Так почему же тогда мое сердце болело от желания быть там, с ним?

Стоять рядом с ним, обвив его руками... Успокаивать его своими словами, чтобы разрушить все, что его беспокоило...

Почему?

Почему я хотела розу с шипами, зная, что меня будут колоть бесчисленное количество раз, а в итоге не будет ничего, кроме крови и боли?

Наше время подошло к концу, и когда мы добрались до его машины, была уже ночь.

Все дети вышли попрощаться с нами.

— Ты придешь снова? — спросила Елена с обнадеживающей улыбкой.

Люцифер с легкой улыбкой взъерошил ей волосы.

— Конечно.

Елена захихикала, ее щеки покраснели от застенчивости.

— Не ты, глупыш. Я спрашивала твою жену. Она приедет к нам снова?

Я заметила, как напряглось тело Люцифера. Его кулаки сжались по бокам, а линия подбородка напряглась.

Он знал, что в следующий раз меня здесь не будет.

Следующего раза для меня никогда не будет с той минуты, как Люцифер вернул бы меня обратно к Аиду.

Это мой первый и последний визит.

Но он не хотел говорить правду, как и не хотел лгать Елене.

Прочистив горло, я опустилась перед ней на колени и обхватила ладонями ее пухлые маленькие щечки.

— Надеюсь, — прошептала я.

С зубастой улыбкой она крепко обняла меня, прежде чем я отошла и попрощалась с этим местом в последний раз.

"Tell Me You Love Me" Деми Левато заполняла машину, когда мы возвращались к нему домой.

На этот раз я держалась на расстоянии, зная, что его скрытая чистота призвала бы меня.

Вопросы бродили у меня в голове в поисках ответов сами по себе.

Как он мог быть добрым? Как у него вообще могло быть сердце? Зачем он привел меня сюда сегодня?

— Елена, кажется, особенная для тебя. Где ты ее нашел? — я нарушила тишину между нами, но тут же пожалела о своем решении, когда он не ответил мне.

Конечно, он бы этого не сделал.

Через несколько минут он откашлялся, прежде чем пробормотать.

— Она особенная. И я нашел ее спрятанной под кроватью после того, как убил ее родителей.

Он что?

— Я был в Марокко по делам. Ее отец был одним из крупнейших торговцев оружием, который воровал мои припасы. Как предатель, я воздал ему по заслугам. Смерть. Его жена была такой же сумасшедшей, как и он, поэтому мне пришлось избавиться от нее. Во время обыска в доме, Франко рассказал мне о девочке, которая пряталась под кроватью, крепко прижимая к себе куклу. Я не просто нашел маленькую девочку, — он тяжело вздохнул, не сводя глаз с уже темной дороги, прежде чем продолжить, — я нашел потерянную душу, которая не заслуживала смерти. Ее родители были наказаны за свои грехи. Но она? У нее не было недостатков… Поэтому я взял ее к себе и отправил в приют. Сейчас она едва помнит тот инцидент.

Я услышала, как мое сердце учащенно забилось от его признания.

Я редко слышала о том, чтобы младший босс помогал кому-то невиновному. Даже если они и помогли, то в основном для вида.

Но для Люцифера было ясно, что он сделал это без эгоизма. Возможно, он сделал это потому, что в какой-то части увидел в ней себя.

Я до сих пор помнила, каким потерянным он был, когда умерла его мать.

Это его способ искупить вину за смерть своей матери?

Вскоре мы добрались до дома, где Франко приветствовал Люцифера кивком и не удостоил меня взглядом. Не то чтобы это имело для меня значение.

После нашего ужина, прежде чем я направилась наверх, что-то в лице Франко привлекло мое внимание. Это было то, как он смотрел на Люцифера.

Его глаза темнели всякий раз, когда Люцифер не смотрел на него. Время от времени он тоже облизывал губы, сверля Люцифера пристальным взглядом. Я понятия не имела, заметил это Люцифер или нет, но я начинала подозревать Франко.

Был ли он... Нравился ли ему Люцифер по-другому?

Я редко разговаривала с Франко, и он едва отвечал на мои вопросы. И единственным взаимодействием, которое он мне дарил, были прищуренные глаза или свирепый взгляд.

Но теперь мне казалось, что эти предупреждающие взгляды были обращены ко мне из-за моей близости с Люцифером.

Я вернулась в свою комнату и села за туалетный столик, готовясь к своей свободе, как воин перед битвой.

Выпрямив волосы и нанеся легкий макияж, я переоделась в кружевное белье королевского синего цвета. Надев туфли на высоких каблуках, я закуталась в шелковый халат, прежде чем вышла.

Мои нервы... мое сердце бешено колотилось... мое дыхание стало коротким и неглубоким.

Я могла это сделать. Я должна была это сделать.

ЛЮЦИФЕР

Это было ясно. Она отчаянно хотела узнать, почему я отвез ее в приют. Почему она?

Если ты когда-нибудь найдешь ответ, Тейя... Дай мне знать, поскольку я сам не знал ответа.

Я сидел в своем кабинете и смотрел на огромное пламя в камине. Была почти полночь. Окна были закрыты, и лунный свет каскадом лился в окно. Положив правую ногу на левое колено, я со вздохом откинулся на спинку своего плюшевого кресла. Держа в руке стакан виски, я свободной рукой почесывал свою пятичасовую тень.

Комната была наполнена музыкой, играющей из музыкального автомата на книжной полке.

