Я порылась в кармане, двигаясь как можно меньше, вытащила наушники и вставила их в уши, опустив провод в карман, как будто там мог быть телефон. Я быстро встала, и обе девушки, теперь повернувшиеся к стойке, подпрыгнули. Я расширила глаза, вытаскивая наушники из ушей.

— Мне так жаль, — сказала я. — Была в наушниках и не слышала вас.

Девушка, которая говорила, симпатичная рыжеволосая, слегка нахмурилась.

— Все в порядке. Я возьму ягодный коктейль с ростками пшеницы.

Пара присела у моей стойки, и я поздоровалась с ними. Я подняла глаза и улыбнулась, когда Трэвис помахал мне через весь клуб, направляясь к выходу.

***

Я не должна этого делать. В этом нет никакого смысла.

Я открыла браузер, курсор мигал в пустом окне поиска. Глубоко вздохнула и набрала Хейл, Пелион, штат Мэн.

Ничего не могу с этим поделать.

Мое желание узнать больше было подобно жгучей жажде.

«И что еще более интересно, в каждом поколении Хейлов случается тот или иной скандал».

Всплыл длинный список ссылок, и вместо того, чтобы отговорить себя от этого — что было бы более мудрым шагом, не говоря уже о том, чтобы уважать границы между друзьями... даже друзьями, которые приложили свои пальцы... ну...

Я открыла первую ссылку и начала читать. Я узнала об основании города, о семье Хейл из поколения в поколение — Господи, там было много мальчиков. И, наконец, я прочитала об автомобильной аварии, которая закончилась перестрелкой между братьями на шоссе в середине весеннего дня.

Острая боль пронзила мое сердце из-за Арчера Хейла. Я откинулась на спинку стула за столом в маленькой комнате, используемой как офис, которым могли пользоваться гости гостиницы «Желтая шпалера». Я представила себе, на что это могло быть похоже в тот день, и, конечно, это было далеко от реальности. Реальность никогда не была просто картиной событий. Это были запахи, звуки и сотни других мелких деталей, которые никто другой никогда не поймет, потому что их там не было, они не стояли среди пепла, когда твой мир сгорел дотла.

Мои мысли переместились на фестиваль черники, где я встретила Арчера, его жену и детей. Трэвис рассказал мне о том, что голосовые связки его брата были повреждены, когда он был ребенком, и поэтому меня не удивил шрам на его горле. Что я заметила, так это умиротворение на его лице, радость в его глазах, то, как его жена смотрела на него с такой открытой любовью, милое изобилие его мальчиков-близнецов и той прекрасной малышки, которую я только мельком видела в коляске.

Как бы то ни было, и какую бы силу он ни черпал, Арчер Хейл одержал победу в тот день.

И, может быть, когда-нибудь я восторжествую над своим собственным.

Я прочитала о том, как земля перешла к Арчеру, и о стрельбе, которая произошла восемь лет назад, когда шеф полиции Трэвис Хейл появился как раз вовремя, чтобы остановить угрозу, прежде чем кто-то еще пострадал.

Я проглотила комок в горле, думая обо всем, что я знала о Трэвисе.

Один из мужчин, погибших на шоссе, был его отцом.

Где был Трэвис в тот ужасный день? Ему тогда тоже было семь лет. Кто ему все объяснил?

Кто помогал ему горевать?

И после этого он, по-видимому, должен был унаследовать город. Еще одна потеря, законная или нет.

Страдал ли он из-за этого? Неужели он все еще страдает?

Всего этого было слишком много. Слишком сильная травма. Слишком много боли. Иногда мир кажется таким чертовски суровым.

Я выключила браузер и перевела компьютер в спящий режим, но прошло несколько минут, прежде чем я поднялась со стула и вернулась в свою комнату. Потому что, в конце концов, какое это имело значение?

Я собираюсь уехать. Конец истории.

Так почему же это казалось ложью?