42 ДЕКЛАН

По дороге в аэропорт никто из нас не произносит ни слова. Я наблюдаю за Слоан краем глаза, когда она смотрит в окно на проплывающие мимо городские огни, но я не настаиваю на разговоре. Она погружена в свои мысли, пытается все распутать. Я знаю, что лучше не перебивать ее.

Как только мы оказываемся в салоне моего самолета, я притягиваю Слоан к себе и крепко целую.

В ответ она издает тихий звук облегчения и прижимается ко мне, как будто у нее подкашиваются колени.

Я запускаю руку в ее волосы. Она цепляется за мои плечи. Мы целуемся в горячем отчаянии, пока не опускается трап и дверь кабины не закрывается. Затем Слоан открывает глаза и пристально смотрит на меня.

Хриплым голосом она говорит:

— Значит, ты шпион правительства США.

— Нет. Я шпион ирландского правительства.

Ей требуется мгновение, чтобы переварить это, медленно моргая от удивления.

— Двойной агент?

— Скорее агент-фрилансер. Никто не знает, что я на самом деле задумал.

После изумленной паузы она медленно выдыхает, качая головой.

— Это многое объясняет.

— Значит, все улажено.

— Что все?

— Мы собираемся пожениться.

Через мгновение Слоан прячет лицо у меня на груди и заливается смехом.

Я глажу ее по волосам и улыбаюсь.

— Куда бы нам поехать в наш медовый месяц?

— Где здесь ближайший сумасшедший дом?

— Я говорю серьезно.

— Я тоже.

Я твердо говорю:

— Это не обсуждается.

— Ты понятия не имеешь, как устроены женщины, не так ли?

— Ты не типичная женщина.

— Вероятность того, что мы поженимся, равна нулю.

— А что, ты хочешь ухаживаний в течение трех лет, за которыми последуют пышное белое свадебное платье и белый забор из штакетника?

— Черт возьми, нет.

— Я так и думал. Все улажено.

— Деклан!

— Хватит и одной ночи, женщина. Ты можешь наорать на меня за это позже.

Когда она остается напряженной и сопротивляющейся в моих объятиях, я мягко добавляю:

— Пожалуйста.

— О, ты зол.

— Ты даже не представляешь насколько.

Она сухо говорит:

— Думаю, у меня есть подсказка.

Я снова целую Слоан, на этот раз еще крепче.

Это не высота, которая заставляет меня чувствовать, что я лечу, потому что мы еще даже не поднялись в воздух.