Глава 8

Сегодняшний день

Лифт открывается в темный коридор, и я снова смотрю прямо в кошмар. Стены колотятся и стучат, когда я прохожу мимо, направляясь к двери в конце коридора. Такой же, как и накануне.

Я пол ночи не спала, пытаясь представить, как бы я подошла к Валдису сегодня, как я могла бы разрушить его стены. Я конечно не последую ни одному совету Роз.

Все мое тело холодное и дрожит к тому времени, когда Медуза встает передо мной, чтобы открыть дверь.

— После вчерашнего, я полагаю ты хорошо разбираешься в правилах.

Правила вчера мне совсем не помогли, но я отвечаю:

— Да.

Прижимая руку к стене, она щелкает замком, и когда дверь открывается в темную комнату, мой желудок сжимается. Синяк на моем горле покалывает, когда я переступаю порог почти пустого помещения, которое кажется градусов на десять холоднее, чем коридор. На этот раз мне нечего ему предложить. Нечего сказать после вчерашнего нападения. И понятия не имею, чего от меня ждут, чтобы заставить этого мерзкого человека не хотеть видеть, как я понесу его наказание.

Из того, что кажется тридцатью, проходит пять минут, прежде чем я наконец сажусь на пол у ближайшей стены. Подтянув колени, я пробираюсь сквозь мысли, крутящиеся в моей голове, - темы для разговора, которые были бы для меня легкими, если бы Роз сидела напротив меня, а не шестифутовая машина для убийства. Я даже не могу разглядеть его, где он сидит в тени, чтобы понять, есть ли там кто-нибудь вообще. Только металлический аромат в воздухе, увлажняющий мой язык, дает мне знать, что он в комнате.

Секунды превращаются в минуты, пока молчание между нами не становится легче, чем пытаться завязать разговор, который вероятно, все равно для него не имеет значения. В тишине в моей голове всплывают воспоминания о прошлой ночи, когда я представляю, как Роз с высоты птичьего полета пытается научить меня гладить член. Изображение вызывает смех, и я прикрываю рот рукой услышав звук перемещения по комнате. Опускаю взгляд, прочищаю горло от любых других позывов, фыркаю один раз и прочищаю его снова.

В комнате снова становится тихо.

Проходит еще несколько минут.

Бездумным жестом я постукиваю пальцем по бетону в ритме песни, которую моя мать напевала, когда была маленькой. Под давлением, кем-то по имени Боуи и Queen, или что-то в этом роде. Da da da da-de da da. Da da da da da-de da da.

От скуки откидываю голову к стене, я тяжело вздыхаю и закрываю глаза.

Несколько минут спустя я слышу то же постукивание по комнате, слабое но узнаваемое. Тот же ритм. Требуется много лицевых мышц, чтобы удержаться от улыбки, и я не осмеливаюсь открыть глаза, опасаясь что он остановится.

Как будто поймав себя на том, что вторит моей скуке, он тем не менее останавливается, и мы снова сидим в неловком молчании друг напротив друга.

Так проходит еще несколько минут, и дверь наконец, щелкает спустя должно быть час, хотя кажется что дольше. Бесстрастное выражение на лице Медузы говорит о том, что ее не забавляет отсутствие у меня усилий в этом раунде. Пока мы идем по коридору обратно к лифту, она раздраженно фыркает. 

— Для тебя важно вовлечь его в эти визиты.

— Заинтересовать его, как? Заставить его изнасиловать меня? Это то, что ты ищешь?

Ударяя пальцем по кнопке сильнее, чем необходимо, она рычит на меня в ответ. 

— Следи за своим тоном, девочка.

Ужин - тушеное мясо и фасоль на воде с хлебом. Каждый день одно и то же, на все блюда, только мне везет. Большинство испытуемых не едят мяса. Это привилегия, предназначенная только для девушек, которые работают в Альфа программе, вместе с прической, но остальные не жалуются.

В основном они нас жалеют.

Я опрокидываю свою маленькую миску, пока не высохнет все до последней капли, и убираю свое место, прежде чем отправиться во двор. По углам нашего отгороженного двора стоят трое охранников, а за ними, конечно же, находятся Рейтеры, которые следят за тем, чтобы никто не попытался улизнуть в пустыню. Несколько лет назад девушка пыталась, судя по рассказам, которые я слышала. Ей каким-то образом удалось миновать Рейтеров, но по слухам, она погибла под можжевеловым деревом, где ее в конце концов выследили. Лужи крови навели солдат на мысль, что Рейтеры куда-то ее утащили, и от этой мысли у меня скручивает внутренности. Если бы я когда-нибудь оказался пойманной в одном из их гнезд, я бы предпочла быть съеденной заживо.

Как моя мать.

Даже спустя столько лет я все еще думаю о ней. Я все еще слышу ее крики с той ночи, когда она бросилась на растерзание монстрам. Все еще вижу краткую вспышку ясности на ее лице, когда я сказала ей, что люблю ее. Она бы никогда не выжила в таком месте, как это. Ее личность была слишком смелой, чтобы быть порабощенной, мысль, которая иногда меня позорит. Я уверена, что она предпочла бы встретиться лицом к лицу со смертью, чем получить указание развлекать одного из их убийц.

Я тоже скучаю по Брайани. Прошли годы с тех пор, как ее видела в последний раз. Обновления, которые я получаю, любезно предоставлены Медузой, когда она чувствует себя исключительно любезно, но в остальном мне остается только гадать, как она здесь держится. Как она выглядит в четырнадцать. Думает ли она когда-нибудь обо мне?

Жжение в уголках моих глаз грозит слезами, и я сморгнула их, прочищая горло. В этом месте нет места для слез, это то чему я научилась .

На другом конце двора одна из второгодниц толкает того, кто кажется новичком, к забору. На самом деле я не виню их за враждебность к новоприбывшим, потому что даже те, кто наполовину умирает от голода в пустыне, кажутся здоровее любой из девушек, застрявших здесь слишком надолго, но в этом трагедия этого места. В конце концов, мы все выглядим как смерть.

Второкурсница бьет кулаком в лицо новенькой, отчего в воздух взлетают брызги крови, и зрители подзадоривают ее. Я могла бы вмешаться. Я должна . Однако, если она умрет, ей будет лучше. Мне повезло, что я спала, когда на мне проводили большинство экспериментов, но есть такие, кто испытывает эту боль, находясь в сознании. Я узнала, что некоторые самцы проходят так называемые тесты на провокацию, которые в основном представляют собой жестокую тактику пыток, используемую для выведения альфа-гена из его спящего состояния. Некоторые из них довольно экстремальны и часто приводят к немедленной смерти.

Или, скорее, убийство.

В этом месте нет ничего более справедливого, чем смерть.

Прежде чем я пересекаю лужайку, драку прекращают охранники, и второгодницу уводят. Это другое последствие. Она не вернется.

Как только их утащат, они никогда не вернутся.