Анкаста огляделся, чтобы убедиться, что никто не подслушивает:  -  Когда друиды Темной Луны захватывают поселение, любому, кто противостоит им, предоставляется выбор. Принять верховного жреца как своего единственного истинного вождя или умереть. Эти люди отказались.

- Почему? -  Фигул  глубоко нахмурился.  -  Я думал, друиды на их стороне?

- Это не так просто.  Друиды Темной Луны не терпят других культов. Они настаивают на том, что их мнение единственно верное.  Любой, кто отказывается следовать за Калумом, считается врагом.

Фигул почувствовал, как у него скрутило желудок от отвращения. Это было намного хуже всего того, что он видел во времена правления Тренагаса. Это было нечто гораздо более мрачное. Развратное зло, непохожее ни на что, что он когда-либо видел раньше.

Краем глаза он заметил, как Андокоммий смотрит на ряд наскоро сколоченных  распятий, стоявших  вдоль неровной улицы, ведущей к главным воротам. Фигул прищурился во мраке и почувствовал приступ тошноты, когда узнал телохранителей правителя.  Белликан и его дуротриги висели на рамах, кожа на их животах  была содрана, а кишки вывалились и лежали блестящими кучками у их ног. Андокоммий сжал кулаки и подавил свое горе и гнев при виде своих товарищей.

Фигул  отвернулся и оглядел рынок. В дальнем конце он заметил ряд зернохранилищ. Четверо воинов присели на корточки возле большого загона для  животных напротив сарая. Их копья были уперты в ворота, когда они делили кувшин с вином, украденным с рынка. Фигул  указал на стражников своим товарищам.

 -  Может быть, в этом загоне они держат отца!  -  прошептала Анкаста.

 -  Если это так, нам придется найти способ обойти охрану,  -  тихо сказал Андокоммий.

Анкаста прикусила нижнюю губу:  - Но как? Их четверо, а нас только трое.

Но в этот момент  поднялся крик. Фигул  оглянулся на рынок, куда несколько мятежников вывели  ряд заключенных. Каждая жертва была раздета до набедренной повязки со связанными за спиной руками. Множество британских  воинов стекалось к рынку и со смехом приветствовали первого туземца в очереди, которого тащили к стае длинноногих охотничьих собак. Собаки натянули поводки, злобно рыча и скаля зубы. Пленник  задрожал от ужаса, когда человек с собаками  низко наклонился и указал на него, а затем выпустил зверей. По его команде собаки прыгнули вперед и набросились на человека, разрывая его. Жертва упала на колени, визжа в агонии, когда одна собака  начала терзать ему лицо. Пьяные крики раздались из толпы, когда жертва опорожнилась. Охотничьи собаки продолжали рвать его обмякшее тело, когда следующего человека вытолкнули вперед.

Когда воины повернулись  к нему спиной, Фигул  усмотрел для себя возможность. Он повернулся к Анкасте: - Ждите здесь.

- Куда ты идешь?

 -  Нет времени объяснять. Просто подождите здесь.

Она бросила насмешливый взгляд на Фигула, когда он быстро подошел к одному из столбов на краю рынка, и схватил горящий факел. Еще один ужасный крик пронзил воздух, когда собаки бросились на свою следующую жертву. Фигул  двинулся в тень на краю рынка, убедившись, что никто не наблюдает за ним. Но воины были заворожены развернувшимся перед ними ужасным зрелищем, и никто не обратил внимания на Фигула, направлявшегося к хижинам, в которых хранилось зерно.  Осмотревшись  вокруг, Фигул  опустился на колени и бросил факел в маленькое отверстие в передней части хижины. Затем он развернулся и поспешил обогнуть складские хижины и загоны для животных, спрятанные от глаз воинов на рынке. Пламя уже распространилось по хижине, когда Фигул  вышел из тени рядом с ограждением резиденции.

Один из охранников в загоне для животных заметил поднимающееся пламя и подал сигнал тревоги своим товарищам. Мужчины быстро покинули свои позиции, схватили копья и бросились в сторону здания резиденции за водой. В то же время со стороны рынка подбежали новые воины и начали быстро выносить зерно из ближайших хижин для хранения, прежде чем огонь успел распространиться. Посреди паники  Фигул присоединился к Андокоммию и Анкасте. Раздался оглушительный рев, когда пламя охватило складское помещение.

- Быстрее! -  воскликнул он, затаив дыхание. - Это наш шанс!

Они скользнули к загону, двигаясь размеренно и стараясь не привлекать к себе внимания. Фигул  остановился возле загона и заглянул в небольшую щель в  стене из ивового плетения. Он заметил кучку фигур, сидевших на грязном соломенном полу, их запястья были связаны веревкой. Большинство заключенных были одеты в рваные военные туники. Посреди замкнутого пространства Фигул  заметил сгорбленного на земле пожилого мужчину. Тренагас. Фигул  увидел, что правитель дуротригов истекает кровью из раны сбоку головы.

- Правитель! - взволнованно прошептал Фигул .  -  Он там, я его вижу!

Наступила небольшая пауза, а затем хриплый голос с другой стороны стены произнес: - Господин? Это вы?

Фигул  почувствовал, как его сердце забилось быстрее, когда он узнал голос Рулла:  -  Рулл. С тобой все в порядке?

- Мы живы.  Но, как вы сюда попали?

- Длинная история. Мы пришли, чтобы спасти вас. Жди там.

