Глава четвертая

К утру небо потемнело от плотной гряды свинцово-серых облаков. Они углубились в болото, придерживаясь более узких троп и избегая протоптанных троп, чтобы уменьшить свои шансы столкнуться с врагом. Петракс становился все более встревоженным, когда они продвигались вперед, постоянно поглядывая налево и направо и время от времени останавливаясь, чтобы навострить уши и прислушаться к движению поблизости.  Несколько раз дуротриг казался неуверенным в том, в каком направлении они направляются, и небольшая группа останавливалась, чтобы ненадолго отдохнуть и покормить своих лошадей, в то время как британец бегал глазами по болоту и пытался сориентироваться. Их продвижение стало разочаровывающе медленным, и Фигул начал опасаться, что они не прибудут на ферму до наступления темноты.  Перспектива провести ночь, блуждая по враждебным болотам, в милях от безопасного форта, наполняла его тревогой.

К полудню дождь превратился в сплошную серую изморось, и еще через милю дорога открылась. Петракс  резко остановился на своем коне, вскинул руку и дал знак двум римлянам остановиться позади него.  Пока Ватья осматривал следы позади них, Фигул тихо двинул свою лошадь вперед и подъехал к Петраксу. Не говоря ни слова, британец указал дальше по тропе, на возделанный участок земли, который едва возвышался над окружающим болотом. Посреди земли стоял большой кельтский дом вместе с несколькими хижинами поменьше, амбарами и парой загонов для животных. Худощавый мужчина выливал помои в один из загонов, чтобы покормить парочку свиней.  Другой загон стоялапустой. Двое детей играли в грязи возле дома.

- Это, то место? - спросил Фигул у Петракса.

Дуротриг кивнул: - Да.

- Мне кажется, господин, здесь достаточно мирно, - тихо пробормотал Ватья, подбегая вперед и оглядывая ферму. -  Что будем делать?

Фигул потер челюсть и на мгновение задумался: -  Пойдем, поговорим с ними.

Они оставили своих лошадей привязанными недалеко от фермы и подошли пешком. Один из детей заметил их и указал на них, предупреждая отца. В то же время Ватья вошел в роль свихнувшегося дурака, колотя кулаками по бокам головы и глупо ухмыляясь. Легионер представлял нелепое зрелище, и Фигулу пришлось прикусить язык, чтобы сдержать смешок.

Фермер отвернулся от загона для животных и подозрительно прищурил глаза на приближающихся мужчин. Он крикнул своим детям, чтобы они оставались у дома, прежде чем двинуться по тропе к Фигулу и его товарищам. Судя по возрасту двух своих мальчишек, Фигул догадался, что фермер был средних лет, но выглядел он значительно старше, с ввалившимися щеками, запавшими глазами и обветренным лицом - красноречивыми признаками тяжелой жизни, зарабатывающей на жизнь на этой жалкой земле. Петракс шагнул вперед и обменялся с фермером несколькими любезностями, прежде чем жестом указал на двух римлян, стоящих рядом с ним. Фермер с опаской взглянул на Фигула. Позади него два мальчика ссорились из-за грубой соломенной игрушки.  Младший из братьев прижимал его к груди, игнорируя пронзительные просьбы брата позволить ему поиграть с ним.

- Так вы торговец, а? - проворчал фермер на Фигула на гортанном туземном языке.

Оптион  похлопал себя по рюкзаку и быстро кивнул: - Верно. Мы спустились с Кориниума. Мы слышали, что здесь можно поторговать.  Я,  Бодуоген, а это мой слуга Тоцитам.

Фигул помахал Ватье и потянулся за своей сумкой. Он открыл крышку и сунул ее фермеру, показывая набор украшений и декоративных безделушек, которые он привез с собой.

Фермер хмыкнул. Он поднял взгляд на Фигула и сузил глаза до щелей от ножей. - Мы не заинтересованы, торговец. Торгуй где-нибудь в другом мест. Ты тоже торговец, маленький человек.

Последние слова он адресовал Ватьи. Римский легионер посмотрел в ответ, непонимающе моргая. В глазах фермера мелькнуло недоумение. Он сделал шаг ближе к Ватье и ткнул последнего скрюченным пальцем в грудь.

- Что-то не так? Ты не можешь говорить, друг?

Фигул тонко подтолкнул своего товарища. Ватяя понял и тут же начал прыгать на месте, размахивая руками и булькая, снова и снова выкрикивая свое вымышленное имя: - Тоцитам! Тоцитам! Тоцитам!

На губах фермера мелькнула легкая веселая улыбка. Он посмотрел на Фигула:  - Твой слуга - дурак.

Фигул пожал плечами:  - Его мать уронила его вниз головой в детстве. С тех пор стал таким.

Фермер слегка расслабился, развлекаясь выходками Ватьи.  Теперь, когда напряженное настроение спало, Фигул решил попытать счастья.

- Может быть, вы подскажете, где найти клиентов для обмена?  Мы слышали, что здесь могут быть поселения покрупнее?

Мужчина вдруг стал защищаться. Он скрестил руки на груди и напрягся. – Ничем не могу помочь. У нас здесь не так много покупателей.  - Он махнул рукой по широкой дуге в сторону болота. - Как ты  сам видишь.

- Но хоть кого=то ты знаешь? - настаивал Фигул.

