ГЛАВА ШЕСТАЯ

На следующее утро темнота затянула, как саваном, всю  тренировочную площадку.  Паво не спал большую часть ночи, прислушиваясь к ужасающим звукам новобранца, проходящего мучительные ритуалы инициации в соседней камере.  Его окно выходило на западную сторону лудуса,  открывая ему прекрасный вид на главный вход в школу.  Четверо тяжеловооруженных охранников днем и ночью дежурили у кованых ворот.   За лудусом Паво увидел дорогу, ведущую к центру Пестума.  Форум слабо мерцал в мягком лунном свете.  Когда на горизонте показался рассвет, у него в голове зародилась  ужасная мысль.  Так или иначе, он умрет на Арене. Император никогда не позволил бы ему выйти на свободу, а строгие социальные нравы Рима диктовали, что, однажды попав в позорное  дно жизни  в качестве гладиатора, он уже никогда не сможет восстановить свой прежний статус среди римской аристократии.  Его прежняя жизнь закончилась. Его единственная цель состояла в том, чтобы выжить на Арене  и прожить достаточно долго, чтобы убить Гермеса и восстановить запятнанную репутацию своей семьи. Он решил не позволять никому  -  Дентеру,  Мурене, Палласу или Карбо - стоять у него на пути. И если они это сделают, он найдет способ заставить их заплатить.

- Вставайте и улыбнитесь, девочки!  -  прогрохотал Каламус из дальнего конца камерного блока. Раздался дружный стон других рекрутов, когда они медленно пробуждались от дремоты.  Паво слышал, как Каламус марширует по коридору, его шаги сопровождались оглушительным лязгом, когда он стучал стеблем хлыста по дверям каждой камеры.  -  Последний человек, вышедший из камеры, останется без пайка!   -  крикнул он. Его голос становился громче, когда он приближался к камере Паво.  Тренер остановился перед ним. Не обращая внимания на Паво, он бросил ядовитый взгляд на все еще храпящего Букко.  -  Вставай, толстяк!  -  увещевал он, тыкая кнутом в дверь камеры.  -  Помогите мне, боги,  лучше бы я поднимал  дерьмо, которое подает больше признаков жизни,  чем этот ленивый педик.

После скудного завтрака в виде чашки теплой воды и кусочка черствого хлеба  Каламус заставил тренирующихся пройти через ряд разминочных упражнений, начиная с пяти кругов  по лудусу с умеренной скоростью бега трусцой, за которыми следовали двенадцать подходов по двадцать повторений бросков тяжелого мяча. где мужчины стояли друг напротив друга парами и швыряли утяжеленный свиной пузырь в живот своего партнера.  В обычные часы Каламус приказывал людям остановиться, пока он обсуждал тактику с тренерами, специализированными на различных видах оружия.  Паво все еще злился на Букко за то, что тот сделал савку против него, и с достаточной  силой хлопнул добровольца своим свиным пузырем. Сильно запыхавшись, Букко согнулся пополам от боли.

- Букко!  -  Позади Паво раздался знакомый высокий голос.  -  Демонстрируешь свои знаменитые воинские инстинкты, не так ли?  -  Паво обернулся и увидел Карбо, стоящего рядом с солнечными часами, сложив руки за спиной.  Он был один,  доверив свою безопасность людям, охранявшим хозяйство ланисты.  - Мой дорогой друг Гурджес,  должно быть, был в отчаянии, раз принял человека с такими ограниченными способностями в свой славный лудус.

Букко выпрямил спину, потирая воспаленный живот.  Карбо кивнул другим рекрутам. Восемнадцать мужчин направились к палусам, чтобы возобновить тренировки.  Карбо отпустил Паво взмахом  пухлой  руки с золотыми пальцами.  -  Ты можешь покинуть нас, молодой человек. Мне нужно обсудить  кое-какие  личные дела с Букко.

Паво стоял на месте:  - Я его друг. Он уже сказал мне, что ты похитил его семью. Теперь послушай меня.  Букко может быть и должен тебе деньги, но это касается только тебя и его.  Клодия и ее мальчики здесь не причем.   Отпусти их.

Карбо усмехнулся Букко:  -  Уже нажаловался, не так ли? -  Затем он устало вздохнул, как будто уже много раз слышал один и тот же аргумент, и прищурился на тренировочную площадку.  -  Возможно, мы могли бы обсудить эти вещи где-нибудь в более уединенном месте, - продолжал он, склонив голову на балкон над портиками.  Паво знал, что нередко там можно было увидеть Гурджеса, перегнувшегося через балюстраду и глядящего на своих гладиаторов.  - Никогда не знаешь, кто может услышать тебя здесь, под открытым небом.

Они последовали за дельцом в тесный, и тускло освещенный коридор, ведущий под портиками на восточной стороне полигона, и свернули прямо в столовую, которая в это время дня была пуста. Карбо проковылял впереди Паво и Букко и оперся своим весом на край длинного стола на козлах. Его кожа покраснела от усилий, а на лбу выступили капли пота.

- Я занятой человек, Паво, - сказал он, вытирая лоб. -  Поэтому, я перейду сразу к делу. Букко должен мне две тысячи сестерциев. Он нахмурился, глядя на пятно крови на своей тунике. - Ты ведь в курсе, что  твой, так называемый,  друг поставил на то, что ты проиграешь бой  Бритомарису?

- Просто продолжай, -  сказал Паво сквозь стиснутые зубы.

- Поскольку у Букко нет денег, я конфисковал его активы, что является моим правом  над своим должником.  Ты же грамотный человек и должен меня понять. Будучи бедным игроком, записавшимся в школу гладиаторов, не имея собственности, о которой можно было бы говорить, у него остались  только три актива, которые можно продать. А именно его жена и два мальчика.