Вид Тейи, улыбающейся и ладящей с детьми, пробудил что-то внутри меня. Что-то, что я давным-давно похоронил глубоко на кладбище своего сердца. Каждый раз, когда я говорил себе, что она всего лишь пешка в моей победе, я знал, что лгал себе.

Аид никогда не заслуживал ее. Не он был тем, кто влюбился в нее с первого взгляда. Он не был тем, кто уничтожил бы все, что могло стать причиной ее слез. Он не был тем, кто нашел луч надежды в ее глазах.

И он никогда не был тем, кто все еще испытывал к ней чувства, даже когда она предала его.

Но я был ничем не лучше Аида.

Я причинял ей боль бесчисленное количество раз. Я заставил ее усомниться в моей безусловной любви к ней.

Я был тем, кто лишил ее смысла любви и доверия в жизни.

И все потому, что я слишком сильно заботился о ней.

В те мрачные дни я был скован угрозами моего отца. Он не знал о моих отношениях с Тейей, и я изо всех сил старался, чтобы так и оставалось, зная, какими могут быть последствия. Но мне не следовало недооценивать его.

В ту минуту, когда он узнал о моем романе с Тейей, я понял, что он собирался выбить из меня все дерьмо. И, боже, он это сделал.

Я почти чувствовал, что мое дыхание вот-вот испарилось бы. Но этот ублюдок сохранил мне жизнь, чтобы причинить еще больше боли. Я принял все это без борьбы... все ради нее. Я должен был защитить ее.

На рассвете, когда он устал, а я едва мог пошевелить хоть единым мускулом, он опустился передо мной на колени, и лужа моей крови оказалась у него под ботинками, когда он заговорил.

— Я не знаю, сколько раз мне придется говорить тебе держаться подальше от этой сучки, — выплюнул он, его ноздри раздулись, как у быка.

Моя кровь стекала с костяшек его пальцев в доказательство того вреда, который он мне причинил.

— Но на этот раз с меня было достаточно.

У меня кровь застыла в жилах, когда я почувствовал глубину его угрозы.

— Будь рядом с ней еще раз. Один. Еще. Одно. Мгновение. И она сразу умрет прямо у тебя на глазах, — прорычал он.

Мои глаза широко открылись, когда я попытался обрести дар речи или пошевелить руками, чтобы остановить его... Что угодно... что угодно, лишь бы спасти ее.

— Мне, блядь, все равно, что ты ей скажешь, но тебе лучше никогда не видеть ее лица и не сметь даже думать о ней снова. Лучше запомни это, Люцифер. Иначе вы оба проведете остаток своих жизней среди мертвых.

Он встал, оставив меня в темном подвале.

Я проглотил комок в горле, изо всех сил стараясь пошевелиться, но не смог.

Я знал, что наши отношения не будут приняты в этом мире. И все же я надеялся на это. С ней у меня всегда была надежда... Но что у меня было без нее?

Я сжал кулаки, чувствуя, как мое сердце бешено колотилось в груди, понимая, что вся эта боль будет ничем по сравнению с болью, которую испытает Тейя, когда я оставил бы ее.

Она не смогла бы этого вынести.

Это всегда моя вина. Я разрушал все, чего хотел. Я разрушал все, к чему прикасался.

В конце концов, дьяволу никогда не суждено быть рядом с ангелом.

Это самый абсолютный закон.

Залпом выпив виски, я позволил золотистой амбре обжечь мне горло, поскольку она успокаивала мои нервы. Когда я порвал с Тейей, как гребаный идиот, я надеялся, что она поняла бы причину моего притворства. Она поняла бы, как мне больно видеть эти слезы боли и недоверия в ее глазах. Но ее брак с Аидом доказал мне, что я ошибался, что она никогда не верила в нас.

Если ей было все равно, то почему мне не должно быть?

Стук в дверь вернул меня к реальности.

— Входи, — пробормотал я, облизывая губы.

Она вошла в кабинет в шелковом халате, прикрывающем ее тело. Из-под полы халата выглядывали синие туфли на каблуках. Ее волосы были уложены волнами, на лице был легкий макияж.

Через несколько секунд я почувствовал, как мой член затвердел в штанах, пока я наблюдал за ней со своего стула. Несмотря на то, что я ненавидел ее за то, что она потеряла веру в нас, я все еще не мог избавиться от влечения, которое вело меня к ней. Я был давно потерянным незнакомцем, привлеченным ее манящей красотой, когда она притягивала меня к себе, как Сирена.

Осушив свой бокал, я поставил его на стол, пытаясь обдумать мотивы ее поведения на сегодняшний вечер.

Я смотрел, как она стояла в дверях с видом потерявшегося щенка, не зная, что делать. Я всегда трахал женщин, которые легко сдавались, зная, что бороться со мной бессмысленно. Но с Тейей… Я хотел, чтобы все было по-другому.

Контролирующе. Требовательно. Грубо.

Сглотнув, она, наконец, шагнула ко мне, заправляя выбившуюся прядь своих густых волос за ухо.

Музыка сменилась на " Black Atlas", поющийо Pain and Pleasure.

Она стояла передо мной, ее силуэт был темным в свете камина позади нее. Посмотрев вниз, она развязала халат, позволив ему упасть на землю.

У меня сразу же перехватило дыхание, когда мой член затвердел, пытаясь найти выход для некоторого облегчения.

За ее знойные изгибы можно было умереть. На ней было кружевное белье королевского синего цвета, стринги и бюстгальтер в тон. Мне стоило большого труда сдержаться, чтобы не сорвать с нее стринги и не съесть ее киску, как голодный лев.