ФРЕЙЯ

ФРЕЙЯ

Я ничего не сказала, когда Алекс кивнул, затем поднялся и пошел в ванную. Через пятнадцать минут после того, как я услышала первые струи из душа, он вышел за своим кофе. Еще десять минут, и мы готовы идти. Он забрал мою сумку раньше, чем я успела это сделать, поэтому я пошла за ним к грузовику.

— Ты останешься в Танцующем пони? — хрипло спросил он.

Я пожала плечами и устроилась поудобнее, чтобы посмотреть в окно. Он завел двигатель и тронулся с места немного быстрее, чем необходимо.

Как только мы добрались до автомастерской Джастина, я вышла с тихим «спасибо», взяла свои вещи и пошла к главной двери, молясь, чтобы она была открыта. Так и было. Алекс все еще сидел в своей машине и чего-то ждал — может быть, оркестра, исполняющего симфонию о моем исчезновении из его жизни. И, будучи хорошей девочкой (иногда), я не могла разочаровать его, поэтому рывком открыла дверь и нырнула внутрь. Двигатель снаружи с ревом ожил, машина, наконец, тронулась с места.

Внутри мастерской пусто и тихо, поэтому я осторожно позвала Джастина. Ничего. Я позвала громче.

— Какого хрена? — он спустился по лестнице, расположенной в задней части гаража.

На нем джинсы, которые даже не застегнуты. О боже. Я предвкушала приятное покалывание на юге или, по крайней мере, какое-то сладкое тепло, поднимающееся по моему телу, но ни того, ни другого не произошло. Сукин сын — этот сварливый придурок сломал меня.

— А, это ты, — со вздохом осознал Джастин.

— Не смотри так взволнованно, — засмеялась я.

Почему-то его сухое замечание меня нисколько не побеспокоило. На самом деле, как раз наоборот — это успокаивало меня.

— Рановато для светского визита, тебе не кажется? — спросил он, приподнимая бровь.

— Уже больше восьми, — невозмутимо указала я. — Разве ты не должен быть открыт?

— Да, ну, — он вытер лицо и зевнул. — Это была тяжелая ночь.

— Бессонница?

— Да, и я все еще не могу уснуть. Черт возьми.

Он снова зевнул, на этот раз потягиваясь всем телом.

— Мне жаль, Джастин. Мне правда жаль. Я знаю, это отстой.

Он, должно быть, поверил моему сочувствию, потому что отмахнулся от моих извинений и вместо этого спросил:

— Что с тобой? Ты хорошо провела ночь? — у него хватило наглости ухмыльнуться. — Алекс не говорил, что ты придешь.

— Ты имеешь в виду, после того, как ты высадил меня на пороге своего предполагаемого «лучшего друга» с проблемами? — я выгнула бровь.

Его брови внезапно взлетели вверх.

— Он причинил тебе боль? Черт, он причинил, не так ли? — он поморщился. — Об этом следовало подумать раньше. Черт, мне очень жаль.

— Он не причинил мне вреда. Почему все думают, что он какой-то жестокий монстр? — я опустила руки.

Он бросил на меня косой взгляд.

— Потому что он вроде как такой?

— И поэтому ты отправил меня в логово льва? — мне тоже захотелось ударить его, но сильнее. — Если ты действительно думала что он такой плохой, какого черта ты это сделал?

— Я не думал, что он может причинить тебе вред, — оправдался он. — До сих пор не думаю, честно. Но люди болтают.

Он пожал своими массивными обнаженными плечами. И снова ничего не пошевелилось.

— И кроме этого, у тебя явно есть какие-то проблемы. От чего бы ты ни бежала, Алекс — твой лучший способ защитить тебя от этого ... неважно, что «это» такое на самом деле, — он пренебрежительно махнул рукой. — Навыки, которые у него есть... Они просто так не уходят.

— Разве ты не его лучший друг? И ты тоже служил с ним, верно?

— Да, мы служили, а насчет дружбы ... это долгая история, — он слегка коснулся моего плеча. — Послушай, я действительно не думал, что он причинит тебе боль. Он не такой человек.

Я подняла брови.

— Но люди болтают?

— Так и есть, — его плечи опустились.

— Он засранец, но он ничего не делал, — наконец сдалась я. — И я, честно говоря, сомневаюсь, что он стал бы. Там я чувствовала себя в безопасности. Но...

— Но? — он подтолкнул меня локтем, чтобы я продолжила говорить.

— Но ситуация, в которой мы оказались,… ну, это было не очень хорошо.

Я слегка поморщилась.

— Ты трахалась, а он не кончил? — он криво ухмыльнулся, зацепляя пальцами шлевки на джинсах.

У меня отвисла челюсть.

— Что? Нет!

— Значит, он все-таки справился, — торжествовал Джастин. — Это мой мальчик!

На его лице сияла гордость, и это отвратительно.

— Нет! Я имел в виду, что мы не спали вместе! — я почти кричала.

Он засмеялся, вероятно, над моим свекольно-красным лицом, затем с некоторым усилием отрезвел.

— Знаешь, он беспокоится о тебе.

— Да, конечно, — я бросила на него саркастический взгляд. — Он так переживает, что бросил меня на тебя.

— Эй! Я тоже крутой! — его голос звучал почти оскорбленно, затем его взгляд сфокусировал на чем-то позади меня — на чем-то, чего, как я думала, нет. — Мы завербовались вместе, ты знаешь. Хотя выбрали разные ветви. Раньше у нас были такие проблемы.