Паво стиснул зубы и шагнул прямо в лицо Карбо:  -  Дай ему подольше времени, чтобы заплатить. Скоро он будет драться на Арене.

- Ты видел его с мечом?   -  Карбо фыркнул.  -  Букко не способен  самостоятельно выбраться из мокрого мешка.  Его первый же бой станет для него и последним.

Паво покачал головой:  -  Я здесь не для того, чтобы спорить о том, сколько он должен,  - лаконично сказал он, - или о том, как он собирается  с тобой расплатиться . Я здесь по поводу его семьи. Она здесь не причем.  Оставь ее вне вашего спора.

- Или что?  -  усмехнулся Карбо. - Ты не совсем в том положении, чтобы угрожать мне, парень . Ты забываешь, кто ты такой.  Ты больше не сын уважаемого легата. Ты просто высокородный  выскочка,  попавший в дурное общество.  Не лучше обычного раба.

Паво,  посмотрев на Карбо,  сжал руки в кулаки:  -  Я прошу тебя еще раз. Немедленно отпусти его семью, -  вскипел он.

- Дай-ка подумать, - язвительно ответил Карбо, поглаживая свой отвисший подбородок. Он выглядел на удивление спокойным, подумал Паво,  учитывая, что перед ним стояла пара гладиаторов.  Даже если одним из них был Букко.  - Мой ответ - нет.  Букко не может заплатить монетами, поэтому он должен заплатить плотью.  Таковы правила. Кроме того,  Клодия неплохо выглядит, а за мальчишек я получу  хорошую цену на рынке.

Карбо попытался протиснуться мимо Паво.   Молодой боец преградил ему путь. Затем делец сверкнул зловещей улыбкой и устремил взгляд в точку за плечом Паво. За его спиной послышались шаги.  Паво оглянулся на дверь. Пара высоких, крепких испанцев преградила дверной проем.  Мышцы их плеч и спины были такими огромными, что заслоняли свет в коридоре.  Оба мужчины  были отмечены клеймом владельца другой школы гладиаторов.

- Позволь представить  тебе Приска и Вера, - сказал Карбо. Он кивнул обоим мужчинам по очереди.  Приск хрустнул костяшками пальцев. -  Бывшие чемпионы арены в Капуе.  Теперь мои телохранители.

Паво покрылся  холодным потом. Он бросил испепеляющий взгляд на Букко,  попятившегося  от двери. -  Ты ничего не сказал о телохранителях, - пробормотал он.

- Извини, - тихо ответил Букко, опустив подбородок на дюйм. -  Я не знал.

- Приск,  Верус, - приказал Карбо ловким движением запястья. -  Преподайте  этому сопляку урок.

Приск двинулся на  Паво первым.  Он выставил  правую ногу, готовясь нанести сокрушительный правый хук.   Нечетким движением Паво нырнул вправо и опустил левое плечо, отступив  от пути сжатого кулака, устремленного в его челюсть.  Пока Приск  пронзал разреженный воздух, молодой человек опустился на колени, схватился обеими руками за ближайшую табуретку и вскочил.  При этом он изо всех сил размахнулся табуреткой. Раздался сильный хруст, когда она врезалась в подбородок Приска.   Испанец  издал глухой  стон, когда его нижняя челюсть вонзилась в верхнюю.

Приск отшатнулся на шаг назад.  Он резко  встряхнул головой и снова бросился на Паво.  На этот раз Паво качнулся в противоположном направлении,  подняв табурет и выставив его перед  собой в качестве щита.  Приск  встал у него на пути.   Его руки обмякли по бокам, когда край табурет  снова  ударило его  по скуле.   Он упал, закатив глаза на затылок, и  рухнул на  кучу мусора рядом с дверью.

Теперь попытал счастья Верус.  У второго телохранителя было огромное количество мускулов, выпячивавшихся из  его высокого и  широкого тело.  Он бросился через тело раненого товарища и оскалился на Паво.   Протянув руки,  он ринулся на сына легата и швырнул его на землю,  табурет выпал у него из рук.  Паво ударил Веруса сапогом в колено, остановив телохранителя и дав себе время подняться на ноги.  Затем он моргнул и увидел, что Верус  надвигается на него.  Букко попытался преградить ему путь, но телохранитель хрипло заревел и локтем оттолкнул его с дороги.   Верус бросился на Паво, его гигантские кулаки безумно и беспорядочно  молотили воздух перед ним.

Паво  схватил метлу со стойки на стене рядом с дверью.  После этого,  он снова развернулся и оказался лицом к лицу с Верусом.  Земля содрогнулась от оглушительного стука сапог телохранителя.  Когда нацеленный удар  кулака пролетел мимо  его обнаженной груди,   Паво присел на корточки и  со всей силы ударил Веруса  древком метлы.   Телохранитель охнул и на его лице появилось   выражение ужаса,   когда тупой конец  древка  хлестнул его по   животу  и врезался в пах.  Он накренился, задыхаясь от боли, его похожие на лопаты руки вцепились в свое мужское достоинство.   Паво, не колеблясь,  еще раз  взмахнул древком метлы по дуге, целясь, в голову телохранителя.   Крепкий деревянный стержень ударил того в висок. Голова телохранителя резко дернулась вправо,  мышцы шеи задрожали от напряжения.  Затем голова вернулась в свое естественное положение, и  Верус  упал на колени, задыхаясь, и издавая стоны .  Паво отбросил метлу в сторону и смотрел, как второй телохранитель рухнул на землю.  Кровь хлестала у него в ушах, сердце бешено колотилось о нагрудник.