Фермер открыл рот, чтобы ответить. В этот момент меньший из двух мальчиков испустил истерический крик, когда его брат выхватил у него соломенную игрушку. Ребенок расплакался, ругая своих брата и сестру и умоляя его вернуть игрушку. Фермер крикнул своим детям, чтобы они заткнулись, а затем повернулся к оптиону, глядя на него с мрачным выражением лица.

- Я не могу тебе помочь. А теперь уходи с моей земли.

Мужчина отступил назад и склонил голову в сторону болота.  Фигул на мгновение заколебался и оглядел ферму. С тяжелым вздохом он повернулся и направился обратно по тропе, смирившись с еще одним долгим блужданием по болоту в поисках следующей фермы.

В этот момент кожаный чехол, натянутый на маленькую щель в передней части избы, откинулся назад, и оттуда выскочила толстая женщина в длинном зимнем плаще. Она поспешила к детям, бросив укоризненный взгляд на старшего мальчика и шлепнула его по голове, затем увидела троих мужчин рядом с мужем и повернулась к ним. Фигул заметил на ее шее блестящие концы декоративного серебряного торка.  Торк показался странно знакомым. Он указал на это.

- Это, э-э, интересная штука. Ты не возражаешь если я спрошу, где ты его взяла?

Женщина подозрительно прищурилась, глядя на Фигула: -  Какое тебе дело?

- Меня просто интересует, не появились ли еще другие торговцы в этих местах, вот и все, - с невинным видом ответил Фигул.

- Не твое, черт возьми, дело, - ответила женщина, коснувшись рукой торка, на  обоих концах которого  сияла пара змеиных голов.

Фигул сделал шаг к женщине, не сводя глаз с торка. Потом он вспомнил, где видел его раньше, и кровь мгновенно застыла в его жилах. Один из мужчин, которых оптион  обучал готовя из них телохранителей правителя, носил точно такой же предмет.  Андокоммий был одним из самых грозных и верных воинов в охране правителя. Он был заколот Анкастой,  проткнувшей ему горло, во время попытки спасти Тренагаса.  И теперь на жене фермера был торк убитого дуротрига.

- Это  вещь принадлежит Андокоммию!  - зарычал Фигул в порыве гнева, бушевавшего в его груди так, что он даже  отказался от своей легенды прикрытия. -  Я узнаю этот торк где угодно. Скажи мне, откуда ты это взяла!

Женщина попятилась от Фигула, качая головой. В то же время муж протянул руку, преграждая оптиону путь и глядя на него: -  Я тебя один раз уже предупредил. Убирайся с нашей гребаной земли.

Фермер потянулся за кинжалом на поясе, но Фигул среагировал первым, сложив правую руку в кулак, он вонзил его  в живот британца. Фермер издал взрывной стон боли и согнулся в талии. Затем Фигул схватил человека за челюсть и с глухим стуком швырнул его на землю. Его жена истерически закричала и схватила своих двух сыновей, и повернулась, чтобы убежатья внутрь дома, но к этому времени Ватья и Петракс ринулись вперед, и коренастый телохранитель быстро подбежал к дому,  чтобы заблокировать дверной проем.  Ватья встал над ошеломленным фермером, его плащ был откинут назад, обнажив кинжал, прикрепленный к поясу. Возле дома полная женщина обхватила руками своих детей и прижала их к себе. Она с ненавистью посмотрела на Фигула.

Фигул проигнорировал женщину. Он сделал шаг ближе к ее мужу, когда мужчина лежал на земле, сжимая больные ребра:  - Этот торк принадлежал одному из телохранителей правителя, - прорычал оптион. - Я узнаю его где угодно. Такой есть только один. А теперь скажи мне, где ты его взял. В третий раз я спрашивать не буду.

Фермер затаил дыхание. Его глаза осуждающе сузились, глядя на Фигула:  - Ты не торговец.

- Последний шанс! -  взревел Фигул. Он вырвал кинжал из ножен и направил лезвие на фермера. - Скажи мне, или я отрежу тебе яйца, так что скажи мне.

Глаза фермера расширились от ужаса, когда он увидел безумие в глазах оптиона: - Это был подарок, - проблеял мужчина. Его голос приобрел умоляющий тон. -  П-пожалуйста. Я не хочу никаких проблем. Это был подарок. Это все.

- Кем, пропади ты пропадом, ты себя возомнил? - прошипела женщина.

- Замолчи! - загремел на нее Фигул. Он снова повернулся к фермеру и крепче сжал рукоять кинжала из слоновой кости. -  Кто дал тебе торк?

Фермер заколебался, тревожно посмотрев на жену. Затем он снова посмотрел на Фигула и сглотнул слюну: -  Д-друиды, - кротко сказал он. - Они пришли к нам. Два дня назад. Один из их командиров предложил нам сделку.  Мясо и зерно в обмен на торк… и еще кое-какие подарки.

Фигул почувствовал, как у него стынет кровь, пока он слушал. Фермер продал большую часть своего скота в обмен на добычу, которую мятежники унесли из Линдиниса. Из-за нехватки зерна в суровые зимние месяцы мятежники голодали на болотах. Особенно после того, как оптион и его люди отбили тайник с зерном, который мятежники захватили у нескольких римских конвоев с припасами. Теперь люди Калума стали торговать с местными фермерами, чтобы пополнить свои сильно истощенные запасы. Фигул сердито посмотрел на фермера, его грудь надулась от гнева.