Он показал мне небольшое пространство между подушечками большого и указательного пальцев.

— И после этого он был просто другим человеком. Полностью изменился.

— Война делает это с людьми, — торжественно признала я.

— Дело не только в этом. Как будто все его старые проблемы разом всплыли на поверхность. Его гнев был довольно сильным до этого, но после… Я никогда ничего не видел лично, но...

«Опять же люди болтают». Это то, что он хотел сказать.

— И ты никогда не пытался поговорить с ним?

— Все гребаное время. Все время.

Бедняга выглядел побежденным.

— Я разговариваю с ним, но это... односторонне, я бы сказал. Его просто... здесь больше нет. Конечно, он отвечает, но я как комар, который все время жужжит у него в ухе. Это больше не дружба.

Затем он, казалось, понял, что поделился слишком многим, и на его щеках образовалось два светло-розовых пятна. Явно отталкивая свое меланхоличное признание, он одарил меня той же дьявольской улыбкой, что и прямо перед тем, как высадил меня на пороге Алекса и уехать.

— Тем не менее, он разговаривает с тобой.

До меня медленно дошло осознание.

— Так вот почему ты решил поиграть в сваху?

Он кивнул, прежде чем поправить:

— Не сваха. Но он ответил тебе так, как давно не отвечал. Может быть, ты действительно хороший человек.

Он пожал своими широкими и все еще обнаженными плечами. Я ожидала, что у него будет татуировка, теперь, когда я думала об этом, поскольку он излучал атмосферу «плохого парня», но ту часть тела, которую я вижу, безупречно чистая.

— Милая особа, которая принесла не очень приятные проблемы в наш сонный маленький городок, — добавил он, приподняв бровь.

— Ну, этой «милой особе» нужно убираться отсюда со своими «не очень приятными» проблемами к чертовой матери, потому что для меня здесь не осталось надежды, — парировала я. — Так как насчет того, чтобы поскорее починить мою красивую машину и отправить меня восвояси?

— Ха, — он дразняще улыбнулся. — У тебя появляется немного надежды.

— Это не так, — невозмутимо заявила я.

— Это слишком.

Он сохранял кокетливую улыбку на своем чересчур красивом лице.

Я сделала долгий, раздраженный вдох.

— Ты можешь починить мою машину быстрее или нет?

— Ничем не могу помочь, мэм.

Он широко развел руки, подчеркивая свои красиво очерченные грудные мышцы. И снова ни проблеска привлекательности. Грр.

— Не мог бы ты отбуксировать меня в следующий город? Может быть, они смогут помочь, — с надеждой предложила я.

Он покачал головой.

— В соседнем городе с такими машинами, как у тебя, не работают.

— Почему, черт возьми, нет? Это же центр штата Мэн, черт возьми! — я взорвалась в отчаянии. — У всех здесь есть новейшие модели BMW и Tesla?

Он плутовато ухмыльнулся, и мне это не понравилось. Эта загадочная улыбка что-то скрывала, я просто знала это.

— У нас есть старые машины, но не такие, как у тебя. У тебя специальные шины.

Он быстро заморгал, словно дебютантка на балу, застенчиво взмахивающая ресницами; единственное, чего ему не хватало, — это декоративного ручного веера.

Я чуть не вскинула руки в воздух.

— Насколько они могут быть особенными, если мне приходится ждать целую неделю?

— Магазин у черта на куличках. Дай нам время, — ответил он, возвращая мне мои же слова, затем прикусил губы в жалкой попытке скрыть смех за мой счет.

— Где я должна жить, пока жду?

Теперь моя очередь разводить руками.

— У Алекса? — с надеждой рекомендовал он.

— Ты думаешь, я была бы здесь, умоляя убраться отсюда ко всем чертям, если бы могла остаться с ним? — я зашипела, но, похоже, его это не побеспокоило. Он просто продолжал улыбаться. — Он только что обвинил меня в том, что я навлекаю бурю дерьма на все ваши пороги. Не без твоей помощи, смею добавить, поскольку это ты бросил меня в его доме посреди леса без машины.

Я встретилась с ним взглядом, но затем добавила со вздохом:

— И он прав. Не могу с этим поспорить.

Он пытался вмешаться в мое отвращение к себе, когда я снова начала погружаться в жалость к себе, но я уже зашла слишком далеко.

— Просто оставь это, Джастин. Просто... Ты не можешь сделать что-нибудь, чтобы ускорить процесс? Я заплачу тебе столько, сколько ты захочешь. Просто назови свою цену.

— Дело не в деньгах, — он покачал головой. — Я просто не могу купить колеса раньше.

— Но если ты все-таки поставишь колеса раньше, я смогу взять свои проблемы и выкинуть их к чертовой матери из твоего замечательного Литтл-Хоуп, — возразила я. — Как насчет этого?

— По-прежнему ничего не поделаешь, мэм.

Его улыбка снова стала кривой и кокетливой, и мне захотелось влепить ему пощечину по его идеальному лицу. Еще раз. С тех пор как я встретила Алекса, идеально симметричные лица мне просто больше не подходили. Я хотела неровные и асимметричные. Интересные. Уникальные.

Сдаваясь, я официально отказывалась от этого разговора, потому что на него ничего не действует.

— Ладно, как насчет того, чтобы остаться со мной? — неожиданно предложил он. — Прежде чем ты примешь решение, ты должна помнить, что А: я морской пехотинец и могу надрать задницу, если нужно.