Глава 11

Киран

- Видишь эти перчатки? - Я вытащил черно-серый кожаный материал из задних карманов и издевательски помахал ими, чтобы она увидела.

Они все еще были новыми, так ни разу не надетыми. Я купил их в тот день, когда решил, что месть всегда подается холодной.

- Если ты когда-нибудь снова увидишь эти перчатки, это будет для тебя концом. Это не будет быстро или безболезненно, но я могу гарантировать, что это будет действительно больно.

 Миссис Рисделл наконец появилась, когда даже не было и полуночи. Одиночество давало много времени для построения сюжета без влияния Марио или отвлечения… всех остальных.

- Я тебя арестую! - завизжала она.

- Продолжай и дальше себя убеждать в этом.

- Ты убийца.

- Да, есть такое... но я не убивал твою дочь. Ты мне не поверишь же конечно, и честно говоря мне плевать, но сегодня ты упомянула о доказательствах.

- Почему тебя они волнуют, если ты не убивал ее?

- Потому что я не совсем невиновен. Как и твоя дочь в принципе тоже, но сжечь ее заживо - не моя работа. - Я никогда раньше не делал так, чтобы подозрения падали на меня. И я не был так уверен в том, что делаю сейчас. - Но это не имеет значения, - добавил я, приходя в себя. - Скажи мне, что ты знаешь.

 - Я ничего не знаю. Я сказала это, чтобы напугать тебя.

Она чертовски серьезно? Я наклонился и уперся руками о кухонный стул, к которому она была привязана.

- Я выгляжу так, будто хочу сыграть в игру «Тупой и еще тупее»?

 - Это правда. Я ничего не знаю, и даже если бы знала, я бы тебе не сказала.

 Я медленно и спокойно потянулся за спину и достал длинный охотничий нож, который сохранил из прошлой жизни, и тряпку, которую нашел в гараже.

 - Ну, это было бы не очень умно с твоей стороны. - Я запрокинул ее голову, заткнул рот кляпом и быстро опустил нож. Ее приглушенные крики продолжались еще долго после того, как лезвие застряло в дереве между ее ногами.

- Следующий будет в твою коленку. Я расчленю каждую часть твоего тела и не позволю тебе ходить, говорить, слышать, трогать или пробовать на вкус. - Я вытащил кляп с ее рта. – Теперь будешь послушной?

Ее дыхание было рваным, а тело дрожало, и она со страхом смотрела на меня.

- Кто ты?

- Я тот, с кем даже твой худший кошмар не захочет связываться.

 - Но ты же всего лишь мальчик.

  - Что ж, тогда я полагаю, что это делает меня уникальной породы. Скажи мне, что я хочу знать. Часы тикают.

- Я же сказала тебе, я...

Нож был прижат к ее лицу, проведя тонкую красную линию на разукрашенной жирной коже щеки. Ее дрожь стала неконтролируемой и продолжалась даже после того, как я вынул нож.

- О Боже. Пожалуйста, не надо.

- Ты собираешься заставить меня убить тебя?

- Нет. - Она яростно покачала головой.

- Тогда дай мне то, за чем я пришел.

Я знал точный момент, когда сомнения оставили меня. Угрозы смерти было достаточно, чтобы убедить большинство, но мысль о том, чтобы жить с физическими недостатками, была самой убедительной.

- В моей сумочке, - сказала она. Я продолжал смотреть на нее, пока она не кивнула в ответ. - Во внутреннем кармане конверт с моим именем.

Я оставил ее, чтобы забрать дизайнерскую сумку среднего размера, лежащую на полу. Когда она пришла домой, я застал ее врасплох и сумел сдержать ее с небольшим сопротивлением, но не раньше, чем она бросила в меня сумочку.

Если честно, ненавидел это дело. Трудно стать жертвой в собственном доме, но также трудно быть агрессором, когда ты этого не хочешь. Я ни в коем случае не был психопатом. Мне не нравилось преследовать и терроризировать, но я делал то, что сделал бы любой человек, когда ему угрожали. Я нанес ответный удар.

Я достал конверт из ее сумочки и вместо того, чтобы сразу же разорвать его, оглядел ее с ног до головы. Мне нужно было кое-что сказать, прежде чем я увижу то, что там было, что убедило бы ее в том, что я убил ее дочь.

- Мне жаль, что ты потеряла дочь.

Это было все, что я хотел ей ответить. Сказать, что я сожалею, что ее дочь умерла, было бы ложью. Аня решила участвовать в очень зловещем плане против Монро и проиграла.

Лицо миссис Рисделл было в замешательстве, прежде чем она, казалось, сообразила. Она не кивнула и не подтвердила то, что я сказал, продолжая смотреть. Это не имело значения. Я пришел сюда, не чтобы загладить вину. Мне нужно было спасти свою задницу.

Я открыл конверт и достал единственное, что было внутри.

Карточку.

Чертова карточка сочувствия, на которой красочным курсивом написано «Извини за твою потерю». Я открыл карточку и почти проглотил язык.

Фотография - с достаточным количеством доказательств, чтобы запрятать в тюрьму на долгое время не только меня, - была внутри. Края карточки раскрошились под моей плотной хваткой, когда мое внимание привлекла жирная надпись на внутренней стороне:

Всегда пожалуйста.

* * *

  Я вышел из ее дома так же тихо, как и вошел. Двадцать минут спустя я сидел на парковке больницы, безуспешно борясь с паникой и чувством неудачи.

