воображаемый пузырь. Я нырнула под руку Дэймона, прежде чем кто-либо вышел в коридор, и направилась к отделению интенсивной терапии. Ник догнал меня, но остановился, чтобы метнуть кинжалы в Дэймона. Я позволила себе бросить один взгляд и обнаружила, что его глаза пристально смотрят на меня. Одними губами он произнес:

— Позже, Амбани.

Я отвернулась, но ощущение его глаз, скользящих по моей коже, преследовало меня всю оставшуюся ночь.