Изнутри загона Рулл  фыркнул:   -  Мы и так вряд ли сможем  куда-нибудь отлучиться, не так ли?

Фигул  пробрался к воротам. Затем он потянул за прочную  деревянную  задвижку. Но задвижка застряла туго, и он с трудом выдернул его.

- Быстрее! - настаивал Андокоммий.

 -  Проклятье,  -  выругался Фигул ,  -  она застряла. Помоги мне.

Работая с засовом, он услышал внезапный глухой шлепок сбоку. Андокоммий издал звук, как будто захлебнулся.  Галл обернулся и увидел выражение удивления на лице коренастого телохранителя.  Фигул опустил глаза на кончик кинжала, торчащий из его горла. Андокоммий содрогнулся, когда лезвие исчезло позади него с влажным хлюпаньем. Кровь хлынула из широкой раны на шее Андокоммия, забрызгав его татуированную грудь.  Воин отчаянно посмотрел на Фигула и снова открыл рот, как будто хотел что-то сказать.  Затем он рухнул на землю, схватившись за горло.

Фигул  мгновенно развернулся. Холодный страх охватил его, когда он увидел Анкасту, стоящую над  умирающим воином. Кровь капала с кончика кельтского кинжала в ее правой руке, когда ее губы раскрылись в понимающей улыбке. Фигул  инстинктивно потянулся за своим мечом, но он был слишком медленным, и прежде чем он смог вырвать его, Анкаста прижала кончик своего кинжала к его горлу.  Он застыл на месте.

 -  Стой, как стоял, оптион! Держи руку там, где они сейчас,  -  ледяным тоном сказала дочь правителя.  -  Не давай мне повода тебя зарезать.  Было бы стыдно убить тебя сейчас, пока друиды не повеселились с тобой.

Фигул в ярости сжал челюсти, когда Анкаста окликнула мятежников. Из здания резиденции уже доносились крики, мужчины поворачивались в ее сторону. Даже если ему удастся одолеть Анкасту, он не сможет пробиться сквозь толпы других воинов. Фигул  неохотно убрал руку с оружия.

 -  Что, химера вас побери, вы делаете?  -  спросил он.

Анкаста улыбнулась:   -  Не шевелись, оптион. Наверняка даже ты сможешь меня понять.

Ужасное осознание поразило Фигула, как молния, пронзившая его внутренности. Он сердито посмотрел на Анкасту:   -  Предатель  - это вы?

- Я предпочитаю думать о себе как о верной делу  дуротригов. В отличие от  моего отца.

 -  Вот почему вы пошли за нами сюда.  Чтобы помешать спасти Тренагаса.

-  Это не входило в мои первоначальные планы. Я собиралась попробовать открыть ворота в римский форт для повстанцев, но их постоянно охраняли. Я не могла подойти к ним. Затем я услышал о вашем плане спасти моего отца и последовал за вами, чтобы убедиться, что вы не добьетесь успеха.  Но теперь все закончено. Калум будет доволен, когда узнает, что я сорвала заговор с целью спасти правителя и в придачу взяла в заложники римского офицера. Она улыбнулась.  -  Все складывается, довольно, неплохо.

Фигул  горько посмотрел на Анкасту:  - Как вы могли так поступить?  Предать собственного отца?

Улыбка исчезла, и в ее глазах появился ледяной взгляд.  -  Вот тут ты ошибаешься. Я никого не предавала. Это мой отец предал свой народ, свой род, свое племя. Он предал нас в тот самый момент, когда заключил сделку с вашим Императором.

Фигул  смотрел на Анкасту со смесью недоверия и ужаса:  -  Все это время вы служили друидам?

 -  Не все время, нет.  Хочешь, верь, хочешь, нет, но однажды я поддержала желание моего отца укрепить связь с Римом за много лет до вторжения. Но когда нас изгнали друиды Темной Луны, я своими глазами увидела, как Рим обращается со своими союзниками. Как народ Галлии живет под властью Рима. Немногим лучше, чем рабы на своей земле, погрязшие в нищете и добывающие себе пропитание, в то время как римские землевладельцы богатеют и жиреют. Тогда я поняла, что должна спасти наших людей от той же участи. Когда отец объявил, что Император собирается восстановить его на троне, я поклялась сделать все, что в моих силах, чтобы остановить его.

Волна гнева внезапно взорвалась в груди Фигула:  -  Вам это никогда не сойдет с рук.

 -  О, но я уже это сделала.

В этот момент к загону приблизились шаги, и подбежали несколько воинов, размахивая мечами. Один из них вышел вперед и заговорил с Анкастой на кельтском.

-  Бросай оружие.

Анкаста бросила взгляд на воина:   -  Я на твоей стороне, дурак. Она кивнула на Фигула. - Этот человек  -  римский легионер. Я только что помешала ему помочь правителю сбежать!

 -  Это мы еще посмотрим,  -  равнодушно ответил туземец.  -  А теперь брось кинжал, иначе у тебя будут проблемы.

Анкаста поколебалась, затем  отбросила кинжал и сердито посмотрела на воина:  -  Ты пожалеешь, когда Калум услышит, как ты обошлись с его самым доверенным шпионом.

 -  Скажешь  это ему сам,  -  ответил воин.

Затем он отошел в сторону, и из тени вышла высокая фигура в мантии с лицом, покрытым тяжелыми шрамами.