План игры требовался быстро. Дэш был на быстром наборе, так что менее чем через десять секунд он был на линии.

- Дэш, нам нужно встретиться.

Его голос был сонный, когда он прорычал:

- Что? Прямо сейчас?

- А ты как думаешь, чувак?

- Где?

- Больница. Я уже здесь.

 Я отключился и снова посмотрел на карточку, изучая ее и надеясь, что она может изменить то, что я не облажался по-королевски. У меня хватило здравого смысла узнать, когда меня наебали, но теперь я совершил ошибку, увязав с собой друзей.

Я ждал снаружи, когда появится Дэш, и менее чем через двадцать минут он подъехал с мрачным выражением лица и с растрепанными волосами. В последнее время его вид был хуже, чем у медведя с шипом в лапе, и некая сладострастная рыжая имела к этому полное отношение.

- Что было такого важного, что мне нужно было быть здесь в час ночи?

- Она все еще с тобой не разговаривает?

- Я не хочу говорить о ней. Она для меня ничего не значит.

- Ну по тебе не скажешь.

- Послушай, я сделал то, что ты просил, и теперь я отошел от этого. Ты получил от Монро все, что тебе нужно, и очистил свое имя. С этим покончено.

- За исключением того, что ты влюбился.

Выражение его лица исказилось от едва скрываемой ярости, прежде чем он мастерски пришел в себя.

- Я не влюблялся. Она была потрясающей для ебли.

По какой-то причине, услышав, как он так говорит об Уиллоу, и зная, что Монро это не понравится, меня накрыла злость.

А затем осознание того, что я хочу защитить ее лучшую подругу, чтобы сделать Монро счастливой, взбесило меня. Я не был ее спасителем и не был ее другом. Я попробовал этот путь, и она ударила меня ножом в спину, когда у нее появился первый шанс защитить ее.

Я не имел права злиться на Дэша. Я поставил его в ситуацию, чтобы испортить шанс с единственной девушкой, от которой он когда-либо был без ума, несмотря на его твердое отрицание. Я знал, что это говорит только его эго. Девушка определенно бежала от его денег, когда любая другая девушка просто хотела сбежать с его деньгами.

Это была причина, по которой я решил нарушить собственное правило.

- Дэш… я знаю, что это может и не поможет … если бы я мог вернуть время назад …

Его мрачное выражение быстро сменилось изумлением. Я бы не стал говорить больше, потому что извинений я никогда не делал. На самом деле, возможно, это был единственный раз в моей жизни. Много раз я был близок к тому, чтобы поддаться мучениям в глазах Монро, но никогда не делал этого.

Никогда не стал бы.

Потому что она была единственным человеком, который мог меня уничтожить.

Она просто не знала этого.

Его глаза расширились, а затем сузились.

- Ты действительно извиняешься?

Я застал его врасплох, поэтому, естественно, он опасался быть тем, кем он притворялся. Возможно, он вырос с серебряной ложкой во рту, но это не значит, что он не разбирался в уличной смекалке. Он доверял немногим, как и я.

Я пожал плечами и смотрел, как его проницательные глаза оценивают меня. Когда он нашел то, что искал, он кивнул и повернулся к зданию.

  - Давай покончим с этим.

Мы молча направились в палату Кинана. Квентин все еще стоял на страже, когда мы прибыли, но в комнате был еще кто-то, что объясняло нервозность, которую я заметил, когда вошел.

Я разочарованно застонал, прежде чем спросить:

  - Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе, что сегодня вечером он будет со мной.

- Где ты был? - зарычал мой дядя и встал заполнив все пространство. Он возвышался надо мной на добрых три или четыре дюйма, но я отказывался чувствовать себя ничтожным рядом с ним.

- Надо было кое-что решить.

- Уже почти два часа ночи! Что может потребовать тебя отсутствовать более восьми часов? – крикнул он.

- Я не пропал. Я был занят.

- Ты сказал мне, что будешь в больнице. Я думал, что ты здесь.

- Ты действительно пытаешься быть родителем? - Я ухмыльнулся, несмотря на то, что разозлился.

- Киран, ты испытываешь мое терпение…

 - Тогда уходи, - прервал я. - Это то, что у тебя получается лучше всего, не так ли? Ты бежишь и прячешься. Ты не родитель и никогда им не станешь. Кинан и я заботимся друг о друге.

- Вот почему он лежит на больничной койке? Потому что ты о нем позаботился? Ты его защитил?

- Нет, - прорычал я, чувствуя, как во мне закипела кровь. - Он лежит на больничной койке, потому что ты меня не защитил.

Черт.

Этого не должно было случиться.

Мне было все равно.

Джон ушел вместе со всеми в комнате. Я почувствовал притяжение, которое не могло быть ошибочным, и когда я посмотрел на него, я встретил темные глаза, очень похожие на мои.

Кинан не спал.

В последний раз, когда я видел, как он проснулся, была ненависть, но с ненавистью пришли гнев и боль. Боль, которую я причинил.

Для меня это было не в новинку, но я никогда не поступал ни с кем так, о ком заботился.

Я винил его.

Он был тем, кто меня беспокоил, когда я неоднократно повторял ему, что это ошибка. Ошибка, о которой я знал, что он теперь сожалел.

- Что ты здесь делаешь?

Его голос был хриплым от сна. Зная Кинана, он уже подружился со всем персоналом больницы и заставил их полюбить его.